Прежде чем прозвучало: 'Поехали!' - Адольф Борисович Дихтярь

что все показания приборов правильны и что до старта осталось 15 минут.

Пять минут спустя прозвучало:

- До старта десять минут… Затем начался поминутный отсчет:

- Пять… четыре… три… две… одна… И наконец:

- Старт!

В мощном динамике раздался рев двигателей. На столе, возле инструктора, крутились бобины магнитофона, а из динамика несся, все усиливаясь, грохот, имитирующий работу первой ступени ракеты-носителя. Но вот отработала последняя из ступеней ракеты, включился «глобус», принялись отсчитывать секунды бортовые часы.

- Корабль вышел на орбиту! - доложил Земле Гагарин и сообщил о своем самочувствии.

- Космонавт, я - Земля, - раздался через некоторое время голос инструктора. - У вас отказала система автоматической ориентации. Переходите на систему ручного управления.

Гагарин доложил по радио, что команду принял и приступает к выполнению ее.

Мы знали, что в эти минуты Юрий открывает пластмассовую защелку на пульте управления, набирает требуемый код на логическом замке и, включив тумблер «Ручная ориентация», берется за ручку управления. В оптическом визире «Взор» медленно проплывает панорама Земли и небольшой участок неба.

- Земля, я - космонавт, - раздалось с борта тренажера. - Вижу во «Взоре» Землю. Начинаю выполнять разворот корабля по тангажу.

Гагарину нужно было выполнить ориентацию таким образом, чтобы имитированная поверхность Земли заполнила весь экран.

- Космонавт, я - Земля. Вас понял, - сказал инструктор. - Продолжайте ориентацию и внимательно следите за направлением бега Земли.

Сориентировать корабль Юрию удалось довольно быстро.

- Земля, я - космонавт, - услышали мы. - Корабль сориентирован. Разрешите ручной спуск по программе номер два.

Земля долго не отвечала, и Юрий повторил свой доклад. Потом он рассказывал:

- В тот момент мне подумалось, что отказала радиосвязь, и я хотел было принять самостоятельное решение.

А в это время инструктор справлялся у членов комиссии, какие вопросы или вводные команды будут еще. Однако комиссия была удовлетворена действиями и ответами космонавта, и дополнительных вопросов не последовало.

- Спуск по программе ручного управления разрешаю, - скомандовал инструктор.

Юрий нажал на тумблер, и «глобус», повернувшись на несколько градусов, показал точку предполагаемой посадки: она пришлась на просторы Тихого океана.

Сообщив координаты района посадки и получив разрешение на спуск в океан, Гагарин продолжал работать. Поскольку кроме Гагарина предстояло проэкзаменовать еще пятерых космонавтов, инструктор подал команду на прекращение полета.

- Включил тормозную двигательную установку. Слышу ровный гул двигателя. На борту все в порядке. Самочувствие отличное, - доложил Гагарин.

Через несколько минут, отсчитав положенное число импульсов, временная программа тренажера выдала команду на отделение приборного отсека от спускаемого аппарата. Выключился «глобус», остановились часы. Еще через некоторое время заработал атмосферный вентилятор. Сейчас, если бы это был реальный полет, должны были расти перегрузки и интенсивно гореть обмазка, предохраняющая кабину космонавта от чудовищного перегрева. Но ведь это была всего лишь имитация космического полета.

- Старший лейтенант Гагарин задание выполнил. Аппаратура работала нормально, замечаний нет. Самочувствие хорошее, - отрапортовал Юрий, выбравшись из кабины тренажера.

Перерыва не было. Место Гагарина занял в кабине Титов. Порядок зачетной тренировки был у Титова такой же, только Герману пришлось дважды выполнять ручную ориентацию корабля перед спуском.

Успешно сдали экзамен и остальные кандидаты на первый полет.

Вот выдержки из документа, написанного по результатам тренировок на учебном космическом корабле:

«Ю. А. Гагарин. Отличался быстрым и в то же время обстоятельным выполнением упражнений, четкими и лаконичными докладами, самокритичностью и глубиной анализа.

Г. С. Титов. Для него характерна быстрая гибкая работа на фоне эмоционального творческого анализа собственных действий, с образными сравнениями и объективными самооценками в инициативных докладах.

A. Г. Николаев. Проявлял высокую дисциплинированность, сосредоточенность и активность в работе. Ему несвойственна торопливость или необдуманность действий. Спокойная работа у него сопровождается немногословным, содержательным докладом. Перерывы в тренировках мало отражались на устойчивости его навыков.

B. Ф. Быковский. Обладает высокой стойкостью автоматизации навыков, быстрым и в то же время высоко экономным характером действий, острой наблюдательностью…»

Результаты экзамена показали, что каждый из кандидатов в космонавты с равным правом мог занять место в кабине «Востока» - космического корабля-спутника.

КТО БУДЕТ ПЕРВЫМ?

Генерал-полковник авиации Николай КАМАНИН. К началу весны 1961 года подготовка первой группы космонавтов была закончена. Провели экзамены. Члены экзаменационной комиссии, возглавить которую было поручено мне, остались довольны ответами первых выпускников Центра подготовки космонавтов.

Как известно, еще 30 августа 1960 года Советское правительство утвердило Положение о космонавтах СССР. Так вот, исходя из этого Положения и на основании результатов, показанных на экзаменах, по представлению нашей комиссии всем летчикам из «ударной шестерки», как прошедшим полный курс подготовки, было присвоено звание космонавта.

Комиссия наша не имела полномочий на то, чтобы устанавливать очередность, в которой будут уходить в космические полеты первые космонавты. Однако мы посчитали вправе высказать нашу коллективную точку зрения на этот счет. Мне как председателю члены комиссии поручили ознакомить с нашими соображениями Центральный Комитет Коммунистической партии и руководство Академии наук СССР. Вот в каком порядке шли космонавты в этом не подлежавшем оглашению списке: Ю. А. Гагарин, Г. С. Титов, А. Г. Николаев, П. Р. Попович, В. Ф. Быковский.

Будущее показало, что наши рекомендации были приняты без каких-либо коррективов.

Врач, первый начальник Центра подготовки космонавтов Евгений КАРПОВ. Мы были единодушны в своем мнении, что все кандидаты на первый полет в космос одинаково достойны миссии космических первопроходцев, но первый среди равных - Юрий Алексеевич Гагарин.

«Ю. А. Гагарин на протяжении подготовки к полету показал высокую точность при выполнении различных экспериментально-психологических заданий, высокую помехоустойчивость при воздействии внезапных и сильных раздражителей. Реакции на «новизну» (состояние невесомости, длительная изоляция в сурдокамере, парашютные прыжки и другие воздействия) всегда были активными: отмечалась быстрая ориентация в новой обстановке, умение владеть собой в различных неожиданных ситуациях…

При тренировках на учебном космическом корабле для него был характерен спокойный, уверенный стиль работы с четкими, лаконичными докладами после проведенного упражнения. Уверенность, вдумчивость, любознательность и жизнерадостность придавали индивидуальное своеобразие выработке профессиональных навыков…»

Это выдержки из характеристики, которую Центр подготовки космонавтов представил Государственной комиссии, принимавшей решение о том, кому быть первым командиром пилотируемого корабля-спутника «Восток».

Для первого полета нужен был человек с качествами первооткрывателя, человек-пример, на которого впоследствии стали бы равняться все другие, подражая ему. Именно таким человеком как раз и являлся Юрий Алексеевич Гагарин.

Летчик-космонавт СССР профессор Константин ФЕОКТИСТОВ. Юрий Гагарин мне очень нравился, как, впрочем, и всем, а особенно Сергею Павловичу Королеву и Николаю Петровичу Каманину. Сами ребята тоже ощущали его лидером и задолго до первого полета «назначили»