Первая жертва - Роберт Шекли

— Ладно уже, — сказал Хэрольд.

— Я твой Наводчик и должен все проверить. — Осмотрев „Смит энд Вессон“, он вернул его обратно.

— А как получилось, что он спокойно сидит в кафе? — поинтересовался Хэрольд. — Может, он не получил уведомление об Охоте?

— Не стоит на это надеяться. Но такое иногда случается.

— А разве это справедливо убивать человека, который не подозревает, что на него охотятся?

— Вполне справедливо, — ответил Альбани. — Я потом все тебе объясню. — Он снял со стены мощную охотничью винтовку с инфракрасным снайперским прицелом, проверил боеприпасы и сунул ее в специальную сумку.

— А это зачем? — удивился Хэрольд.

— Возможно, Господь в своей бесконечной милости позволит нам сделать хороший выстрел на расстоянии, недоступного для пистолета.

— Не богохульствуй, Микеланжело, — нахмурилась Тереза.

— Кто богохульствует? Я молюсь. Пошли, Хэрольд. Не будет же он сидеть там вечно, даже если заказал двойной дайкири.

Огромная стеклянная витрина кафе „Ла При Моэ“ выходила прямо на улицу. Альбани, рядом с которым стоял Хэрольд, внимательно разглядывал ее через мощный бинокль, спрятавшись в тени другого бара на противоположной стороне улицы.

— Это он, — сказал Альбани. — Посмотри сам.

Хэрольд взял бинокль и увидел длинноносый профиль Луэйна, склонившийся над бокалом ярко-красного напитка.

— Как здорово, что ты взял с собой винтовку, — сказал Хэрольд. — Я пристрелю его через витрину.

— Забудь про это. Она пуленепробиваемая. Лучше посмотри налево. Боковая дверь кафе открыта. Обойдешь квартал и зайдешь с другой стороны. И окажешься у него за спиной. Самое лучшая позиция — возле почтового ящика. Тебе надо будет выстрелить ему в спину через открытую дверь. Револьвер вытащишь в самый последний момент. Нам не нужны зеваки, которые все испортят. Понял?

— Понял, — ответил Хэрольд.

— Тогда иди и прихлопни его.

Некоторое время Хэрольд стоял абсолютно неподвижно, и Альбани подумал, что у парня столбняк. Только этого ему не хватало: новичок, который боится поединка. Черт, надо было все-таки взять деньги вперед.

Но Хэрольд быстро кивнул и выскользнул в дверь. Наводчик смотрел ему вслед, и в его душе появилось какое-то непонятное чувство. С этим парнем будет все в порядке.

Луэйн никак не мог понять, какого черта он заказал себе двойной клубничный дайкири со льдом. Может, потому, что бокал с напитком выглядел таким большим и ярким, что даже такой тупой Наводчик, как Альбани и его помощники заметили его. Он сделал глоток. Как всегда, слишком сладко. Луэйн моргнул, когда в ухе, где был спрятан миниатюрный приемник, что-то затрещало. Это был Сузер, который занял наблюдательный пост на крыше.

— Я их вижу, — сообщил он. — Альбани и Эрдман. Они стоят в дверях бара напротив. Обсуждают план действий.

— Скорее бы уже, — еле слышно произнес Луэйн в закрепленный на шее ларингофон. — У меня от этого пойла уже разболелась голова.

— Эрдман вышел, — проинформировал Сузер. — Он обходит вокруг квартала, как я и предполагал. Ты готов?

Луэйн кивнул, а потом вспомнил, что Сузер не может видеть его через пять этажей стали и бетона.

— Да, готов.

— Зеркало нормально?

— Все отлично.

Впереди перед Луэйном висело заранее повешенное Сузером телескопическое зеркало. Благодаря ему Луэйн мог видеть улицу, по которой будет идти Хэрольд. В руке он держал небольшой передатчик, замаскированный под пачку сигарет, который приведет в действие дробовик, установленный Сузером в прорези почтового ящика. Луэйну оставалось лишь нажать на кнопку, как только Хэрольд окажется в зеркале. Выстрел из двух стволов на расстоянии десяти футов довершит дело.

Отличный план. К тому же им просто повезло, что Альбани на него купился. Луэйн очень надеялся, что возле почтового ящика никого не будет, когда Хэрольд получит двойной заряд дроби. Дяде Эзре пришлось немало попотеть, чтобы все уладить, когда во время одной из предыдущей Охот, Луэйн бросил в свою жертву ручную гранату в переполненном универмаге, убив при этом несколько покупателей. По иронии судьбы это случилось возле отдела, где торговали бронежилетами.

— Он поворачивает за угол, — сообщил Сузер. — Внимание, он в десяти футах от почтового ящика, он…

— Что? — воскликнул Луэйн. — Что случилось?

— Он остановился.

— Что значит „остановился“? Он не мог остановиться. Что там такое происходит?

— Он с кем-то разговаривает. О, Боже!

— В чем дело? С кем он там разговаривает?

— С этим проклятым Гордоном Филакисом!

35

В Охотничьем Мире имелось семь каналов. По шести из них по спутниковой связи ретранслировались передачи из Соединенных Штатов. А седьмой, полностью посвященный круглосуточному освещению охотничьих событий, назывался „Охотничье Шоу“, и вел его всем известный Гордон Филакис.

У Филакиса было смуглое квадратное лицо с массивной нижней челюстью и коротко подстриженные волосы. Его речь всегда лилась непрерывным потоком. Он всегда находил о чем говорить, даже в тех случаях, когда и говорить-то не о чем, что так часто случалось в прямом эфире.

— Привет друзья, с вами Гордон Филакис со своей передачей „Охотничье Шоу“ приветствует вас из самого сердца Столицы Убийств, доброй старой Эсмеральды в солнечном Карибском море. Итак, друзья, вы смотрите прямую трансляцию местного телевидения про убийства, после которой следует выпуск международных новостей. Эта программа, трансляцию которой некоторые правительства пытались запретить в своих странах, полагая, что вас, друзья, следует оберегать от показа настоящего, реального убийства в жизни, и что вам достаточно фальшивых кинодетективов, которые до сих пор продолжают снимать ваши студии. Однако вы им этого не позволили, и я снимая перед вами шляпу. Когда они пытались нас запретить, вы покупали видеокассеты с нашими программами из-под полы, потому что прекрасно знали, что в сценах насилия нет ничего страшного, если их участники — взрослые люди.

Итак, леди и джентльмены, наша съемочная группа сейчас находится на улицах Эсмеральды, чтобы взять для вас несколько интервью у Охотников, которые в настоящий момент принимают участие в Охоте и донести до вас все страхи и ужасы прекрасного мира насилия.

— Простите, сэр, я вижу у вас значок Охотника. В руке у вас „смит энд вессон“, не так ли?

— Что? Да. Простите, но я…

— Сколько Охот на вашем счету, мистер?..

— Эрдман. Хэрольд Эрдман. Эта первая.

— Охотник-новичок! Как вам это нравится, друзья? Откуда ты, Хэрольд?