Новый мир - Родион Александрович Вишняков

ВДНХ. Его хорошо видно. Но не это самое главное. Где-то на полпути между нами и городом расположено озеро. И черт меня дернул попросить у разведчика бинокль, когда они с лейтенантом уже осмотрели все и стояли болтали о чем-то своем. Возле озера на ближнем берегу я увидел человека. Не знаю, видел ли его кто-то из военных, может быть, он только что вышел на открытое пространство. Но я его хорошо видел и не мог ошибиться.

– Вениаминыч?

– Да. Но он как будто не он. Как зомби, понимаешь? Смотрел фильм про зомби-апокалипсис?

– Конечно.

– Вот как в кино: такой же взгляд в никуда, походка такая же, как будто на штырь кривой надели и отпустили. И он, как мне показалось, смотрел на меня. Ну, может быть, просто смотрел, но точно в мою сторону. А потом вообще чертовщина какая-то началась. Я сразу не обратил внимания, что город, который там был, весь какой-то… не настоящий. Я все думал, чего не хватает, а потом дошло: там не было ни одного огня. И я это понял, когда в одном из домов что-то зажглось. Как-то прерывисто, знаешь, как будто костер развели. И Вениаминыч повернулся и пошел в ту сторону.

Глава 4

18 декабря 2016 года по летоисчислению Земли. 10 часов 14 минут по времени Новосибирска. Первый Мир. Двенадцать километров от точки Портала, северо-западное направление.

По телу вновь еле уловимо разлилась волна слабости, отдавая ноющей болью в связках, суставах, мышцах шеи, поясницы и голеней. У него почему-то все начиналось именно в этих местах. Хотелось бы, конечно, чтобы это было банальное переутомление. Синдром хронической усталости. Очень удобное определение, вполне современное и подходящее под стиль и ритм урбанизированного общества. Или какая-нибудь ответная реакция организма на стрессовую ситуацию, в которой он оказался сегодня с утра, впервые перешагнув через Портал.

И хотя все эти недели он проходил всестороннюю подготовку и отрабатывал различные ситуации, слушая по вечерам Зола, и после внутрикомнатного отбоя, лежа на своей кровати, прокручивал в голове различные варианты событий, некая нервозность все же присутствовала. Не страх, а явное чувство безотчетного, слепого волнения.

Андрей вздохнул и с грустью посмотрел в окно.

Кого он пытается обмануть? Все эти субъективные ощущения не что иное, как самые банальные симптомы заболевания: продромальный период, суставной синдром, а к вечеру добавится и катаральный. Потом субфебрильная температура – и все, привет. Очередная жертва вирусной эпидемии, как раз начинающей свое сезонное шествие по стране.

Аналитики Минздрава предрекали в этом году возвращение так называемого «свиного гриппа», пропихивая в широкую рекламу всевозможные противовирусные препараты отечественного производства и стараясь воплотить президентскую программу импортозамещения за счет отечественной фармацевтической отрасли промышленности. Особый акцент среди населения делался на то, что одним из самых грозных осложнений этого гриппа являлось воспаление легких, которое, как устрашающе заявили на одной из общедоступных «медицинских» телепрограмм, очень тяжело лечится антибиотиками. И что при малейшем проявлении признаков заболевания необходимо незамедлительно обратиться к врачу для проведения анализов и подтверждения заболевания гриппом.

Что пытаются выдать людям за истину? Каким образом тот же участковый врач в поликлинике сможет подтвердить у обратившегося к нему больного именно вирус гриппа? Можно заподозрить по общим симптомам только наличие вирусного заболевания вообще. А вот кто именно разгуливает по крови, насколько он помнил, можно определить только путем полимеразной цепной реакции. Но в наших реалиях человек скорее выздоровеет, чем дождется результатов исследования. А очкастая тетка с модной прической и в белом халате, которая на той телепередаче играла роль доктора, все-таки сказала правду: вирусные заболевания действительно очень тяжело лечатся антибактериальными препаратами. И все потому, что антибиотики своими мишенями выбирают клетки. А вирус, да будет известно всем, это внеклеточная форма жизни. Люди! Запомните: применять антибиотики при лечении вирусов – самое бессмысленное занятие в жизни.

Но смех смехом, а первую тревогу начальство РНИК забило, когда получение «синявок», являющихся аналогами листков временной нетрудоспособности приобрело массовый характер. Уходить на больничные в РНИК народ не любил. Неделя такого официального прогула в месяц, выставленная единомоментно или же в совокупности, прилично била по начисляющейся в начале нового месяца заработной плате, съедая от общей суммы порядка двадцати пяти процентов, в которые входила интенсивность и какие-то часы за постоянную переработку. В целом, государство, как это ни странно, добросовестно выполняло взятые на себя обязательства, и суммы за этот тяжелый и специфический труд переходили на лицевые счета банковских карт стабильно и в обещанном порядке. Но только при одном условии: если ты работал. Руководство готово было платить немалые, относительно заработных плат по стране, деньги при условии безостановочной работы. Но как только в графике дежурств начинала мелькать светлая полоса пропущенных рабочих дней, все сразу же вставало на свои места: или зарабатываешь, или не работаешь вообще. Потому что на твоей работе зарабатывает государство, а свои деньги оно упускать не захочет ни при каких обстоятельствах.

В связи с этими обстоятельствами, а также отсутствием на огороженной от остального мира территории амбулаторно-поликлинического звена – из-за банального желания руководства по возможности сократить количество самонеокупаемых ставок – бланки больничных листов отсутствовали как факт. Вместо этого пропущенные по болезни рабочие дни, если не удавалось выздороветь к следующей смене или договориться с кем-то о подмене, отмечали в календарях рабочих бригад обычными кружками, зарисовываемыми шариковыми ручками. А поскольку большинство ручек здесь имели чернила синего цвета, отмеченные ими дни с чьей-то подачи стали называть «синявками».

Когда стало ясно, что от эпидемии не спастись, руководство РНИК, на основании рекомендаций начальника медицинского блока, поручило начать профилактические работы. Объявленная экстренной ситуация для своего решения потребовала экстренного вливания денежных средств, которых из-за рассчитанного под конец года бюджета компании просто не нашлось. Связались с Москвой для разрешения перевода суммы из областного бюджета. Перевод был одобрен, но при условии поставки не денежными знаками, а необходимыми медикаментами и расходными материалами в объеме, эквивалентном запрашиваемой сумме, строго по смете, которую должен предоставить в область медицинский отдел РНИК.

Ожидаемый груз гуманитарной помощи в итоге так и не пришел, перекочевав, по всей видимости, в цифровом виде на какой-то очередной посреднический счет. В течение полутора недель болезнь побросала на койки большую часть сотрудников РНИК, что не могло не сказаться на общем темпе исследовательских работ. Докладывающее вышестоящим инстанциям местное руководство, подталкиваемое приказами этих самых инстанций, торопилось до наступления Нового года перевыполнить намеченный на уходящий срок план. Срывать цифры, обозначенные Верховным, никто не хотел, лишать