Тристанийские каникулы - Нобору Ямагути

Де Лоррен и девочки из группы отмщения поднялись на ноги, после чего бросились бежать. Кирхе остановила Табиту, которая уже намеревалась произнести заклинание:

— Предоставь это мне.

Синеволосая девчушка помотала головой.

— Но книг-то уже нет. Хочешь, я стану твоим другом вместо этих книг? Однако унижение, которому я подверглась… не найти вещи, которая стала бы этому заменой. Я одновременно отомщу и за тебя, поэтому просто смотри.

В сердце Табиты зародилось нечто теплое. "Я стану твоим другом"… с тех пор, как она отказалась от своего настоящего имени, это был первый раз, когда ей сказали подобное.

Было такое чувство, что эти слова… словно бы чуть-чуть растопили снежную бурю, которая бушевала в ее сердце.

Табита кивнула:

— Я буду должна один раз, — тихим робким голосом прошептала она. К ее словам по какой-то причине примешался отзвук радости. То, что появился человек, у которого она может что-либо брать в долг, почему-то было очень радостным событием.

— Ладно, одалживаю. Со временем вернешь.

Кирхе успокоившимся голосом и со спокойной душой начала произносить заклинание. Огненный шар полетел к де Лоррену и девочкам из группы отмщения, которые не знали, куда им бежать.

Повелительница огня один за другим посылала в полет сгустки пламени, жестикулируя, словно в танце, и произнося заклинания, словно она пела от счастья.

Чем сильнее Кирхе гневается, тем больше ее голос успокаивается, и состояние души приходит в еще большее равновесие.

Часть 4

Выслушав до конца этот рассказ, Монморанси, словно бы пребывая в изумлении, проговорила:

— Значит, тот инцидент, когда де Лоррен, Тонне-Шарант и другие девчонки с сожженными волосами и одеждой оказались подвешенными на башне вниз головой — это твоих рук дело?

— Именно так, — с радостным видом кивнула Кирхе.

Когда на следующее день утром де Лоррена, Тонне-Шарант и ее компанию спасли, те настаивали, что висели там в подобном виде по собственной воле. Вследствие этого никто не узнал истинное положение вещей относительно того случая. Похоже, все пострадавшие были весьма запуганы Кирхе.

Гиш многозначительно кивнул:

— Иными словами, Табита недавно приняла на себя участие в дуэли, заявив: "Я должна один раз"… поскольку в тот раз ты отомстила и за нее?

Кирхе кивнула:

— Именно так.

Сайто, который мыл посуду, и его хозяйка, которая разносила вино и еду, незаметно присоединились к ребятам, сидящим за столом, и внимательно слушали рассказ.

Луиза, одетая в свой костюм официантки, возмущенным голосом произнесла:

— Однако в тот раз ты, заявив, что сама хочешь отлупить де Лоррена и его компанию, своевольно отняла у Табиты даже право отомстить, ведь так? Это ни долгом, ни чем-либо подобным не является, согласна?

— Можно и так сказать.

— Ты — жестокая девица, — печальным голосом проговорил Гиш.

— Без сомнений, я…

— Без сомнений что…?

— Вероятно, я — ужасно эгоистичная — покачав головой, подавленно пробормотала Кирхе. "Разве ты этого не замечала", — все присутствующие издали глубокий вздох.

— Тебе не следует драться на дуэли взамен этой девицы, ведь так? Если выслушать этот рассказ, все именно так, как сказала Луиза. Это ни долгом, ни чем-либо подобным не является, — сказала Монморанси читавшей книгу Табите.

Та мысленно помотала головой: "Это не так. В тот раз Кирхе одолжила мне не то, что она отомстила и за меня".

"Хочешь, я стану твоим другом". Табита была в долгу у рыжеволосой девицы из-за этой фразы. Иными словами, то было подтверждением их дружбы. Поэтому… когда Кирхе подверглась оскорблению, я встала вместо нее. В качестве подтверждения нашей дружбы.

Долги необходимо возвращать.

Однако Табита не стала подробно это объяснять. Она всего лишь коротко кивнула.

— Уаааааааа, — Кирхе широко зевнула. — Я становлюсь сонной, когда много болтаю за выпивкой.

— Вот как? В таком случае, возвращайтесь в общежитие, — ледяным голосом произнесла Луиза.

— Это так обременительно, поэтому остановимся на ночлег здесь.

— А деньги?

— Ты же угощаешь.

— Не шути! Как ты полагаешь, на какую сумму ты поела и выпила?!

— Всем в Академии выдам твою тайну.

Луиза молча понурила голову.

Кирхе убедила Табиту, после чего они встали и исчезли на втором этаже.

За столом остались Монморанси, ее кавалер, Сайто и его хозяйка.

— Э-э-э-эта девица! В-в-в-ведь когда-нибудь я, безусловно, убью ее… — Луиза дрожала как осиновый лист.

Гиш дернул свою подругу за полу плаща.

— Чего тебе?

— М-может сегодня останемся здесь на ночлег?

— …Отлично, но кровати — раздельные!

— Вы, давайте, оплачивайте счет, — Луиза сердито уставилась на них.

— Ох, у нас нет денег… Да ладно, разве у нас нет такой же возможности, как у тех двоих?

— Не шутите мне тут! — когда Луиза закричала на них, Сайто вспомнил, что он раньше выдал Гишу и Монморанси денег, и на этом дело заглохло. Тогда они сказали, что деньги им необходимы для приготовления лекарства против действия приворотного зелья, и мальчик, должно быть, отдал им около пятисот золотых экю. И эти деньги все еще не были возвращены.

— Эй, Гиш.

— Чего тебе?

— Я же давал вам денег, не так ли? Возвращайте-ка их.

Монморанси и ее кавалер переглянулись, похоже, они чувствовали себя неловко.

У Сайто по спине потек холодный пот.

— Эй… не хотите ли вы сказать, что все потратили?

— Нет… Все было не так. Знаешь…

— И в чем же я ошибся?

— Понимаешь? Послушай, деньги были взяты в долг на ингредиенты, необходимые для приготовления зелий… — Монморанси заискивающе улыбнулась.

— Все потратили?!

— Со временем мы все вернем!

— Со временем — это когда?! Вы — дворяне без гроша за душой!

— Кто здесь — нищий?!

Итак, когда они уже намеревались вот таким образом безобразно ввязаться в ссору…

В таверне появились дворяне, которых недавно победила на дуэли Табита.

Они заметили Гиша и его подругу, и подошли к ним.

— Вам чего? — спросил Сайто. Монморанси и ее кавалер, обомлев от страха, задрожали. Самый старший из дворян заговорил:

— А куда ушли две леди, с которыми мы недавно имели дело?

— О-они отдыхают наверху, — дрожа, ответила Монморанси.

Офицеры переглянулись.

— Они сбежали?

— Похоже, что так.

— К-какое-то к ним дело? — спросил Гиш. Дворянин широко улыбнулся: