Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2 - Лев Гомолицкий

Примечания

12.  Друг предполагал «книгу великого э!», нечто вроде екклезиаста.

15.  Друг писал:

                      я сел в унылый чолн уединенья                      и тихо тихо засвистал                      уж бледный призрак разделенья                      давно мне знаки подавал

 вот ещо образцы писаний друга:

                     синеет даль, чернеет сталь                     звенит хрусталь, а мне не жаль                     залезть под стол мне хочется

Примечания составителей

СОВИДЕЦ  II – Машинопись на листках малого формата. Muzeum Literatury im. A.Mickiewicza. Sygn. 1669, k. 1-55. Начинается с текста гл. 4-й. 

Материалы к переделке «Совидца»

По трем мирам был вей дорожный.Лиш перед смертью бросить взглядв туманы памяти, вназадотважиться, зажмурясь, можно,где мать вязала у окна –молчит, бывало, так до ночииль чтицею газету точит,печать же русская темна:не слышит выстрелов, не видитрабочих в дыме барикад,с винтовкой; – в непривычном видев роеньи пуль, в пыли крылят,как в барельефе обелиска,над чорной кровью кумачи...А в доме глуш вдруг – дурно, низкосклоняется, летят ключи.Свекровь с холодною заботойвиски холодным камнем трети сыну пишет: Ада ждет.Фитиль всплывает у киота.Часов пришопот отражонстеною. На часах с косоюфигуркой бронзовой косоюСатурн как смерть изображон.[109]

С косою маятника сжиласьнить детства в сонной духоте.Сквозь щелку ставни на листемир перевернутый (– как милость...)как пена сдунутый войной,[110]и первый выезд верховой,украденный у жизни пленной, –лощиной, где австриец пленныйпасет коров, в тростник пустойон – дудку смастеривши – свищет.свирель сверлит – все дальше, тише.Постукивая в кость копыт,пыльцу взвивая, конь рыситдеревнею опустошоннойи обездоленной войнойконь времени из жизни сонной(в рождения (этап) второй)[111]

с тех пор что по утрам в постелия эти главы... а женатак тем была раздражена...прошли века с тех пор – метели,пучины, тьмы веков. Не вдругсмыкался смерти страстный круг,и из объятых стен восстаньеми пламенем, под взвизги пульмы вышли, обманув патруль.[112]Ты одного тогда хотелалеч на траве. А нынче вот –опять растит причуды тело,придуманных полно забот.И дождь со снегом вперемежкусей мартовский сучит в окне,заладил скользких капель спешкуназло победе и весне.Их суету на память зная,я вижу, заслонив глаза, –не только стала жизнь иная,стал мир иной... была грозаметафизические грозыв сравненьи с ней – символ пустой.Искусство красок, звуков, прозынаряд теряет нынче свой,напрасной кажется затеейнадуманных опасных тем.В картинную ли галереювхожу – претит мне нагость тел.Что обнажал палач над ямоймогилы братской – навсегдасвязь сохранит с кровавой драмой.Нет больше в нагости стыда,но мстящее напоминанье,связующее жест, язык.Возьму ль стихи – иносказаньямне смысл второй враждебно дик.Нагроможденьем нарочитымпонятий спутанных – пади!вновь говорочком ядовитымвзорвется мир того гляди.Вхожу ли в театральном залев журналистический мирок –легко забыли, снова пали...но первый легкий сквознячок,подувший из раскрытой ложи,и – дуло чувствует висок,и вей годов проклятых ожил!..

–––––––––––––––––––––––––

Но дома засверлит жужжавдоль стекол ручеек падучий –и переносит снова в тучиприрода влажная дождя.Он кровь смывал с камней и тепелот жара стужи огневойнес покоробившийся пепелза угоняемой толпой...кровавый спуск каменоломни,к расстрелу стадный знойный путь...твердит он помни, помни, помнипо капле веской наизусть.Он прав, нельзя еще забвеньюпозволить далеко зайти,нельзя сознанья воплощеньюостановиться на пути.Жизнь как всегда есть жизнь, посколькувсегда задача в жизни есть,поскольку может и в осколкемир полной радугой процвесть.Но не в осколочном каратепреломленных мы ждем светил, –мы человеческих гарантийза кровь и за позор хотим.За то, что вечное началокак тонкой позолоты праху новых варваров осталосьна липких от убийств руках.Прейдут статистик интегралы,потонут призраки в годах,в природе времени несытой,как сделать снова ядовитойпролившуюся кислоту.Что несколько злодеев значат,суду открывших наготузлодейств! Неравная задачасудить, кого за рвы в костях,[113]душ, тел и памяти увечья,и в мыловаренных котлахобрубки трупов человечьих!..следы обугленных людей,окровавленных рубищ стогиуничтоженья лагерейоставили нам полубоги.Злодейства, тупость, тьма и гром,и лженаука и лжеправопрошли над миром. Где был дом,на камнях колосятся травы.Не без последствий же душаопустошенная кипела,под гнетом гибели дыша,свободы начинала дело.И не напрасно же позорсквозь сито пуль сочился теньюи если уж глядел с презреньем,то точно дулами в упор.

Примечания составителей

Материалы к переделке «Совидца». Muzeum Literatury im. A.Mickiewicza. Sygn. 1665, на стр. 21 об. – 23 об. – продолжение «Совидца», автограф. Набросан, по-видимому, весной 1945 г.

РОМАН В СТИХАХ

Глава первая

редакция первая

1.

На горней трапезе богов,где, взвеявши седины тучам,ямб возливал из кубка Тютчев,где смех Владимир Соловьев– гром гомерический – бросая,(набрасывал) проекты рая,где мрамор (вдохновенных) лицсиял в потусторонней сини, –зерном кормила голубицрозовоперстой длань богини.И (покатилося) зернона нижнего вращенья дно.[114]

2.

Сквозь все потопные глубины,пласты отслоенных вековпророс убогий колосоку Бога – из волынской глины.И вот, в ладонях растеревзерно, внучатое бессмертью,вкусил его, не умерев,подверженный любви и смерти –бог? – отрок русский!..        на любомудрия отрогкого влечет от нив, от рек,где рог коровы, воду пьющей,крушит, плеща, тростник цветущий;

3.

―   ― ― ׃  ׃ ⁄  ⁄  ―   ― ― ⁄  ⁄  ―   ― ―׃   ׃  ―   ― ― ⁄  ⁄  ―  ― ―  ― ⁄  ⁄ ―   ― ―где холмики украсил град,баршаками укрытый яблонь;где круглый розоватый облаксадился в гесперидов сад,и латинист с брюшком Сократаснимал курчавою рукойсолнцепронзенный плод ранетапод град копыт по мостовой,где ливень конницы вздвоеннойв машине обгонял Буденный;

4.

а дщери яблок золотойв подол ловили, выступаярозовоперстою стопойбакхической. На поле раясредь огнеголубых цветовплыла с улыбкой беатричеи в юной философской дичиПан возлежал среди холмовразбросанных на пал заборов –:от заслоненных божьих взоров(дымком взрываемых гранат)был полон светом умным сад.

5.

Хлопушки близкого расстрелацевница заглушала, пела,а в судный день дымил закат.Шла молнией – из ночи зева,шла – шаровидная – луна,и полудревополудевав саду бывала мне видна:с округлою невинно грудью,с ветвями лиственных перст(ов),и вел Франциск на длинной удеосла – мохнатый символ – (персть).[115]

6.

Растут премудрости фиалки,пуская корни в глупый тлен.На мертвой перегнившей палкеструится, в бликах лужи, тень.Ручьит в руке железной шашка,а у пустынника ногаиграет пыльною ромашкой.блестит разбойничья серьга. –Из тьмы, века где коренятся,до света, веки в чем слезятся,познаний мира лепесткис брегов сновидческой реки

Глава первая