Суд последней надежды - Эрл Гарднер

Когда его отношения с этой женщиной стали столь близкими, он понял, что ни его дом, ни жена, которую он по-настоящему любил, ни его охота с рыбалкой, ни круг его друзей — ничто до сих пор не давало ему ощущения полного счастья в жизни.

Когда в середине зимы в конце недели он отправился с друзьями на охоту, они оказались в охотничьем клубе примерно в двухстах милях от дома, где Ричард Рой провел едва ли не самый веселый уик-энд. Его окружала сугубо мужская компания, общение с которой он так любил. Был и азарт охоты на морозном воздухе. Была вкусная еда, дружеская компания, крепкий сон и долгое пребывание на свежем воздухе.

Поздним воскресным вечером, вернувшись домой, он решил предварительно навестить свою подружку.

Поставив свою машину и заперев ее, он тихонько прокрался в ее квартиру, как делал много раз за предыдущие восемнадцать месяцев — и нашел ее лежащей совершенно голой на кровати, уже похолодевшую, с шарфом, обмотанным вокруг шеи.

Чувствовалось, что она была мертва уже довольно давно.

Оцепенев от ужаса, он молча стоял рядом с кроватью. Он был очень привязан к этой молодой женщине, хотя оба они понимали, что их отношения никогда не зайдут дальше флирта или любовной интрижки. Они нравились друг другу, и эти отношения их устраивали.

Ричард Рой вошел в ее дом в радостном возбуждении. И, включив свет, он увидел мертвое тело.

Несмотря на потрясение, он не мог не понимать весь ужас своего положения.

Он не мог сообщить о своем открытии, ибо он никак не мог удовлетворительно объяснить свое пребывание в этой комнате в такое время ночи без того, чтобы не подорвать свою репутацию в обществе, после чего он будет подвергнут публичному осмеянию и, возможно, подозрениям. Не говоря уж о том, с каким ужасом воспримут ситуацию его жена и дочь.

Ричард Рой выключил свет. Выхода у него не было. Он должен как можно скорее исчезнуть отсюда, да так, чтобы никто не мог доказать, что он был в этой квартире при таких обстоятельствах.

Ричард Рой на цыпочках покинул эту квартиру, опасливо оглядываясь из-за плеча. Открыв машину, он торопливо залез в нее и немедленно сорвался с места.

В понедельник днем часа в два тело убитой было обнаружено.

У полиции не было почти никаких улик, и она стала восстанавливать обстоятельства жизни этой женщины.

Молодая привлекательная одинокая женщина не могла полтора года жить без того, чтобы в ее квартире время от времени не бывали мужчины, и кто-то должен был заметить посетителя. Пусть слухи и передавались из уст в уста, но кто-то должен был бывать здесь.

После смерти женщины появилась куча свидетелей, которые не скупились на сплетни. Мало-помалу стали появляться какие-то наводки. Один свидетель говорил одно, другой — другое. Полиция понемногу стала составлять описание человека, «имеющего отношение к этому делу».

Наконец у них в руках появилось решающее доказательство, которое позволило его опознать.

На допрос был вызван Ричард Рой.

Сначала он все полностью отрицал. Затем, увидев, что зажат в угол, Рой признал, что между ними были определенные отношения, а затем сознался, что был в ее квартире примерно в одиннадцать вечера в воскресенье. Теперь он ничего не скрывал, рассказав все как было, и полиция отпустила его.

Но никаких больше следов не было обнаружено. Полиция стала анализировать имеющиеся у нее доказательства, и наконец Ричард Рой был арестован за совершенное преступление.

У Ричарда Роя был решительный напористый адвокат. Обычно наш так называемый Суд Последней Надежды не занимался делами, в которых у заключенного был свой адвокат, но в данном случае мы сделали исключение, ибо совершенно определенно знали: никакие процессуальные правила не могут помешать нам выступить в защиту Ричарда Роя.

Мы связались с его адвокатом, и он стал сотрудничать с нами. Изматывающее изучение фактов привело нас к решению вступить в отчаянную борьбу. Мы отправились в отдел по помилованиям и прямо к губернатору.

Учитывая мнение трех членов Верховного Суда и дополнительные факты, выявившиеся к тому времени, представлялось несложным добиться помилования для Ричарда Роя, но это оказалось далеко не так просто.

Когда прокурор представляет дело жюри и добивается ожидаемого им приговора, он отказывается допустить даже возможность того, что вердикт мог быть ошибочным, в результате чего осужден невинный человек. Во многих случаях сталкиваешься с закулисной активностью, с фактами политического давления и с тем, что, конечно, хуже всего — с официальным равнодушием.

Чтобы получить официальное помилование, после которого заключенный выходит на свободу, власти обязаны предпринять определенные действия. Официальные лица вечно заняты. Каждый день требует от них полной отдачи сил. Пока для помилования не будут предприняты определенные действия, события продолжают развиваться своим чередом, так как «закон есть закон». Сказывается и политическая инерция, и, как ни печально, опасение перед решительными, определенными и положительными поступками.

В деле Ричарда Роя недели превращались в месяцы, которые монотонно тянулись один за другим.

Тем не менее начала действовать сила общественного мнения, которая постепенно стала выкристаллизовываться в требование немедленных действий, да и адвокат Ричарда Роя оказался настоящим бойцом.

В конце концов, когда Ричард Рой находился в тюрьме уже четыре года, губернатор издал распоряжение не о помиловании, а о смягчении наказания. В сущности, это был компромисс, исходящий из желания удовлетворить все стороны, но тем не менее в результате его Ричард Рой был освобожден, автоматически лишившись права потребовать от штата возмещения убытков за фальшивое обвинение.

Через несколько недель Ричард Рой, его жена и дочь, проехав три тысячи миль до моего ранчо в Калифорнии, остановились на несколько часов, чтобы сказать мне, как они благодарны за все усилия, которые были предприняты в связи с его делом, после чего двинулись в обратный путь налаживать жизнь в том обществе, где Рой жил до приговора.

Это решение Ричарда Роя обратило на себя мое внимание. Он решительно и упорно боролся до конца и не прятался от фактов.

Человек меньшего калибра постарался бы скрыться от общества, сделать все, чтобы его забыли. Он постарался бы сменить имя и начать новую жизнь в новом окружении. Женщина, не столь постоянная в своих привязанностях, как жена Ричарда Роя, давно бы бросила бы его.

Он вернулся к себе, в свое окружение. Он вернулся к той же работе на том же месте, откуда его забрала полиция и отдала под суд. Да, он сделал ошибку, вступив в отношения с женщиной, которая была убита. Он признал свою ошибку и нес груз вины, глядя миру прямо в глаза.

Подобное отношение к происшедшему было очень характерно для такого человека, как Ричард Рой.

Я хорошо запомнил некоторые детали, которые он поведал мне во время своего краткого визита на мое ранчо, детали, которые должны были вызвать реакцию публики, доказывающие, что может сделать общественное мнение, когда оно громко заявляет о себе.

В день своего освобождения из тюрьмы Ричард Рой сразу же приехал домой, где его ждали жена и дочь. Сразу же стал звонить телефон, и люди, о которых он никогда раньше не слышал, поздравляли его, выражая свое удовлетворение, что справедливость все же восторжествовала. Люди стремились выразить ему свое уважение. В дверь постучался человек с портняжным сантиметром и объяснил, что он портной, что он не может выложить наличные в помощь Ричарду Рою, но хочет снять мерку и сшить ему отличный костюм, чтобы Ричарду Рою не пришлось бы начинать новую жизнь в тюремной робе.

До позднего вечера телефон звонил не переставая. Рою пришлось сидеть все время у телефона, потому что, как только он клал трубку, раздавался новый звонок. И лишь после двух ночи, как он рассказывал, телефон перестал звонить и он смог пойти спать.

Конечно, он обрел широкую популярность. В прессе были его фотографии, и его узнавали даже незнакомые. Он рассказывал, что еще много дней спустя люди оглядывались на него, а потом, догнав спрашивали, ни Ричард ли он Рой, после чего пожимали ему руку и желали удачи в жизни.

Это был вдохновляющий пример того, чего можно добиться, действуя воедино, пример доброжелательности и милосердия, свойственных обыкновенным людям.

Всем своим обликом Ричард Рой вызывал доверие. Он проделал очень длинное и изматывающее путешествие, только чтобы поблагодарить меня. Он пробыл у меня не больше полутора-двух часов, хотя ранчо мое находится в отдалении и приезжающие ко мне люди, как правило, остаются на ночь. Почти всегда мы садимся вместе с гостями пообедать, ибо ко мне трудно добираться и столь же нелегко ехать обратно. Тем не менее у нас всегда были гости — иногда один, а порой восемь-десять человек.