Гамбит Дамблдора - Александр Мищенко

Еще один слой веревок обматывает лежащую на полу фигуру.

Внезапно связанный монстр выгибается дугой, его рев сотрясает зал, а потом на полу остается лежать профессор Квиррел, а над ним появляется полупрозрачный образ высокого человека с неестественно искаженными чертами лица, напоминающий по структуре привидений замка.

- Люмос Солем! - кричит Эрик, и луч яркого света бьет из кончика палочки прямо в грудь призрака.

Тень отлетает назад, дергается как от сильной боли и пытается приблизиться к мальчикам.

Гарри вешает Протего, но сомневается, что это хоть как-то поможет.

Внезапно колонна яркого света накрывает призрака, и его, корчащегося от боли и яростно вопящего, уносит прочь. Позади гриффиндорцев стоит директор Дамблдор.

- Теперь ему будет гораздо сложнее вселиться в человека и подчинить его своей воле, - устало говорит директор. - Молодцы. Вы очень хорошо поработали сегодня.

В опустившейся тишине становится слышно, как в углу тихонько плачет Квиррел.

Больничное крыло, следующий день

- Это ведь был не настоящий Философский Камень?

- Не буду вас обманывать, - Дамблдор пребывал в отличном настроении. - Не настоящий, но он был очень похож. Кто угодно перепутал бы. А как ты догадался, Эрик?

- Да в общем-то ничего сложного, обычная логика. Вы не получили бы ровным счетом никаких преимуществ, будь там настоящий камень, а риск возрастал. Тем более что, как вы сказали, распознать подделку было очень сложно...

- А что теперь будет с профессором Квиррелом?

- Не волнуйся, Гермиона, он подлечится немного в больнице Святого Мунго - и будет как новенький. Как хорошо, что у твоих друзей хватило сил и способностей победить его, не нанося большого вреда здоровью. Правда преподавать он, навеное, больше не будет...

- А как же Философский Камень?

- Знаешь, Гарри, мы с Николасом Фламелем посовещались, и он решил уничтожить его. Нельзя, чтобы тот попал в плохие руки.

- Но ведь это означает...

- Да, Гарри. Но не волнуйся так. Николас уже прожил очень долгую жизнь, даже по меркам волшебника. Тем более что для высокоорганизованного интеллекта даже смерть сама по себе может стать настоящим приключением...

Эрик поймал взгляд Дамблдора и, воспользовавшись тем, что все остальные смотрели на директора, демонстративно покачал головой и беззвучно поцокал языком. Волшебник улыбнулся и подмигнул ему в ответ.

- Вы мою гитару принесли?

- Эрик, тебе наверное вредно сейчас играть, у тебя левая рука еще не зажила! - в голосе Гермионы слышалось серьезное беспокойство.

- Для ожогов вредно, а для нервов - очень полезно. - Эрик забрал инструмент у Рона. - Ну ничего, одну песню потерплю как-нибудь...

Мальчик взял на пробу пару аккордов. Чувствовалось, что все еще перебинтованная левая рука действительно слегка его беспокоит.

- Кто сказал, что нету места песне на войне? После боя сердце просит музыки вдвойне. От винта, ребята! [13]

Я иду меж стен и дворцовых башен,

Мимо перекрестков, веков и лиц,

Мимо площадей, городов и пашен,

Познавая мир на холсте страниц.

Должен ли герой победить злодея?

Должен ли финал увенчать пролог?

Должен ли сюжет оправдать идею,

Это я спрошу у последних строк...

Голос у Эрика был не то чтобы очень, да и недостаток практики немного ощущался, но мальчик слегка компенсировал это искренностью и прекрасной игрой - его пальцы так и порхали по струнам, даже рука, казалось, на время перестала болеть.

По страницам книжным, все дальше, дальше...

Здесь любовь прекрасна, друзья верны,

Здесь душа и песня не знают фальши,

Здесь не ищут правды за полцены.

Правда ли сразит Ланселот дракона?

Правда ли подвески вернутся в срок?

Правда ли любовь выше всех законов? -

Это я спрошу у последних строк.

Долог путь в легенду - за лигой лига,

Что я здесь ищу в лабиринте фраз?

Я читаю мир по слогам, как книгу.

Нынче это драма, а завтра фарс!

Ветряные мельницы бьют тревогу,

В лужи обращен ледяной чертог,

Рыцарь Галахад укатил в дорогу

Отыскать Грааль у последних строк.

А в ладонях бьется весна и плачет,

Разбивая сказку смятеньем крыл.

Должен ли апрель значить то, что значит?

Должен ли он мне то, что должен был?

Здравствуй, новый мир! Ты опять не прежний.

Где твои герои и кто пророк?

Что мы в этот раз наречем надеждой?

Это я спрошу у последних строк... [14]

Главный Зал, присуждение кубка школы

- А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. - произнёс Дамблдор. - Однако мы не учли последних событий...

В зале зашумели. Мало ли что могло произойти от подобной "раздачи".

Дамблдор громко хмыкнул.

- Итак, - продолжил он. - В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков... Подождите, подождите... Ага...

- Начнём с мистера Рональда Уизли...

Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску.

- ...за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор двадцать очков.

- Похоже, интриги не будет... - пробормотал себе под нос Эрик. - Ну, по крайней мере, мы не опустимся до такой пошлости, как победа в последний момент по очкам, которые читерски начислит директор...

- Далее... мисс Гермиона Грэйнджер, - произнёс Дамблдор. - За умение использовать холодную логику перед лицом опасности я присуждаю факультету Гриффиндор двадцать очков.

Гермиона уткнулась лицом в ладони. Толи плакала, толи радовалась, а может просто пряталась от неожиданного внимания окружающих.

- Мистер Гарри Поттер, - объявил Дамблдор. - За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор тридцать очков.

Под громкие одобрительные крики Гарри отстраненно подумал, что уже начал привыкать к таким проявлениям внимания. Год назад он бы от такого со стыда сгорел или радовался бы целый месяц.

- И наконец, мистер Эрик Морган. - в зале воцарилась абсолютная тишина. - За способность шагнуть за друзьями даже в огонь я присуждаю факультету Гриффиндор тридцать очков.

Директор хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены зелёно-серебряное знамя стало ало-золотым, а огромная змея исчезла, и вместо неё появился гигантский лев Гриффиндора.

Казалось, от радостных воплей гриффиндорцев, и присоединившихся к ним учеников Равенкло и Хафлпаффа содрогнулся весь замок, а потолок чуть не обрушился. Только за слизеринским столом настроение было мрачное, никто не хлопал и не улыбался.