Дневной дозор - Сергей Лукьяненко

Дядя Витя утонул, купаясь в мелком пруду на даче, только через три года. Это, все-таки, трудная задача для ребенка. А уж про то, как я добывала прядь его волос, и вспоминать противно…

И я ни капельки не жалею о своем выборе.

Некоторые считают нас, Темных, злыми. Вот уж нет! Мы просто справедливые. Гордые, независимые и справедливые.

И все решаем сами за себя.

Ночной пляж полон тоскливого очарования. Словно осенний парк, словно концертный зал после премьеры. Уходит на время утомленная толпа — набираться сил для новых безумств; море зализывает раны, выбрасывая на берег арбузные корки, размокшие обертки от шоколада, огрызки кукурузы и прочую человеческую дрянь; мокрый прохладный песок покрывают следы чаек и ворон.

Я услышала Игоря, уже подходя к пляжу. Вначале — его гитару, а потом и его голос.

Он пел, и я вдруг с пронзительной ясностью поняла: ничего не будет. Там сидит развеселая компания, на песке — бутылочка-другая и разломанные булочки, прихваченные с ужина на закуску. А я-то, дура… максимум, на что могу рассчитывать — на приглашение провести остаток ночи в его комнатке…

И все-таки я пошла на звук. Просто чтобы убедиться…

— Ты говоришь что нет любви,Есть только пряник и плеть.Я говорю что цветы цветутПотому что не верят в смерть.Ты говоришь что не хочешь бытьНикому никогда рабой.Я говорю: значит будет рабомТот кто рядом с тобой…

Не люблю эту песню. Вообще недолюбливаю «Наутилус», их песни вроде бы и наши, но чем-то неуловимо отличаются. Не зря их так ценят Светлые.

А уж эту песню — не люблю особенно!

Я была уже в паре шагов от Игоря, когда поняла, что он на пляже — один. Игорь тоже меня заметил — поднял голову, улыбнулся, не прекращая петь:

— Может быть я не прав,Может быть ты права.Но я видел своими глазамиКак тянется к небу трава.Стоит ли спорить с тобою всю ночьИ не спать до утра?Может быть я не прав,Может быть ты права.К чему эти споры — настанет день,Ты убедишься сама:Есть ли у неба дно и зачемТянется к небу трава…

Я присела рядом, на разложенное на песке большое махровое полотенце, терпеливо дожидаясь, пока песня кончится. И лишь когда Игорь отложил гитару, спросила:

— Концерт для волн и песка?

— Для звезд и ветра, — поправил он. — Я подумал, что тебе трудно будет найти меня в темноте. А тащить с собой магнитофон — не дело.

— Почему?

Он пожал плечами:

— Разве ты не чувствуешь? Сейчас время лишь для живого звука.

Игорь был прав. Пусть с выбором песни я не согласна, но вот против живого звука сказать было нечего…

Я молчала, разглядывая его — точнее, пытаясь разглядеть в темноте. Он был в одних шортах, босиком. Волосы влажно блестели — наверное, уже успел искупаться. Кого-то он мне сейчас напоминал… то ли веселого трубадура из детских сказок, то ли принца, переодетого трубадуром…

— Вода теплая, — сказал Игорь. — Пойдем?

И тут до меня дошло, что я слишком торопилась на пляж.

— Игорь… ты будешь смеяться… Я не могу купаться. Я забыла купальник.

Он подумал секунду, потом очень спокойно уточнил:

— Ты стесняешься? Или боишься, что я решу, будто ты сделала это нарочно?

— Не боюсь, но не хочу, чтобы ты так думал.

— Я вовсе не думаю так, — сказал Игорь. Поднялся. — Я пойду в воду, а ты присоединяйся.

Он разделся у самой воды, побежал — и почти сразу нырнул. Я колебалась недолго. У меня и мысли не было соблазнять Игоря таким примитивным способом, я действительно забыла купальник в комнате. Но вот стесняться, да еще человека — ни за что!

Вода была теплой, волны — ласковыми, как касание рук любимого. Я плыла вслед за Игорем, и берег удалялся, терял очертания, лишь огни фонарей вырезали «Артек» из ночи. Мы заплыли далеко за буйки, наверное, на километр от берега, я догнала Игоря, и теперь мы плыли рядом, молча, не произнося ни слова. Вроде бы не соревнуясь, но в одном темпе.

Наконец он остановился, посмотрел на меня, и сказал:

— Хватит.

— Устал? — с легким удивлением спросила я. Мне казалось, что он может плыть бесконечно… а я — так вообще могу переплыть Черное море и выйти на берег в Турции.

— Нет, не устал. Но ночь обманчива, Алиса. Это — предельное расстояние, с которого я могу дотащить тебя до берега, если что-то случится.

Я снова вспомнила слова Наташи про «надежность». Смотрела в его лицо, и понимала, что он не бравирует, не шутит. Действительно — каждый миг контролирует ситуацию. И готов меня спасать.

Смешной человечек. Сегодня утром, или завтра ночью я возьму еще немного Силы — и смогу сделать с тобой все, что угодно. И не ты будешь меня спасать, при необходимости, а я тебя — такого большого, сильного, самоуверенного, надежного… Но сейчас ты уверен в себе, в своей готовности защищать и спасать, словно малыш, идущий рядом с матерью по темной улице, и говорящий «не бойся, мам, я с тобой…»

Пусть это в манере Светлых, но все равно — приятно…

Я медленно подплыла к Игорю. Вплотную. Обняла и прошептала:

— Спасай.

Вода была теплой, но его тело — горячее воды. Он был наг так же, как и я. Мы целовались, временами уходя под воду, выныривая, жадно глотая воздух и снова ища губы друг друга.

— Хочу на берег, — прошептала я. И мы поплыли, временами касаясь друг друга, а временами останавливаясь, чтобы обменяться еще одним долгим поцелуем. На губах был вкус соли и его губ, тело будто горело, кровь стучала в висках. Так и утонуть можно… от возбуждения, от нетерпения, от желания близости.

Метрах в пяти от берега, уже на мелководье, Игорь подхватил меня на руки. Легко, будто пушинку, принес к нашей одежде, опустил. Я почувствовала спиной полотенце, над головой качнулись звезды.

— Ну, давай же… — прошептала я, раздвигая ноги. Словно развратная девчонка, словно прожженная шлюшка… и это я, ведьма московского Дневного Дозора, которую любит сам Завулон!

Но сейчас это меня ничуть не трогало.

Только ночь, звезды, Игорь…

Он опустился, его правая ладонь нырнула мне под спину, сжала между лопатками, левая рука скользнула по груди, какой-то миг он смотрел мне в глаза — будто сомневаясь, колеблясь, словно не испытывая того же жгучего желания близости, что и я. Я невольно выгнулась навстречу его телу, ощутила бедрами его возбуждение, качнулась — и лишь тогда он вошел в меня.

Как я его хотела…