Птаха - Кортни Коллинз

class="p1">Салак. Торговка сидит на стуле возле телеги. Вот. Она протягивает тебе кусочек.

Сладкий?

Попробуй.

Ты чуть-чуть откусываешь и морщишься. Женщина усмехается.

Только что с тропы? – спрашивает она.

Да. А еще что-нибудь есть?

Она поднимает крышки с корзин. Высушенный навоз, благовония, чай, травы, но ничего съедобного.

Торговка ковыряет в зубах лезвием ножа, затем указывает острием на растущую толпу.

Тебе придется через это пробиваться.

Такого людского множества ты никогда не видела.

Палатка есть? – спрашивает женщина.

Козья шкура.

Она качает головой. Девочке не стоит ночевать без палатки.

Откуда вы знаете, что я девочка?

Женщина смеется.

Деньги есть?

Амулеты.

Бери, говорит женщина, протягивая тебе из-под телеги скатанный холст, откуда торчат палки.

А двое поместятся? – спрашиваешь ты.

Поместятся, если не прочь прижаться друг к другу.

Палатка тяжелая, но ты несешь ее через весь лагерь, зажав подбородком козью шкуру и кулек с салаком. Замечаешь на палатках буквы и иероглифы, нарисованные другими паломниками, и думаешь, что тебе тоже стоит крупно написать на холсте свое имя, так Теши быстрее тебя найдет.

С другими паломниками ты подходишь к последнему ряду палаток, развернутых к озеру, и ставишь свою подальше от остальных. Берешь из какого-то кострища кусок угля и с обеих сторон пишешь свое имя. Водишь углем, пока буквы не становятся толстыми, темными, хорошо видными издали. Потом садишься перед палаткой, ешь салак и ждешь Теши.

Наступает ночь, и тебе приходит в голову: может, он тоже решил от тебя сбежать? Ты уже скучаешь по нему. Но утром искать будет легче. Ты заползаешь в палатку. Здесь прохладно, однако вскоре палатка прогревается от твоего дыхания, и ты засыпаешь.

Утром ты выглядываешь на улицу. Тебя заставили со всех сторон. Юные монахини и монахи, совсем дети, разносят чай старшим. Прежде чем массы паломников выстроятся у лотков в длинные очереди, ты решаешь поискать еды, которой действительно насытишься.

Розовый утренний свет пахнет дымом. От запаха горящих волос и навоза трудно дышать. Перед палатками, скрестив ноги, сидит множество стариков-монахов. Они вполне упитанны, зато почти все старые монахини напоминают скелеты.

У большой палатки молодой монах предлагает тебе чай и ящик, куда можно сесть. Двое пожилых рассказывают о Вселенной. В твоей короткой жизни ты часто гадала, каким может быть мир, но никогда не пыталась представить Вселенную. Монах описывает ее как скопление пыли и вихрь материи – прекрасный образ того, что творится у тебя внутри.

Ты медленно пьешь чай. Наверху кружат хищные птицы. Три из них парят, высматривая добычу. Они читают землю, думаешь ты, читают воздух, выбирая момент для удара. Птицы окружают старую полуживую монахиню. Та сосредоточенно кланяется Священной горе и не замечает их. Она такая маленькая, что птицы вполне могут вонзить в нее когти и унести прочь.

Ты отходишь от монахов и их разговоров о Вселенной и идешь к лотку, где торгуют лепешками, намазанными чем-то пряным, маслянистым. Стоишь у лотка и ешь лепешку, глядя, как все больше паломников наплывает с тропы. Сейчас трудно сказать, где начинается или заканчивается лагерь. Как же тебе найти Теши в этом море бритых голов и кашай?

Теши, думаешь ты, скорее увидит не тебя, а твое имя на холсте, и возвращаешься к палатке. Вытряхиваешь кошель, чтобы пересчитать оставшиеся амулеты, и на дне замечаешь кусочек гашиша. Глядя на Священную гору и ее отражение в озере, куришь. Мимо тебя с поклажей на спине, позвякивая прикрепленными к поясу горшочками и сковородками, медленно проходят паломники. Они выстраиваются вдоль берега и выкрикивают свои имена воде. Затем машут отражению Священной горы, будто провожая старого друга.

Ты вспоминаешь старуху, угостившую тебя лепешкой с чаем. Устремив взгляд на гору, повторяешь ее простую молитву.

Паломники все машут и кричат воде. Ты сидишь и смотришь на Священную гору. Наверное, молчание лучше любой молитвы. А как звучала бы твоя, если бы она у тебя была?

Ты ждешь Теши целый день. Ближе к вечеру опять идешь туда, где купила палатку и салак, и спрашиваешь у торговки, есть ли у нее крючок и удочка. Наловив рыбы, можно будет как следует накормить себя и Теши. А еще не тратить амулеты и не давиться в толпе.

Женщина роется в коробке и вынимает пригоршню всякой мелочи.

Там много рыбы, говорит она. Почти все слишком суеверны и не рыбачат.

Я не суеверна.

Тогда удачи. Торговка протягивает тебе крючок и веревку. Если ты в нее веришь.

Ты не отвечаешь.

У другого торговца ты покупаешь кусочек вяленого мяса и продираешься обратно к озеру. Идешь вдоль берега, пока не затихает гомон паломников. Шум толпы начинает казаться пчелиным роем в голове.

Ты снимаешь ботинки, мелкие волны плещутся у ног. Нанизав на крючок мясо, ты как можно дальше забрасываешь его в озеро. По поверхности расходятся круги, они расширяются, наконец доходят до твоих ног. Ты зажимаешь веревку большим и указательным пальцами и чувствуешь подводные потоки. Садишься на корточки и ждешь, когда рыба заглотит наживку.

Вот уже что-то на крючке. Ты пропускаешь веревку сквозь пальцы, прикидывая вес рыбы, которая пытается освободиться. Тянешь на себя и понимаешь, что сопротивляющееся тебе существо весит немало. Продолжаешь тянуть, но веревка слишком быстро скользит между пальцев, может даже порезать кожу. Тут добыча срывается с крючка, и веревка просто провисает.

Такая рыба, думаешь ты, могла бы кормить вас несколько дней.

Чтобы веревка не спуталась, ты наматываешь ее на плоский кусок дерева. Над головой пролетает стая черношейных журавлей, их крики пугают. Чуть подальше журавли опускаются на берег и тоже принимаются ловить рыбу. Ты опять забрасываешь веревку, но крючок цепляется за что-то под водой.

Ты подвязываешь кашаю выше колен и заходишь в воду. Вода прозрачная, однако ногами ты поднимаешь ил, и дна уже не видно. Приближаясь к месту, где зацепилась веревка, ты осторожно наматываешь ее, и она постепенно натягивается.

Вдруг становится глубоко. Дно исчезает. Ты изо всех сил тянешь веревку, ты не хочешь ее потерять. Ты тянешь, тянешь, и тут снизу всплывает яркое облачко, а на поверхности лопаются пузырьки воздуха. Ты протягиваешь руку к облаку и, подтащив его к себе, бредешь к берегу. Оно большое, но по воде волочь совсем не трудно.

Ты вытаскиваешь его на песок.

Тело девушки в свадебном кафтане, с такими же косичками, как были у тебя.

Сжимая в руках веревку с крючком, ты бежишь от тела, от озера. Заползаешь в палатку, с кашаи капает вода. Ты обхватываешь колени руками и раскачиваешься взад-вперед, как