Новая жизнь Милы - Елена Чалова

Людмила покорно вставала и хлопала вместе со всеми. Она всматривалась в лица. Люди смеялись, пританцовывали в такт и не очень, приветливо махали руками и восторженно свистели. Конечно, присмотревшись, можно было заметить некую заученность текстов, и кураторы вскакивали с места, словно подавая сигнал остальным. Но основная масса народа казалась удивительно искренней.

Дальше действительно стало еще интересней. На сцену вышел молодой, симпатичный Сергей Игнатьевич, и по экрану поплыли цифры и схемы: сколько денег вы заработаете, если привлечете к нам двоих друзей, а те в свою очередь еще двоих каждый, а те в свою очередь… И так далее. Рост карьеры и заработка происходил просто в геометрической прогрессии. Людмила некоторое время напряженно слушала, пытаясь уловить смысл. Потом, отчаявшись, прошептала:

– Нин, я не пойму, а в чем заключается работа-то?

– Как в чем. Он же говорит – в привлечении друзей.

Тут до Милы дошло окончательно. Это даже не сетевой маркетинг. Ребята ничего не производили и не продавали. Перед Милочкой во всей своей красе возвышалась самая откровенная финансовая пирамида. Источником всех выплат и сверхзаработков были те деньги, что заплатят на входе привлеченные друзья. Ты приводишь двух дураков, готовых заплатить две с половиной тысячи долларов – ребята не мелочились, – и получаешь тысячу с каждого. Правда, после того, как сам заплатишь при входе. Потом твои двое начинают работать, и каждый тоже находит двоих, и ты получаешь 4 раза по 500 долларов и т. д. Интересно, думала Людмила, неужели хоть у одного вот так гладко сработала схема? Где же бегает столько народа, готового вот так расстаться со своими кровными? Она ушла после первой части. Нина была возмущена:

– Я тебя не понимаю! Я даю тебе возможность заработать деньги, общаться с интересными людьми…

– Нина, ты понимаешь, что это пирамида? Ты свои-то хоть вернула?

– Какая разница, пирамида, куб. Это тебе не гербалайф какой-нибудь, это ноу-хау нашей организации…

Но Милочка не стала слушать про ноу-хау. Сказала твердо: «Не обижайся, но такая работа не по мне». На улице она вдохнула полной грудью – голова разболелась то ли от духоты, то ли от коллективного восторга. Это же надо – «приводишь двух друзей». Кошмар. «Завтра пойду на собеседование в универсам». Им нужен помощник менеджера по персоналу, короче, кадровик. Там все такие обычные, просто замечательно нормальные.

В универсам ее не взяли – место оказалось уже занятым. Мила вновь накупила газет…

Позвонил брат, предложил устроить ее распространителем какой-то прокоммунистической газеты.

– Деньги небольшие… Сама понимаешь, унас люди работают в основном за идею, но все же…

Милочка отказалась. Николаша в очередной раз назвал сестрицу дурой и бросил трубку. Потом Милочка продала драгоценности – не все, но самые дорогие – колье с изумрудами и перстень к нему, брошь с бриллиантами и браслет. К собственному удивлению, ей даже жалко безделушек не было… Деньги за них дали неплохие, и Милочка, купив пару килограмм креветок и бутылку мартини, поехала к Наташке кутить.

Там гулянка была уже в полном разгаре: отмечали годовщину свадьбы Натальи и Сергея. За столом собрались одни медики, детей сдали соседям, а потому застольные разговоры зачастую вызывали у Милы оторопь. Все же у врачей странное чувство юмора, думала она, слушая малопонятную, но чрезвычайно забавлявшую общество историю про ушивание грыжи. Милочку, как самую трезвую, моментально отправили варить креветки. Наташка, вызвавшаяся ей помочь, в основном мешалась под ногами, хихикала и пересказывала последние сплетни. Потом с таинственным видом спросила:

– Ты Петра помнишь?

– Петра? – Милочка попробовала воду, потом добавила соли и, решительно отобрав у подруги бокал с пивом, вылила и его в кастрюлю.

– Эй, ты чего?

– Так вкуснее будет… Так что твой Петр?

– Он того… разводится… – Наталья опять хихикнула. – Ты бы пригляделась – хороший мужик, домовитый, рукастый. И не сволочь. Вполне приличный вариант.

– Ой, ты что, меня сосватать решила? – Мила от ужаса чуть не плеснула кипятком на ноги.

– А почему нет? Ты существо семейное. Ну, скажи, чего хорошего – быть одной?

– Лучше одной, чем… непонятно с кем.

– Вот дурища, прости господи! Я же не замуж тебе завтра предлагаю выйти, а просто обратить внимание на неженатого… почти – мужика.

– Ладно-ладно, я обращу. А сейчас давай миску под креветки…

Само собой, ни на кого она внимания обращать не собиралась. Но хитрая Наташка, должно быть, вела сватовство на два фронта, потому что, когда дело дошло до караоке, этот самый Петр предложил ей спеть хором, а потом еще вызвался проводить до дому. От песен Мила отказалась – со слухом у нее была полная беда, и она на людях никогда не позорилась. А вот на провожание согласилась. Время позднее, а одной ходить по темным улицам, мягко говоря, неприятно.

По дороге они болтали о том о сем. Петр не показался ей противным, но он был какой-то… совсем обыкновенный. Пальто как у всех, седеющие волосы, средний рост, средний заработок, усредненные вкусы… Милочка четко осознавала, что Петр – это не вариант. Сейчас ей не нужен такой мужчина. А может, и вообще никакой не нужен. Как ни странно, она уже почти смирилась с одиночеством и даже перестала включать телевизор на полную мощность. Тишина в квартире теперь казалась не пугающей, а мирной. И никакой Петр – с его привычками, проблемами и желаниями – ей совершенно не нужен. А потому у дверей подъезда она, глядя в серые глаза, окруженные мелкими морщинками, поблагодарила за заботу и ушла.

Глава 10

Сева не подавал признаков жизни. Деньги в вазочке неумолимо таяли, хотя Мила экономила как могла: к брату в гости не ездила, в парикмахерскую не ходила, ела чуть ли не одни йогурты. Правда, аппетит у нее пропал напрочь, так что на питание много и не требовалось. Оказалось, что стресс – неплохой диетолог: Милочка похудела, и сильно. Раньше она периодически вяло пыталась «сидеть» на какой-нибудь модной диете, но результаты как-то не впечатляли, да и силы воли ей всегда не хватало. То праздник какой-нибудь нагрянет, то еще что – и весь вареный рис коту под хвост. Но лицо, в отличие от фигуры, Милочку не радовало. Во-первых, в глазах появилась растерянность. Или потерянность? Кроме того, она не любила и не очень умела краситься. Обычно макияж ей делали в салоне вместе с прической перед каким-нибудь ответственным мероприятием, а в повседневной жизни она обходилась неяркой губной помадой. Теперь и то и другое приходилось делать самой, и Мила периодически впадала в панику, чувствуя, что помада ей не идет, брови она не подвела, да и выщипать их не помешало бы, а собственноручно накрученные волосы выглядели так, что ей пришлось отменить одно собеседование и в дальнейшем ограничиться банальным конским хвостом.