Под сенью омелы - Александра Васильевна Миронова

– Надо верить, Аленька, – покачал головой Федор Михайлович, – иначе зачем жить, если не верить?

Кивнув на прощание, он продолжил спуск по ступеням.

– К врачу сходи! А то загнешься раньше, чем у нас тут сады зацветут! – крикнула ему вслед Аля.

– Да кто ж меня к нему пустит-то? – грустно покачивая головой, Достоевский засеменил вниз по улице и вскоре скрылся в тумане. Аля смотрела ему вслед, пока его не поглотил туман, затем развернулась и открыла дверь в отделение, где столкнулась нос к носу с собственным руководством.

– Орлик! – Пал Палыч стоял возле дежурного и с ужасом смотрел на девушку, выглядящую так, словно она только что вылезла из болота. Рядом с ним стояли два журналиста – Даша с девятого городского канала и Игорь, главред местной газеты, ласково именуемой в городе «Вечеркой» еще с незапамятных времен. Оба взирали на Алю с неприкрытым удивлением. Пал Палыч, вспомнив о присутствии рядом прессы и покосившись на незнакомца, так и не двинувшегося с места и стоящего, прислонившись к стене со скрещенными на груди руками, взял себя в руки, непроизвольно вытянулся и заговорил чужим официальным тоном: – В смысле, Алевтина Сергеевна, что произошло?

– Неожиданная встреча с парой милых песиков, от которой меня спас прекрасный принц. – Аля мотнула головой в сторону незнакомца. – Разрешите, я руки вымою, Пал Палыч, а вы… – Аля запнулась, пытаясь вспомнить официальное имя Дюни, – Андрей Семенович, пока попросите у гражданина документы.

– Да я и сам их предоставлю, – миролюбиво предложил тот и, достав из кармана удостоверение, протянул его дежурному. – Разрешите представиться. Подполковник Яворский Светозар Иванович, следователь по особо важным делам. Прибыл к вам для помощи.

– Е-мое, – оторопело выдала Аля, а Пал Палыч тут же включил строгого начальника:

– Алевтина Сергеевна!

– В смысле, приятно познакомиться. Извините, все такое. Мне нужно помыться, – выпалила Аля как из пулемета, юркнула в коридор и скрылась в туалете, где принялась ожесточенно отмывать руки от грязи.

Через несколько секунд в дверь туалета неделикатно постучали.

– Аля, объясни хоть, что происходит? – потребовал Игорь, и к нему тонким голосом присоединилась Даша. – Откуда тут следователь по особо важным делам? Это правда, что Шульмана и еще кого-то убили?

От этого «еще кого-то» снова защемило сердце. Аля глубоко вдохнула и выдохнула. Безумно захотелось в душ. В управлении он имелся, но после душа следовало бы переодеться в чистую одежду, которой у нее не было. Внезапно ее осенила мысль. Она распахнула дверь и уставилась на Игоря с Дашей:

– Будьте людьми, дайте полчаса, и я вам сообщу информацию. А с тобой мне надо будет отдельно поговорить. – Она выразительно посмотрела на Игоря, который долгое время был редактором Володи и дружил с ним еще со студенческих времен.

– Что значит – с ним надо будет отдельно поговорить? – тут же возмутилась Даша. Между этими двумя издавна существовала конкуренция. – А со мной ты поговорить не хочешь? Что это у нас еще за преференции начались?

– Даш, не ешь мозг, будь человеком. Дайте полчаса, мне надо помыться, – и она снова захлопнула дверь перед остолбеневшими Игорем и Дашей. Постояла некоторое время, прислушиваясь к их удаляющимся голосам и шагам, а затем, достав телефон, набрала номер сестры и зашептала в трубку:

– Ника, прием. Срочно нужна свежая одежда, привези в управление, в душевую. Знаешь, где это? Там, где я тебя закрыла когда-то.

В детстве Пал Палыч часто прихватывал девочек на работу, когда мама уезжала по делам. Поэтому все укромные уголки управления были им прекрасно известны.

– Что случилось? – ахнула Ника.

– Да ничего не случилось, в грязь шлепнулась, а тут начальство из столицы. Все, мигом, жду.

Аля плеснула в лицо холодной водой и прошлась мокрой рукой по волосам, пытаясь привести их в порядок. После чего все-таки отважилась посмотреть на себя в зеркало. Все было еще хуже, чем она думала. На лице странные темные полосы, словно она играла в спецназ и пыталась максимально слиться с природой. Волосы с одной стороны заляпаны грязью и выглядят как прическа Достоевского после дождя. С другой – на голове непонятно почему образовался самый настоящий колтун. Вся шея в засохшей грязи.

– О господи, – только и смогла прошептать Аля.

Она выскользнула из туалета и, стараясь не попадаться никому на глаза, пулей промчалась к душевой, находившейся на третьем этаже в конце коридора, куда мало кто захаживал. Рядом находились лишь архив и склад с вещдоками, куда большинство сотрудников поднимались лишь по необходимости. По пути она быстро написала Пал Палычу, что явится пред светлые очи начальства только тогда, когда приведет себя в порядок. Ответ решила не читать.

Скользнув в душевую, оказавшуюся открытой, она заперла дверь изнутри, с удовольствием сбросила с себя всю мокрую одежду, юркнула в кабинку и с наслаждением встала под горячие струи. Несмотря на почти обжигающую воду, ее колотила дрожь, словно пережитый страх наконец-то начал выбираться на волю. С ним пришла и злость на саму себя. Как ни крути, следователю она была обязана жизнью, а вместо этого она заподозрила его непонятно в чем и притащила в управление проверять документы. Настоящий параноик. Хорошенькое начало сотрудничества.

Аля сделала воду погорячее, но согреться никак не удавалось. За шумом мощных струй она пропустила деликатный стук в дверь – Ника примчалась на помощь. Сестре пришлось ее позвать и даже начать дергать за ручку, прежде чем Аля пришла в себя и, быстро открыв Нике дверь, снова скользнула в душ. Про полотенце она почему-то забыла. Черт.

– Что случилось? – Ника принялась возиться в небольшом предбаннике, доставая необходимые вещи. С Алей они были одного роста и почти одного веса.

– Ты полотенце не прихватила, случайно? – прокричала Аля, стараясь заглушить шум воды.

– Естественно, прихватила! – оскорбилась сестра. – И для волос все взяла. У тебя ж тут фена наверняка нет.

Она протянула в душевую кабинку оба полотенца, а Аля выключила воду и принялась ожесточенно растираться.

– Знаешь, мне такой сон странный снился, – начала рассказывать Ника, доставая одежду, пахнущую, как и у мамы, лавандой с легкими розовыми нотами. Аккуратно разложила ее на лавочке, а сама пристроилась рядом. – Как будто мы с тобой вдвоем приехали в критский дом Юрки Икорина, помнишь, такой со мной учился? Теперь на Крите олигархом. В общем, приехали мы к нему звать его на встречу одноклассников. А там его новая жена, так себе мадам, надо сказать. Такая зачуханка пожившего вида, волосы не крашены, футболка растянутая. На руках младенец, вторым беременна, суп варит. Представляешь?

– Смутно, – буркнула Аля, но Нике не нужны были слушатели, она