Крепкий орешек Джонс и нарисованный город - Роб Биддальф

красными, и у неё вдруг разболелась голова. Она прижала руки к вискам и задумалась. Как же она так оплошала? «Вот и всё, – говорила она себе. – Я всех подвела».

Ей отчаянно хотелось кричать.

56. Долгий путь

Миновав ещё одну башню, ГАРПУН 72 вдруг замедлил скорость и встал как вкопанный.

– ЗАГОВОРЩИКИ! У МЕНЯ ПОНИЖЕННЫЙ УРОВЕНЬ ЗАРЯДА! ДАЛЬШЕ ВЫ ПОЙДЁТЕ ПЕРЕДО МНОЙ!

– Хорошо, чувак, подбери громкость, – сказал Роквелл, когда путы на лодыжках опали, а руки ослабили захват, чтобы пленники могли сами передвигаться по мосту.

– Куда мы идём? – спросила Орешек. – В Спираль? Вы нас тоже посадите в тюрьму?

Робот по-прежнему не отвечал.

– Ну, вот скажи, почему ты и тебе подобные так ненавидят творчество? Что плохого в свободе самовыражения? Что плохого в цвете?

Робот остановился и обратил сияющие красным глаза к Орешку. Она удивилась: в этих глазах, хоть они и были полностью механические, стояла отрешённая грусть.

Металлический голос 72-го зазвучал тише:

– Послушай, девочка, надо сделать всё так, как я скажу.

– С чего это?! – закричала она.

– Пожалуйста, не кричи, – сказал ГАРПУН. – Не надо создавать шум, это вызовет ненужное любопытство.

– ОТЛИЧНО! А Я ХОЧУ СОЗДАВАТЬ ШУМ! Это здорово – хоть что-нибудь создавать, если честно! Как ты вообще смеешь мне указывать! Кто ты так… Постой. Ты сказал… «пожалуйста»?

– Да.

– Но… ты же злобный ГАРПУН. А злобные ГАРПУНы все невоспитанные.

– Как я уже говорил, в ваших интересах делать всё так, как я скажу. Пожалуйста, выслушай меня.

И опять её сбило с толку слово «пожалуйста».

– Как я уже спрашивала: с чего это?

– Потому что это единственная надежда успешно завершить твою миссию.

Роквелл ахнул. Орешек изумлённо открыла рот. Лялябет весело ухмыльнулась.

– М-мою миссию? Что ты знаешь про мою миссию?

– Я всё знаю про твою миссию. Меня полностью ввели в курс дела.

– Ого! Так ты из Сопротивления? – вскрикнула Лялябет.

– Ты агент Х? – недоумевал Роквелл.

– ЗАГОВОРЩИКИ! – возвратился прежний голос ГАРПУНа. – РАЗГОВОРЫ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ! ШАГАЙТЕ!

Дети переглянулись между собой. У Штришка задрожал хвост. Они двинулись по мосту.

– Всё время смотрите прямо перед собой, – тихо произнёс 72-й. – Будет лучше, если вы станете показывать чуть больше… страха. Я могу передавать информацию только между башнями. Нам нельзя вызывать подозрений.

– Значит, ты… агент под прикрытием? – спросила Орешек.

– Ответ утвердительный.

– Но… разве тебя сконструировал не мистер Бел?

– Ответ утвердительный.

– Тогда… почему ты выступаешь против него?

– Я ГАРПУН второго поколения, значительно усовершенствованная модель. Разработчики предоставили нам бóльшую автономию. Мы научены оценивать ситуацию и действовать так, как считаем нужным, без необходимости прибегать к инструкциям. Мы способны принимать решения. Когда я увидел, что происходит с Хромой и её жителями, я принял решение действовать.

– И ты обратился к мистеру и миссис М?

– Когда арестовали Малькольма Мейкерштриха, вызвали все подразделения. Я определился во взвод, который доставил его сюда. – Красные глаза 72-го вспыхнули на мгновение синим. – Я охранял его на Ленте и воспользовался возможностью объяснить ему свою ситуацию. Ему делает огромную честь, что он поверил и доверился мне настолько, чтобы указать способ выйти на Миллисент Мейкерштрих.

Они миновали ещё одну башню.

– Когда я предложил ей свои услуги, – продолжал 72-й спустя несколько минут, – она мне тоже поверила. Она сказала, что я их самое сильное оружие. Я ощутил… гордость.

Они приближались к следующей башне.

– ЗАГОВОРЩИКИ, ПОЖИВЕЕ! – взревел 72-й.

Дети, как подобает, напустили на себя самый несчастный вид, а Штришок жалобно поджал хвост.

Когда они прошли мимо башни, Роквелл поднял глаза на робота:

– А с тех пор как ты в Сопротивлении, что ты сделал, чтоб одолеть мистера Бела?

– Ничего, – ответил 72-й.

– Ничего? – усмехнулся Роквелл. – Прекрасно!

– За всё время я получил только три распоряжения от Миллисент Мейкерштрих. Первое – собирать как можно больше сведений, исполняя свои обычные обязанности. Мне было сказано вести себя естественно, а после настало время, и я получил второе распоряжение.

– И что это было? – спросила Орешек.

– Быть в первой сторожевой башне на Ди Брюке, когда прибудут трое детей и собака.

– А третье?

72-й обратил на Орешка красные глаза:

– Провести всех четверых в Спираль.

57. Шифр

– Ты проведёшь нас в Спираль? – спросила Орешек. – Но как?

– Мы с вами зайдём прямо внутрь, – ответил 72-й. – Вы – мои пленники, других ГАРПУНов это не касается. Никто ничего не спросит.

– И что нам делать, когда окажемся там?

– Вам нужно отыскать камеру Малькольма Мейкерштриха, освободить его и спастись бегством.

– А как же папа? – воскликнула Орешек.

– К сожалению, я ничего не знаю ни о каком папе, – сказал 72-й. – Возможно, Малькольм Мейкерштрих сумеет помочь вам.

Орешек кивнула.

– Да как мы вообще сможем найти мистера М? – нахмурился Роквелл. – Только посмотрите на эту башню!

– А Роквелл-то прав, – согласилась Орешек. – Там же наверняка больше тысячи камер. Как мы узнаем, в которой из них мистер М?

– Я собрал некоторые сведения, чтобы вам помочь.

На туловище у робота открылась ещё одна маленькая дверца, и оттуда высунулась механическая рука с клочком бумаги.

Орешек взяла протянутую записку.

– Не понимаю. Что это значит?

– В целях безопасности расположение всех арестантов закодировано. Это шифр к расположению камеры Малькольма Мейекрштриха.

– Что такое шифр?

– Это секретный код, – подсказала Лялябет, заглядывая в бумажку из-за плеча у сестры. – Обожаю секретные коды!

– То есть это загадка? – спросила Орешек.

– Ну, это, без сомнения, анаграмма, – вмешался Роквелл. – Всякому ясно.

– Да ну?

– Конечно! Дай мне пару минут, я разберусь…

Лялябет покачала головой:

– Не думаю, что это просто анаграмма. Почему тогда слово «смекни» не большими буквами?

– Ясно же! Надо смекнуть, что это за анаграмма, – отрезал Роквелл. – Помолчи! Мне надо сосредоточиться.

– Нет времени, – внезапно остановился 72-й. – Мы прибыли в конечный пункт. И у нас затруднение.

58. Радужное озеро

Деревянный мост вёл прямиком на широкое, ничем не примечательное пространство из белого бетона, которое окружало собой невиданное, невероятное чудо: идеально круглую поверхность разноцветной воды, где-то с милю в диаметре. Радужное озеро.

– Ух ты! – воскликнули все трое детей, подойдя к краю. От одного вида захватывало дух: озеро было настолько красиво, что казалось ненастоящим.

Оно состояло из семи цветных концентрических кругов, каждый из них был ясно очерчен и не смешивался с другим. Внешнее кольцо было красным, потом шло оранжевое, потом жёлтое, потом