Дань - Александр Смирнов

Тот послушно вышел из-за стола и исполнил команду.

– Вы что себе позволяете? Кто вам дал право действовать в обход командования? Я тебя в порошок сотру, гнида. Где мой водитель?

– Он уже уехал, – еле выговорил прокурор.

– Приказываю, доставить меня на корабль, – прокричал Андрей ему в самое ухо так, что у военного прокурора чуть не полопались барабанные перепонки.

– Сержант! – завизжал прокурор, как поросёнок. – Доставить капитана второго ранга на «Резвый» и доложить об исполнении!

Андрей вышел из прокуратуры и сел в машину. За рулём сидел сержант. На его лбу красовалась огромная шишка. Машина рванулась с места и скрылась за сопками.

– Извини, друг, – кивнул Андрей на шишку сержанта.

– Ничего, товарищ капитан второго ранга, я не обижаюсь. А здорово вы врезали ему. Он даже дар речи потерял. Я в коридоре всё слышал. Так ему и надо. Вчера к нему родственники этого матроса приходили. Уж не знаю, о чём они с ним говорили, только вышли они от него очень довольные. – Он помолчал немного и добавил: – Это такая сволочь!

Андрей строго посмотрел на сержанта.

– Виноват, – поняв, что его откровенность переходит границы допустимого, сержант замолчал.

Машина подъехала к трапу «Резвого». Командир, узнав, что прибыл Андрей, тут же вызвал его к себе.

– Ну, слава Богу! Прибыл. А тут уж слухи поползли, что тебя арестовали. Что там произошло? Рассказывай.

Андрей рассказал всё командиру.

– А как у вашего сына дела? – поинтересовался он.

– Поправляется. Из санчасти выписали. Слушай, а дело это не такое уж простое. Они уголовное дело возбудили по неуставным отношениям. Я уже рапорт командиру бригады подал. Он мужик правильный, арестовывать тебя не позволит, но эти псы могут кусаться. Нам надо быть готовым к этому.

– Пусть кусаются, – зло ответил Андрей. – Может быть, зубы обломают.

Андрей ушёл к себе в каюту. По кораблю поползли слухи, как он сам себя из-под стражи освободил, да ещё заставил на машине на корабль доставить.

Служба шла своим чередом. Каждый день приносил свои проблемы и, решая их, Андрей стал уже забывать о конфликте в прокуратуре, но, как и предупреждал командир, это дело не заглохло.

На корабль прибыл представитель прокуратуры. Андрея вызвали к командиру.

– Полюбуйся, тебе обвинение предъявляют. – Командир кивнул на старшего лейтенанта.

– Товарищ капитан второго ранга, вы должны ознакомиться и расписаться. – Старший лейтенант подал Андрею бумагу.

– А если я не распишусь? – спросил Андрей.

– Тогда я сделаю об этом отметку и составлю акт.

– Расписывайся, – сказал командир. – Этим ничего не изменишь. – Вам ещё что-нибудь надо? – спросил он старшего лейтенанта.

– Нет, пока только это.

– Тогда покиньте корабль.

Старший лейтенант ушёл. Андрей ходил по каюте из стороны в сторону.

– Да сядь ты на диван, не видишь что ли, что думать мешаешь? – раздражённо сказал командир. Андрей сел.

– Что же мне теперь делать? – спросил он.

– Вот как дело-то обернулось! Тебя обвиняют в вымогательстве и причинении тяжких телесных повреждений.

– Какое вымогательство? Вы же знаете, что…

– Да я то знаю, Андрюша, всё знаю, – прервал его командир. – Но по документам ты вымогал у матроса деньги, а когда он отказал тебе, то ты его избил на глазах у свидетелей. Да так избил, что челюсть ему сломал.

– Ерунда какая, его же наш врач смотрел. Никакого перелома не было.

– Это у нашего врача не было, а в гарнизоне было. И справка имеется.

– А ребёнок, что про ребёнка они пишут?

– Не было никакого ребёнка. Вот как всё развернулось. Тебя теперь должны в прокуратуру вызвать, официально, снять с тебя показания и ознакомить с делом. Потом всё это враньё в суд передадут. И никакой командир бригады уже не поможет. Ладно, Андрей, не дёргайся, ты моего сына защищал, так что твоя защита – дело моей чести. Они не только тебя, они и меня и всех нас оскорбили. Иди, занимайся кораблём, Скоро в Мурманск пойдём в док становиться, у тебя много дел. Всё подготовить надо.

У командира в Мурманске жила семья.

– Значит, домой? – спросил Андрей.

– Домой, – задумчиво ответил командир.

Постановку корабля в док пробивали давно. Основной проблемой были деньги. Заводу надо платить, а платить нечем. Откуда нашлись деньги, Андрей не знал. Сообщение о скорой постановке в док радовало его. Старый корабль давно нуждался в ремонте. Ржавые и вогнутые листы его бортов срежут и заменят новыми. Отремонтируют механизмы и установят новые агрегаты. Корабль, выходя из дока, получит второе дыхание, он родится заново. Человеку трудно это понять. Человек не может помолодеть, ему невозможно изменить возраст и скинуть лет десять. Корабли это могли. Состарившись, они ждали этого чудесного перевоплощения и, выходя из дока, поражали своей силой и красотой.

Работа по подготовке корабля к постановке в док занимала практически всё время. Необходимо было ещё раз проверить все системы корабля, все его механизмы, составить ремонтные ведомости, определиться с топливом и водой, продумать условия проживания команды. Странно, но Андрея никто не отвлекал от этой работы. Прокуратура больше его не беспокоила. Матроса, который был виновником неприятностей, перевели служить на другой корабль и после того, как он был отправлен на гауптвахту, его никто не видел. Подготовка закончилась и старый корабль, до конца ещё не поверивший в своё счастье, медленно отвалился от причала и взял курс на Мурманск. Море провожало своего любимца ласково и нежно. Так дети провожают престарелых родителей в больницу, надеясь увидеть их после выписки здоровыми и счастливыми. Ни малейшего ветерка, ни одного гребешка волн, море осторожно несло его к новой жизни, ко второй молодости. Корабль и сам не торопился. Его двигатели работали плавно, не напрягаясь. Всю свою жизнь «Резвый» прятался по шхерам и никогда не был в крупных городах. Привыкнув к спокойным ландшафтам севера, его, как деревенского жителя попавшего в крупный город, ослепили бесчисленные огни Кольского залива и городской шум. Корабль медленно пришвартовался к причалу, словно переведя дух. Завтра его затянут в док, и начнётся операция по омоложению.

На причале стояла жена командира и сын. Командир давно заметил их и наблюдал за ними в бинокль.

– Посмотри, Андрей. Видишь, мои стоят? – он протянул Андрею бинокль.

Андрей взял бинокль и направил на встречающих. Симпатичная женщина с огромным букетом цветов стояла на причале, и ждала когда спустят трап. Вокруг неё вертелся мальчишка, и ногой гонял камень.

– Сын? – спросил командира Андрей. – Что у него с сотрясением?

– Всё прошло, поправился, только мать больше ко мне не отпускает.

– А как они добрались до порта? Машину куда поставили?

– Добрались на своих двоих. А машины больше нет.

– В ремонте, что ли?

– Нет, её вообще нет.

– Продали?

– Ну, можно сказать и так. Понимаешь, уголовное дело против тебя возбудили? Так вот, его прекратили, в связи отсутствием события преступления. На моей машине военный прокурор теперь катается.

– Да что ж вы раньше мне не сказали? Я бы сейчас…

– Ты бы сейчас, Андрюша, за решёткой сидел, – перебил его командир. Хватит об этом. Не надо портить встречу. Знаешь, что? Я хочу тебя к себе в гости пригласить. Места в квартире у меня хватит, поживи у меня, пока мы не заводе стоять будем. Вот уже и трап спустили, пошли встречать.

Командир жил в центре города. Нельзя сказать, что трёхкомнатная квартира была большая, но тот уют, который в ней царил полностью компенсировал недостающие метры. Чувствовалось, что приезда командира здесь ждали. Квартира сверкала, вычищенная до блеска. Даже детские вещи стояли аккуратно расставленные, словно ожидали приезда самого дорогого человека. В гостиной на стене висел портрет предшественника командира.

– Классный мужик был, – сказал командир, увидев, что Андрей рассматривает портрет Старика.

– Он как-то внезапно ушёл от нас. Ничего никому не объяснил. Я с Питера приехал, а его уже не было. Я слышал, что он в Мурманске живёт? Может быть, навестим?

– Обязательно навестим. Вот завтра пойдём и навестим.

– Надо бы позвонить ему, а то он нас не ждёт. Неудобно без приглашения заваливаться.

– Не беспокойся, он ждёт, каждый день ждёт. Всё будет удобно.

Андрей почувствовал, что командир что-то не договаривает, и всё время отводит свой взгляд в сторону.

– А где он живёт?

– На кладбище. Уже два месяца, как там прописался. Вот завтра и навестим его, всем экипажем. А сегодня давай помянем его по-русски.

Они молча сели за стол и налили водки. Сын командира исчез в своей комнате, а жена принесла из кухни закуску и подсела к мужчинам.

– Я себя причастным считаю к его смерти, – сказал командир. – Это же я ему тогда эту проклятую газету дал. После этого всё и началось. Сначала он инфаркт схватил. Потом только выкарабкался, сразу инсульт, а два месяца назад умер. Прямо на руках у моей жены.