Отзвуки времен - Андрей Васильев

ладком все течь станет, как должно. Про то как раз тем вечером, когда мост открывали, граф Никишев своим служащим рассказывал. И очень опасался за то, что эта новая переправа им забот доставит. Мол — найдется ведь какой-нибудь умник, который непременно до старых летописей доберется и там отыщет упоминание о сей монстре, и том, на что она способна. И ведь как в воду глядел. Через полтора десятка лет, когда граф свою голову уже сложил, а канцелярию нашу полковник Ильинский возглавил, тако и случилось.

— А вот теперь поподробнее — попросила его тетя Паша — Я про ту историю худо-бедно в курсе, а они — нет.

— Одна богиня из старых, тех, что нынче славянскими называют, эту монстру в реку на житье определила в сильно давние времена — охотно ответил Тит Титыч — Не по нраву богине пришлось, что та с ее сородичем поладила, не хотелось ей, чтобы свойственник в большую силу вошел, чем она сама. Боги — они же в чем-то как, мы, люди, а то и хуже. Стало быть как месяц полузимник наступил и она, богиня эта, в самую свою власть вошла, так все и случилось. Зачаровала она монстру, в сон погрузила и в реку загнала, а после ту льдом затянула, чтобы никто сдуру вражину сию не побеспокоил. Хотя — кому ее беспокоить? В те времена людей по берегам Москвы селилось всего-ничего, а уж городищ и вовсе почитай не было. Леса шумят, зверь дикий гуляет да реки текут. И тишина! Н-да…

— Тебе бы, Тит Титыч, книжки писать — посоветовала призраку Тицина — Умеешь слова в предложения складывать.

— Не стану отрицать — с достоинством ответил тот — Имеется такой талант.

— Что дальше случилось? — доставая из стола трубку, осведомился Ровнин.

— Монстра уснула, богиня та и родичи ее через какое-то время тоже сгинули в никуда, ушло их время. Ну, а место то, где все случилось, к себе, как говорено раньше было, начало беды притягивать, да все смертоубийственные. Эманации у той нежити оказались сильно скверные, так граф изрек. А что совсем скверно — выяснилось через какое-то время, что колдун один, свой род с невесть каких времен ведущий, оказывается еще тогда у богини вызнал, что можно от спящей твари силой черной напитаться. Не просто так, через сложный обряд, но можно.

— Сильно сложный? — заинтересовалась Тицина.

— Сильно — вместо призрака ответила тетя Паша — В первую очередь тем, что очень много моментов, где все может засбоить. А хоть в одном месте оборвется нить — и все, пиши пропало.

— А если детальнее?

— Семь жертв должны сигануть в воду реки и утонуть, причем исключительно доброй волей. И последняя из них должна умереть в ту ноябрьскую ночь, на которую выпадает полнолуние.

— Так — Ровнин полистал перекидной календарь, стоящий на его столе — С этим все понятно. Только кажется мне, на том условия не кончаются? Ну да, семь жертв не одна, но подобное могло создать неудобства во времена почтенного Тита Титыча. С нынешним же развитием фармакологии и с тотальной социопатией общества, обеспечивающей ментальную нестабильность если у злодея и возникнут проблемы, то исключительно морально-этического характера, что само по себе абсурдно. Остальные факторы, ведущие к помехам исключены, поскольку настоящий идейный самоубийца никогда долго не тянет с реализацией плана. Он просто прыгает — и все. И ни один МЧС не успеет его остановить.

— Верно тебе кажется — подтвердила уборщица — Еще нужен мягкий ноябрь, река не должна покрыться льдом. Она не должна уснуть. Если это случится, тот, кто спит под волнами, не услышит призыва и не пошевелится, отдавая часть своей силы.

— То есть такой ноябрь, как в этом году. Что еще?

— Чистое небо в последнюю ночь. Это, пожалуй, самое сложное из всего. Середина ноября все же, по две-три недели тучи стоят.

— Так — Олег Георгиевич сжал трубку зубами и потыкал пальцами в экран смартфона — Хм. Неизвестному нам знатоку старинных тайн определенно везет, завтра днем солнце весь день светить станет, и ночь ожидается не хуже, правда с морозцем. Синоптики, конечно, ошибаются часто, но закон всемирной подлости никто не отменял. Теть Паша, а если сегодня очередной любитель моржевания в Москва-реку не свалится, то все? Накрылся план?

— Конечно. Я же говорю — одна ошибка и все, пиши пропало. Не утонула жертва — и сворачивайся.

— Блокировать прямо сегодня мост — и все — предложил Коля — Олег Георгиевич звякнет кому надо, попросит «пэпсов» и тех же «мчсовцев», поставим их так, чтобы все пространство было под контролем, станем хомутать всех странных пешеходов и сопровождать до выходов с моста. Хлопотно, но выполнимо.

— Верно — поддержала его Женька — И еще вниз, под мост, надо какой-нибудь катерок поставить, на тот случай если все же не уследим.

— Конструктивно — похвалил их Ровнин — Вот только, мои юные друзья, вы самое главное выпускаете из вида.

— Что? — озадачилась Женька — Нет, правда не понимаю. Наша задача сделать так, чтобы ритуал не провели и люди больше не гибли. Правильно же?

— Правильно. Но ты выпускаешь из поля зрения один очень важный момент. Может, даже самый важный, я бы сказал — ключевой. Подумай — какой? Ну?

Женька задумчиво глянула на Нифонтова.

— Кто это у нас такой умный? — предположил тот, глядя на шефа.

— Именно — пыхнул трубкой тот — Неведома зверушка дрыхнет под водой минимум две тысячи лет, а то и больше, а за все это время отдел зафиксировал только один проведенный ритуал, с ней связанный. Тит Титыч, я ведь верно понял? Наши коллеги, как и мы, тогда спохватились не сразу?

— Не сразу — подтвердил призрак — После спохватились, когда все уже случилось. В те годы народ себя часто жизни лишал, кто от любви, кто от ипохондрии, вот внимания и не обратили. А колдун заезжий, что каверзу сию сотворил, в ту зиму работы им задал ого-го сколько! Он, видите ли, из вольнодумцев оказался, желал всем трудовым людям счастья, много и сразу. А так не случается на белом свете. Так что и кровь лилась, и усадьбы горели, и полиция с ног сбивалась. Корнета Снегирева этот нехристь убил, тот всего-то годик тут, в канцелярии, и проработал. Славный такой был паренек, застенчивый и добрый. Сжег злодей сей Алешеньку заживо, да-с. Сильный был чародей, родовитый, старой крови, такие даже в мое время нечасто встречались.

— Два — буркнула тетя Паша.

— Что? — уточнил Ровнин.

— Два