Кросс на 700 километров - Инна Тронина

На экране пошёл другой сюжет, и Денис нажал на пульте красную кнопку. Телевизор умолк, и изображение пропало. Перекувырнувшись через голову, Денис вскочил с тахты и понёсся на кухню. Обессиленная Алиса поплелась за ним, машинально вытирая руки полотенцем. Они оказались в этой квартире, как в западне, и выхода вожатая не видела. Не может быть, что сюда не приедут милиционеры. В лагере есть адреса всех детей и вожатых. Конечно, и в Новой Деревне устроят засаду…

В большой комнате стоял громадный аквариум, где мирно плавали золотые рыбки с длинными роскошными хвостами. Денис пояснил, что рыбок пожелала иметь именно Светлана Лазаревна, что они успокаивали ей нервы. Кроме того, аквариум благотворно увлажнял воздух в квартире. Окна выходили на юг и восток. И, не будь на них штор в золотистую и чёрную полоску, солнце затопило бы квартиру пронзительным знойным светом. В другой комнате шторы были шёлковые, плотные, цвета морской волны, с вышивкой. Их Алиса тоже задёрнула. Ей не хотелось видеть бескрайнее небо, море зелени внизу, слышать свист стрижей.

Район не нравился Алисе, несмотря на вполне благополучный вид. Казалось, что солнце светит здесь не с той стороны, с которой должно светить в это время суток. Вроде бы, это и есть ФРГ, «Фешенебельный район Гражданки», слывший очень престижным в прежние времена. Мама и бабушка говорили о нём с придыханием, как о чём-то желанном, но недостижимом. Здесь строили кооперативные квартиры научные сотрудники отраслевых институтов, преподаватели ВУЗов, торговые работники, государственные служащие — стабильный средний класс советской эпохи. Потом многое изменилось, произошла авария в метро. Отрезанная размывом Гражданка потеряла былую привлекательность. Метро чинили до сих пор, и сроков окончания ремонта не знал никто.

Правда, на дачу отсюда можно было не ездить. Магазины Алиса видела на каждом шагу, овощами и фруктами были завалены все тротуары. Народу много, жизнь кипит, и всё равно — тоска. Страшная, щемящая, мучительная. Даже в Комарово Алиса так остро не чувствовала приближение краха. Она не до конца понимала, почему так происходит.

Праздношатающийся народ на улицах раздражал её точно так же, как запах сена и навоза, буквально пропитавший здешний воздух. Подростки разъезжали на велосипедах прямо по тротуарам, по-детски неумело виляя рулями. Невероятно много было во дворах старух с палками; некоторые опирались сразу на две.

Нигде больше, в том числе и в Новой Деревне, Алиса не видела столько инвалидов сразу. Каждая третья женщина вела за руку ребёнка с раскрытым ртом, явно умственно отсталого, и при этом ещё с любовью на него смотрела. Алисе показалось, что вся Гражданка — это огромная богадельня или психушка. Наверное, потому такое давящее поле висит над районом. Кроме того, доводил до белого каления запах пота — местные мужчины без горячей воды вообще перестали мыться.

Из многих окон грохотала музыка, но, похоже, никого кроме Алисы это не раздражало. На Гражданке словно застыло время. Каменное спокойствие. Невозмутимое деревенское существование в рамках замшелых традиций. Нарочитая доброжелательность, доводящая до истерики…

Алиса, зажав голову в ладонях, раскачивалась из стороны в сторону и думала, что сбежала бы отсюда всё равно, даже если бы их с Денисом не объявили в розыск. Чтобы здесь нормально жить, надо больше ничего никогда не видеть, нигде не бывать и всё время вариться в этом котле. Выгуливать собак на тропинках в зелёных дворах, болтая с соседками о пустяках, и караулить развешанное между деревьями бельё, чтобы не украли. Все проблемы, заботы, волнения будто бы остались за размывом линии метро. А здесь торжествовало лишь нездоровое любопытство и желание раздеть любого незнакомца догола прямо на улице.

Чёрт, надо вставать из-за письменного стола, что-то делать. Снова бежать, скорее всего. Даже неплохо, что на Гражданке так тяжело, так неприятно — не жалко покидать эту богато обставленную квартиру.

Алиса разглядывала два портрета в чёрных рамках, висящие над столом. На одном был изображён интеллигентного вида мужчина в очках, на другом — светловолосая миловидная женщина. Алисе показалось, что лица ожили и теперь внимательно наблюдают за ней, и в комнате она сейчас не одна. Их трое. Про мужчину Денис сказал — дедушка Виталий. Про женщину — крёстная, баба Наташа.

На противоположной стене Алиса заметила более весёлую картину, вернее, фотографию. За красочно оформленным столиком сидели двое мальчишек; один из них — Денис. Он — в морской фуражке, другой паренёк — в карнавальном колпаке. Оба они дули на свечки, воткнутые в громадный торт. Около каждого мальчика сидела его мать — Людмилу Алиса узнала сразу. Над столом летали разноцветные шарики, а сзади, за изгородью, виднелась гряда строго подстриженных кустов.

— Это твой день рождения? — спросила Алиса у вошедшего Дениса.

— Нет, это мы с Олегом в первый класс пошли, и нам праздник устроили. Эту лампу подарили!

Денис покрутил действительно симпатичный светильник, абажур которого представлял собой круглую голову в шляпе. Было у лампы улыбающееся лицо, и поворачивалась она в разные стороны.

— Потом мы в магазин пошли из ресторана. Нужно было кассу цифр купить, картон цветной для труда, веер с буквами и ещё чего-то…

— Ну, ладно, давай дальше что-то решать. — Алиса положила руки на плечи Дениса, довольно-таки широкие для восьмилетнего мальчишки, заглянула ему в лицо. — Нам нельзя здесь оставаться. Не хочу, чтобы нас взяли уже сегодня. И податься некуда — ты сам знаешь. Может, в милицию всё-таки заявить? Нет, ни за что! Не для того мы сбежали из лагеря. Надо нам добираться до Москвы, до твоей знакомой. Но за этим домом могут уже наблюдать — тайком, конечно. Послали кого-нибудь в штатском… Денис, ты точно знаешь, что Оксана Валерьевна сейчас в Москве?

— Они с Октябриной собирались в тур, в Тунис. Может, уже вернулись. — Денис бросился в прихожую. — Телефон поищу! — В прихожей он начал шелестеть бумагами, открывать шкафчики, выбрасывать на пол вещи. — Гляди, алфавит! — Через пять минут Денис влетел обратно в комнату. — И домашний, и рабочий, и «трубу»! Где-нибудь найдём…

— Сейчас попробуем позвонить.

Алиса ушла в большую комнату, придвинула к себе телефонный аппарат, ещё раз сверилась с алфавитом. Через несколько минут ей удалось выйти на Москву.

Домашний телефон Оксаны Валерьевны не отвечал, и после десятого гудка Алиса положила трубку. Мобильный сыщица тоже отключила — приятный женский голос сообщил, что абонент временно недоступен, и другая женщина повторила то же по-английски. Алиса решила справиться об Оксане Валерьевне в офисе агентства, но выйти на Москву больше не смогла.

Она подошла к окну, осторожно отодвинула штору. Внизу, в листве деревьев, орали вороны, щелкали галки, кудахтали голуби. Эти последние оглушительно хлопали крыльями, заставляя сердце сжиматься от страха. И звенели внизу детские голоса, от которых хотелось бежать, бежать без оглядки…

— Ну, как, не дозвонилась? — Денис поставил перед Алисой чашку газировки. — Пей, жарко очень. Только сироп кончился…

— Спасибо. Дома Оксаны Валерьевны нет, мобильный отключён. К Москве сейчас не пробиться, надо подождать и справиться в фирме. — Алиса залпом выпила газировку, и в носу защипало. — Всё равно надо смываться. Правда, многие нас уже видели. Когда мы шли от остановки, ты то и дело здоровался со встречными. Всех знаешь?

— Да, почти. Но с бабками, на всякий случай, со всеми здороваюсь, даже если и незнакомая. Они достанут потом, начнут бабе Свете ябедать. А она сразу на меня орёт. Лучше не связываться. Они тут задвинуты совсем, чтобы с ними здоровались. У нас в школе концерты бывают, мы выступаем для ветеранов. А они — для нас, под гармошку поют.

— Что поют?! — Алиса даже поперхнулась газировкой.

— Песни всякие, романсы. Ещё стихи читают и танцуют…

Телефон неожиданно зазвонил, и Денис протянул руку к трубке.

— Не подходи! — Алиса едва не выронила чашку. — Нас здесь нет! Звонок не междугородний…

— А если это мама? Она ведь должна уже вернуться… — Денис обиженно насупился.

— Зачем маме сюда звонить? Она думает, что здесь никого нет. — Алиса, вцепившись в руку Дениса, так и удерживала его у кресла до тех пор, пока телефон не смолк. — Это не мама. Это нас с тобой проверяют. Не знаю, кто именно, бандиты или милиция. Но это и не важно. Главное, что мы должны исчезнуть отсюда как можно скорее. И добраться до Москвы любой ценой…

— А нас в поезде не засекут? — встревожился Денис. — По телику-то показали, могут узнать. Начнут всякие тётки пялится!..

— Надо изменить внешность. — Алиса сказала это машинально, лишь бы не молчать. И тут же ухватилась за эту идею. — Кроме того, нужно раздобыть деньги на дорогу. Поедем на электричках, там легче смешаться с толпой. От Питера до Малой Вишеры… В общем, в сторону Москвы, насколько это возможно. А там пересядем. Я уже путешествовала автостопом, так что колёса можно найти. Лишь бы отсюда выбраться и не попасться. До Московского вокзала — на метро, от «Лесной». Ты что-то о заначке говорил?