Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро. Жизнь и эпоха - Дилго Кхьенце Ринпоче

никак не хотел сдаваться. Он отправился в Хор и стал рассказывать жителям Ньягронга, что награбленное было имуществом Джамьянга Кхьенце, а не широкоглазого ламы из Деге, как они думали. Через некоторое время этим происшествием заинтересовались китайцы, и Чагдзо рассказал о происшествии им тоже. Официальный переводчик китайцев симпатизировал местному клану Лакар Цанг и отсоветовал Чагдзо настаивать на разбирательстве, объяснив ему, что в том случае, если вся эта история станет широко известна, то у лабранга Кхьенце тоже могут возникнуть проблемы – их торговля табаком может привлечь лишнее внимание. После этого Чагдзо понял, что уже ничего не исправить, и бросил это дело.

Если бы в эту ситуацию не были вовлечены китайцы, то Таши Намгьял и правители Деге, несомненно, объединили бы усилия и напали бы на Ньягронг. Таши Намгьял не стал бы долго раздумывать и мог бы довольно быстро собрать не меньше тысячи бойцов. Напряжённость возросла ещё больше, когда неподалёку произошло вооружённое столкновение: клан Шеньена Цанга мстил за убийство его сына Цеванга Норбу. Но в дело снова вмешались китайцы – они вторглись на земли клана.

В действительности жители Ньягронга не были такими уж головорезами. Дело было в том, что люди из Деге убивали множество местных жителей, и в сердцах ньягронгцев раз и навсегда поселилась ненависть ко всему, что так или иначе связано с Деге. Поэтому засада, в которую попал Джампел, была лишь одним из многих столкновений в затянувшемся конфликте между кланами этих двух регионов Тибета.

Также следует упомянуть, что, торгуя табаком, люди из лабранга рисковали сыграть на руку китайцам, которые на каждом углу рассказывали, что в Тибете всю торговлю табаком и боеприпасами монополизировали монастыри, в то время как обычным тибетцем этим заниматься было запрещено. А Джампел как раз торговлей табаком и занимался. В те времена, если бы всплыла информация о том, что главным источником дохода монастыря является торговля табаком, разразился бы чудовищный скандал.

Посыльные лабранга

В те времена в Тибете ещё не было телефонной связи, поэтому для связи с внешним миром Ринпоче и другие обитатели лабранга полагались на нескольких посыльных, которые всю свою жизнь ездили по стране, передавая письма, депеши и посылки. Вернуться после долгой дороги рано утром в лабранг лишь для того, чтобы получить назначение тем же вечером отправиться в дорогу вновь, было для посыльного обычным делом.

МЕДИЦИНА

У Чокьи Лодро была большая сумка серого цвета, в которой хранился тайный запас разнообразных средств для поддержания здоровья, например обшитая тёмно-зелёной материей кожаная шапка Лотера Вангпо. Цеджор рассказывал, что если Ринпоче простужался и у него начинался приступ насморка, то он доставал эту шапку и сильно тряс её до тех пор, пока из неё не вываливалось пару волосков. Он поджигал эти волоски и вдыхал дым. В этой сумке также хранился нестираный носовой платок Адзома Другпы, который тот всегда использовал после того, как вдыхал через нос какое-нибудь лекарство. Если Ринпоче заболевал, то отковыривал от этого платка пару крошек присохшей слизи и, нимало не брезгуя, употреблял их в качестве пилюль, а затем мог шлёпнуть платком по больному месту. Иногда он мог использовать для этого один из ремней Кхатога Ситу. Однако необходимо пояснить, что к подобным мерам Ринпоче прибегал лишь тогда, когда не помогали никакие обычные лекарства.

Лечение воспалённого горла

Таши Намгьял рассказывал, что однажды – вероятно, из-за нарушенной самайи – у Ринпоче случилось воспаление горла, настолько сильное, что он даже потерял голос. Шечен Рабджам, Дилго Кхьенце и его брат Сангье Ньенпа тогда жили в Дзонгсаре и, узнав, что Ринпоче заболел, сразу же начали выполнять пуджу Тары в комнате, где находилась статуя Дролмы Лунгтенмы (статуя Тары, делающая предсказания). Когда они не пришли на завтрак, Таши Намгьял принёс им перекусить и, пока разливал чай и раскладывал по тарелкам тибетский хлеб, невольно услышал их разговор. Они обсуждали болезнь Ринпоче и считали, что она может оказаться куда серьёзнее, чем кажется. Однако теперь, когда была проведена пуджа Тары, ему уже не должно стать хуже. Более того, судя по всему, благодаря их пудже статуя набрала ещё больше силы, и вскоре следует ожидать особых знаков.

Таши Намгьялу стало любопытно, действительно ли со статуей произошло что-то необычное, и он отправился взглянуть на неё. Он сразу заметил, что статуя стала ещё более величественной, – она вся светилась, как будто её окунули в резервуар с жидким золотом. Вскоре после этого Ринпоче полностью выздоровел, и его болезнь не привела ни к каким осложнениям.

Эту статую Тары до сих пор можно увидеть в монастыре Дзонгсар, однако Таши Намгьял говорил мне, что теперь она выглядит совсем не так, как в былые времена, и порой даже не верится, что это та же самая статуя.

КРАСНЫЙ ПОЯС СИТУ РИНПОЧЕ

Гонгна Тулку рассказывал мне, что члены клана Трепа Цанг подарили ему однажды длинный красный пояс, который раньше принадлежал Кхатогу Ситу. Трепа Цанг получил его, когда клан ещё поддерживал дружеские отношения с монастырём Кхатог. Взволнованный своим новым приобретением, Гонгна Тулку не смог удержаться от того, чтобы не похвастаться Ринпоче, и тут же помчался к его дому.

– Где пояс-то? – спросил его Ринпоче. – Дай-ка поскорее на него взглянуть! Нужно убедиться, что он действительно принадлежал Кхатогу Ситу.

Гонгна Тулку передал Ринпоче пояс, и тот тщательно его изучил, даже понюхал.

– Да! Это действительно запах Ринпоче. И знаешь что? Мне этот пояс действительно пригодится, а тебе от него едва ли будет какой-то прок.

За изголовьем своей кровати Ринпоче хранил деревянные сундуки. Он попросил Гонгна Тулку открыть один из них и положить пояс рядом с портретом Кхатога Ситу. Тот так и сделал, и выяснилось, что пояс идеально уместился в указанном месте. После этого Ринпоче собственноручно закрыл сундук на ключ.

– И я не смог ему ничего возразить, – с печалью в голосе завершил свой рассказ Гонгна Тулку.

ШУТНИК

Через год после того, как был достроен новый дом лабранга, умер один из жителей деревни. Его тело в соответствии с обычаями отнесли на кладбище, и сразу же после этого по деревне поползли слухи, что стервятники даже не тронули плоть и что труп начал снова ходить. Людей объял настоящий ужас. Дни шли, а в деревне говорили лишь об этом трупе, о том, что в него вселился злой дух.

Эти слухи обеспокоили даже Ринпоче. Об этом можно было судить хотя бы по тому, что, отправившись в очередной раз ночью на улицу справить малую нужду, он позвал с собой помощника с фонарём, а чтобы тот не нарушал подобающего такому процессу уединения, Ринпоче попросил его посветить, но