Я - оборотень - Window Dark

— За что, гражданин начальник? Что же, мы законов не уважаем?

— Не знаете за что? А название кооператива «Восток» ничего вам не напоминает? А то, что на вас двоих розыск объявлен, тоже не знаете?

Этого Кавказец, видимо, тоже не знал и поэтому замолк, тяжело дыша. Дубленку он не расстегнул, и ему становилось слишком жарко.

— Ваши документы в порядке, — кивнул капитан двум оставшимся. — Как вы познакомились с Вахидзе и Шестопаловым?

— В ресторане, за столиком подсели, — вступил в разговор "поломанный нос". — Больше ничего про них не знаю.

— А куда же это вы вместе направлялись? Посидели два часа и уже неразлучные друзья?

— Выпили, поговорили, как не друзья! — удивился Вахидзе.

— Ладно, проверим, а пока из города ни ногой. Жду вас завтра, вернее уже сегодня в комнате 205 в тринадцать ноль-ноль.

— Я не могу, у меня работа… — начал было Федя, но капитан жестко оборвал его:

— Вам будет выписана повестка.

Федя принял угрюмый вид и смолк.

— Лейтенант, Вахидзе и Шестопалова в дежурную машину. А вы, Жуков и Петраков, свободны, — распорядился капитан и тут же уточнил, — до тринадцати ноль-ноль.

Мои недавние враги удалились. Милиционеры рассосались по своим делам. В комнате остались лишь капитан, да я. Капитан пил горячий чай и изредка поглядывал на меня. Я смиренно сидел в ожидании своей судьбы. Опухоль глаза стала постепенно рассасываться, губа и нос давно успокоились, боль в скуле уже почти не чувствовалась, когда капитан сказал:

— Ну что, сам домой доберешься, или тебя подвезти?

— Сам, сам! — горячо заверил я капитана.

— Э, нет! А вдруг с тобой опять что-нибудь случиться. Лучше тебя дежурная машина отвезет, когда арестованных доставит.

— А куда их повезли?

— Куда надо, — ограничился капитан.

Дежурная машина не заставила себя долго ждать. Лейтенант бодро отрапортовал, постукивая друг об друга замерзшими сапогами.

— Отвезешь его в общежитие, сдашь на руки вахтеру, да и проверишь, что возможно, — распорядился капитан, но этому не суждено было осуществиться, ибо в комнату, задыхаясь от бега, ворвался пока еще не знакомый мне лейтенант…

… Полчаса назад Соколов тащил в кабинет начальника груду папок. Колбин, разумеется, давно уже сидел дома, у телевизора, а может быть даже и спал.

А вот ему, Соколову, выпала горькая доля приводить в порядок всю накопившуюся документацию за три последних месяца. Все приходившие в отдел документы по доброй традиции спихивались в ящик стола, исключая самые необходимые. Разбор откладывался на менее напряженное время, которое никак не приходило. А в этот день Колбина словно муха какая укусила — полчаса кропотливо рылся в ящиках, а когда поиски завершились безрезультатно, отругал Соколова за бардак и посоветовал все привести в порядок как можно скорее.

Соколов опрометчиво пообещал сделать это к завтрашнему утру, но вспомнил об этом только часов в шесть, когда уже было собрался идти домой. Пулей взлетев в кабинет, он вывалил все находившиеся в ящиках документы на пол и, глядя на получившуюся кучу, загрустил. Скорого конца работы не предвиделось, а оставлять такой беспорядок до утра было нельзя: дал слово держи. Бахарев лежал дома с ангиной и хотя уже вот-вот собирался выйти на работу, рассчитывать на его помощь явно не приходилось.

Кляня службу, Соколов принялся за дело. А тут еще как назло кончились папки, и он целых два часа потратил на их розыски. Короче, была уже ночь, когда исчезла последняя бумажка с пола. Уточнив у дежурного по ОВД некоторые тонкости, Соколов снова поспешил к лестнице, чтобы внести завершающие штрихи в свою работу. Навстречу ему, по коридору размеренно шел Сашка Костарев, патруль которого должен был в данный момент разъезжать по городу.

— Что, поймали кого? — поинтересовался Соколов.

— Двух субчиков из списочка, — не упустил шанса поведать о своей удаче Костарев. — Понимаешь, какое дело. Едем, гляжу — драка. Подъезжаем, всех в машину. Оказалось, пацан против четверых махался. А как проверили, кто эти четверо, так двое из них в розыске числятся.

— За что в розыске?

— За грабежи.

— Вот повезло кому-то. Мне бы кто так помог. А остальные двое?

— Да так, чепуха. Вот они идут.

Из глубины коридора показались двое: тридцатилетний мужчина и парень лет двадцати пяти. У мужчины неестественно распух нос, а парень закрывал правую щеку ладонью, словно у него болели зубы. Когда он на секунду отпустил руку, Соколов явственно увидел на его щеке четыре кривые, но параллельные друг другу кровавые полосы. Кивнув на прощание Костареву, Соколов поднялся на верх, аккуратно разложил папки по полкам, покинул кабинет, заперев его на ключ, и с чистой совестью отправился домой.

Но не отошел он и ста шагов от здания ОВД, как вспомнил четыре странные полосы на лице у незнакомца. Соколов замедлил шаг, потом остановился совсем. Он мучительно копался в своей памяти: почему эти полосы казались ему слишком знакомыми. И вдруг догадка вспыхнула, как молния: Полынцев, ночь с 18 на 19-е, прошедший ноябрь! Дело то все еще висело на отделе. Круто развернувшись, Соколов бросился бежать обратно, по направлению к ОВД…

… Капитан непонимающе взглянул на появившегося в комнате Соколова, пока тот окидывал глазами комнату: капитан Розов, незнакомый лейтенант, наверное из новеньких, и хлипкий мальчишка. В общем ничего подходящего.

— Товарищ капитан, где тот парень, который участвовал в драке с четырьмя, задержанными патрулем Костарева?

— Да вот он сидит, а тебе зачем, Соколов?

Соколов облегченно вздохнул и радостно воскликнул:

— Царапины, товарищ капитан, царапины. Его надо задержать.

Но видя, что его не понимают, Соколов махнул рукой и пулей вылетел из кабинета.

— Царапины, царапины, что это с ним? — удивленно пробормотал капитан, однако распорядился обождать.

Я немного даже обрадовался, потому что встреча с неизвестным мне вахтером в присутствии милиции у меня особого восторга не вызывала.

Буквально через минуту Соколов вновь стоял перед капитаном и показывал ему какую-то фотографию, которую я не мог разглядеть, так как повернута она была ко мне обратной стороной.

— Это Полынцев Эдуард Сергеевич, — пояснил капитану Соколов.

Я мысленно отметил про себя: Полынцев Эдуард как там его по отчеству… Эдуард, Эдик, Эдя. Эдя? Вот оно что!

Я даже вздрогнул от этой догадки. Крыша над моей головой зашаталась. Но ведь я не мог поступить по другому! Впрочем, кого это сейчас интересовало?

— Ну, что скажешь, Боря? — обратился ко мне капитан.