Красная Шапочка для Волковых - Кира Лафф

когда Влад начал облизывать мою киску губами, так нежно, трепетно, доводя меня до края…

“Вот, дорогуша! Они облажались! Но признали свою вину, постарались все исправить, а ты…” — продолжает внутренний гадкий голос, — “а ты ломаешься, вместо того чтобы продолжать получать удовольствие! К тому же, Лика, эти парни своё дело сделали! Ты уже не девственница. Значит от Хрюнина они тебя спасли! Пользуйся!”

Я понимаю, что в какой-то степени этот миленький бес во мне прав. Но мне тяжело оттаять сразу.

Я же девочка? Я капризная!

Поэтому дую губы, откидываюсь на спину, глядя в потолок.

Роман поправляет локон, зацепившийся за мой нос, я резко дергаю головой.

— Ладно, — он поднимает руки, — сдаюсь, иду за полдником.

Молчу. Не буду ничего есть из их рук! Мало ли, вдруг, подмешали возбудитель? Вдруг, я после этой еды сама на них накинусь?

Роман выходит, Влад тоже встает. Но вместо того, чтобы выйти снимает со стены гитару. Гитара не из дешевых. Это я успеваю заметить. Не то, чтобы я разбиралась. Но у Кати был один из ухажеров, музыкант, Герман. Он пытался научить нас играть. У бабули получалось, она могла петь романсы аккомпанируя себе сама. А вот я какая-то криворучка оказалась, и пальчики было жалко. После гитары на них были мозоли… Герман любил рассказывать о разных инструментах, и цены на гитары узнала, да и объяснил бабулин ухажёр, что именно влияет на стоимость.

Влад перебирает струны, настраивает, чуть подкручивая колки, потом наигрывает какую-то сложную красивую мелодию. Что-то явно испанское. Я слышала, точно, но вот название не вспомнила. А дальше… Дальше Влад поёт песню на английском. Я её не знаю, но она очень красивая, и явно о любви. Ну, слово “Love” знает, наверное даже тот, кто в принципе не знает английский. Мне нравится голос Влада – низких, бархатистый, до глубины души пробирает. Да и песня красивая.

Но я стараюсь не подать вида, что таю от его пения. Сворачиваюсь в клубочек, отворачиваясь от сладкоголосого трубадура Влада. Пусть помучается. Меня одной песенкой не проймешь!

Он поёт еще, и еще… потом откладывает гитару, и я чувствую приближение его горячего тела. Дергаюсь.

— Не бойся, малышка. Тише… Я просто…

— Просто изнасилуешь меня снова?

— Нет, глупенькая. Просто… хочу попросить прощения. Хочу узнать, как ты. Болит? Может… поедем к доктору?

Поедем? С одной стороны заманчиво, я могла бы сбежать. С другой… Доктор ближайший в городе, до города надо ехать, и как я потом попаду к бабуле?

— Все нормально. Не сахарная. Не меня первую вот так…

— Прости, если бы я знал.

— Ты знал! Ты не поверил!

— Да, не поверил, я… Прости, малышка…

Он поворачивает моё лицо, и я тону в его поцелуе. Сладком, нежном, томном.

Чёрт! Мне… так нравится целоваться с ним! Очень! Чувствую себя желанной, особенной, единственной… Хотя и понимаю, что слова песни предназначались не мне. Наверное, Влад всем своим девушкам её поёт, я никакая не особенная…

Несколько минут, и мы слышим голос Ромы.

— Так! У нас тут кое что повкуснее вафель, да? Давайте всё-таки поедим, а? А то я сдохну от голода!

Роман принес не только свежие вафли, но еще и сыр, вяленое мясо, овощи, мороженое и кофе.

Я, которая отказывалась от всего, с удовольствием уплетаю и белки, и углеводы, не задумываясь о том, что вредно, а что нет. Да, после такого секс-марафона я явно сожгла миллион калорий!

После, несмотря на выпитый кофе, меня опять клонит в сон. Солнце уже совсем село. За окном поют сверчки, кричат чайки. Шелестят камыши в заводи. Воздух напоен ароматами реки, леса. Вкусно и сладко.

И спится в этих ароматах очень хорошо.

Тем не менее через пару часов я открываю глаза.

Влад спит, обнимая меня одной рукой за талию. Роман прижимает спиной к своей груди. Легко ворочаюсь, чтобы освободиться. Они ворчат во сне, но руки от меня убирают. А мне только этого и надо.

Что ж, морячки. Вы как тот мавр, который сделал своё дело*. Вот только уходить буду я.

Из кармана шорт Влада выпадают ключи. Хм… быть может, это ключи от катера?

*мавр сделал своё дело, мавр может уходить — эту фразу зачастую приписывают Шекспировскому Отелло из одноименной пьесы. На самом деле он так не говорил. Реплику эту произнес герой пьесы Шиллера “Заговор Фиеско в Генуе”

Глава 35

Лика

Сердце гулко бьётся где-то на уровне горла. Божечки… Неужели я, и правда, пойду на это? Взволнованно оглядываю спящих морячков. Прислушиваюсь к дыханию. Их мощные грудные клетки мерно поднимаются вверх-вниз. Глаза закрыты, лица расслаблены. Вспоминая слова Ромы о том, что я сама выбираю, кто я для них – гостья или пленница. Я, и правда, выбираю. Прямо сейчас! И этот выбор даётся мне мучительно непросто. Бежать или остаться? Чёрт… как же страшно решиться! Гораздо проще свесить лапки и плыть по течению… Вот только это совсем не в моём характере! Если бы я не боролась со своей судьбой, с обстоятельствами, то уже бы точно лежала под противным Хрюниным, содрогаясь от конвульсий отвращения в нашу первую брачную ночь!

Нет, я по натуре боец, и уступать обстоятельствам не привыкла! Я всегда думала, что похожа на маму, но сейчас понимаю, что во мне куда больше генов моей бабушки, которая никогда не унывает и не позволяет обстоятельствами взять контроль над своей жизнью!

Да, мы с бабулей не привыкли прогибаться под других. И сейчас я просто обязана снова взять судьбу в свои руки! Чёрт возьми! Я сделаю это! Во чтобы то ни стало!

Дрожащей ладонью тянусь к лежащим на постели ключам. Слегка привстаю, стараясь сделать так, чтобы матрас подо мной не сильно прогибался.

Зажимаю ключи между пальцев и тяну к себе. Влад хмурится во сне. Ворочается… Словно чувствует неладное.

Я вся покрываюсь испариной. Дикое волнение не даёт спокойно дышать… Замираю, ожидая, пока Влад снова провалится в более глубокий сон. Секунды утекают. За окном опускаются более густые сумерки, а я всё жду…

Наконец, Влад вздыхает и переворачивается на другой бок, невольно открывая мне путь на свободу!

Аккуратно соскальзываю на пол. Паркет скрипит под моим ступнями, и я стараюсь не шуметь. Хватаю чью-то футболку и наспех надеваю её. Она пахнет мужчиной, но мне сейчас