ГРУ в Германии. Деятельность советской военной разведки до и во время объединения Германии - Юрий Пушкин

Глава 12. Жена советского разведчика

Жены советских разведчиков образуют за границей особенную группу. Например, характерным признаком большинства жен сотрудников магдебургского разведпункта было то, что они ежедневно собирались, одетые по — домашнему, перед домами, где они жили, чтобы часами обмениваться сплетнями о том или другом сотруднике разведпункта.

Большинство женщин не работали. Причиной этого, как правило, было много разных обстоятельств. В соответствии с распоряжениями разведуправления в Вюнсдорфе жены могли работать только в советских воинских частях и относящихся к группе войск гражданских организациях. Если жене удавалось находить соответствующую правилам работу, то это найденная работа обычно не соответствовала профессии женщины. Так врачи работали продавщицами, продавщицы делопроизводителями, делопроизводители воспитательницами в детском саду и т. д. Вся проблема вызывалась действующими в то время положениями, согласно которым на рабочие места в гражданской сфере армии могли принимать только гражданских служащих вооруженных сил, которые заключали соответствующие краткосрочные договоры с Министерством обороны. Исходя из этого, случались совершенно нерациональные ситуации. Хотя у большинства жен сотрудников разведпункта ГРУ были необходимые профессии для гражданской сферы, которые могли бы покрыть не только потребности в гражданской сфере военных учреждений в Магдебурге, им, однако, не разрешалось занять даже свободные рабочие места в этой области. Но если только представлялась самая маленькая возможность получить какую‑то работу, жены, в большинстве своем, даже не думали о том, соответствует ли это место работы их профессии или нет.

Как всюду во всех советских учреждениях были исключения, которыми могли пользоваться только верхние слои сотрудников ГРУ. Благодаря их связям и должностям они, несмотря на распоряжения, которые действовали для остального большинства, каким‑то образом устраивали своих жен уже вскоре после их прибытия. Другие, которые не так высоко стояли на карьерной лестнице, должны были уже заранее проститься с мыслью о работе для своих жен.

Вследствие этого отношения между женами офицеров ГРУ были очень напряженными и иногда принимали характер открытой вражды. Это обстоятельство влияло также на условия труда их мужей в разведпункте. Можно было представлять себе ситуации, которые происходили дома у некоторых оперативных офицеров, когда они после долгого рабочего дня сталкивались со своими женами, выплескивавшими на своих мужей все накопившееся за день разочарование и недовольство.

Но не все жены проводили свободное время с болтовней или походами по магазинам, хотя сумки их были пусты. Этот вид времяпрепровождения определялся, в любом случае, собственным уровнем развития. Нельзя забывать, что некоторые офицеры ГРУ происходили из провинции, и уже двухгодичное пребывание в Москве, где главы семьи учились в военной академии, были исключительным событием для этих женщин. Поэтому ничуть не было странно, что люди устраивали свою жизнь в соответствии с привычками в их деревнях и маленьких городках.

Единственным хорошим делом тогдашнего командира разведпункта Жердева было неофициальное разрешение женам офицерам ГРУ работать на немецких предприятиях. Но и это разрешение Жердев дал не по своей воле. В некоторых семьях, где жены не работали, уже сложилось критическое положение. Если бы жены оставили своих мужей, Жердеву влетело бы от его начальства за неспособность оказать своим подчиненным нужную поддержку и обеспечить условия для нормальной жизни.

Исходя из этого, Жердеву пришлось закрыть глаза и дать это молчаливое разрешение. После этого почти все не занятые жены сотрудников разведпункта ГРУ устроились в различных филиалах народного предприятия «Эсфарма» в Магдебурге. Прием их на работу удался, потому что один из директоров предприятия был хорошим другом офицера группы связи КГБ в Магдебурге, и этому офицеру КГБ Жердев в свое время оказал услугу.

Интересным было отношение жен друг к другу, определявшееся званиями и должностями их мужей в разведпункте. Например, жены офицеров командования разведпункта предпочитали общаться только между собой. При этом они образовывали отдельную группу, в которую исключался доступ для других жен. Похожие группы составляли и других жены, тоже в соответствии со званиями и должностями их мужей в части.

Естественно, не все жены организовывались таким способом. Те, которые по разным причинам не были приняты в такие группы, были постоянной мишенью для сплетен. Причиной, почему ту или иную женщину не принимали в такую группу, мог быть, например, ее возраст (если она была слишком молода), хорошая одежда, которая вызывала зависть, а также ряд иногда абсолютно необъяснимых причин. Были и жены, которые сами отказывались от приема в такие клубы домашних хозяек. Но такой шаг тогда классифицировался со стороны уже «организованных» жен как непосредственное оскорбление и последние иногда начинали беспричинную травлю и издевательства.

Любопытно также было понаблюдать, как многие жены защищали свой ими самими придуманный имидж, когда они с многозначительным взглядом шептали случайным знакомым: «Я, жена разведчика…» или «мой муж, разведчик…», и наслаждались при этом испуганной реакцией собеседников. Эта важная роль жены разведчика, тем не менее, отнюдь не мешала женам атаковать полки магазинов во время распродажи, причем действовало только одно правило — купить много и дешево.

Я ни в коем случае не утверждаю, что все жены сотрудников ГРУ были такими. Среди них можно было встретить также умных и очень интересных женщин. Но я уверен, что 70 % всех жен принадлежали к категории: «Я, жена разведчика…»

Глава 13. Чернов

Особую роль во время моей командировки в Магдебурге сыграла моя дружба с неким майором Черновым. Алекс Чернов был тогда одним из оперативных офицеров разведпункта и одним из сотрудников, с которым у меня сложились дружеские отношения. Нашему сближению летом 1989 года способствовало то, чтобы мы оба, он после своего развода и я, так как моя семья летом проводила отпуск в Москве, внезапно столкнулись с кучей свободного времени. В один из этих летних дней Алекс после окончания рабочего дня предложил предпринять что‑нибудь вместе. Очень скоро нам вошло в привычку делать обход местных кабачков после работы. Чернов был в высшей степени интересным собеседником. Он располагал множеством конкретных знаний о Германии, о которых мне не рассказывали в институте во время учебы. У Алекса был также большой опыт в обращении с «местными». Он прибыл в Магдебург в 1985 году и принадлежал к числу самых опытных оперативников разведпункта. Больше всего меня поражало его знание языка. Хотя я и изучал немецкий язык пять лет в Военном институте иностранных языков, мои знания никак нельзя было сравнить со знаниями Чернова, и я многое узнал от него в отношении языка.

После нескольких бокалов пива мы часто обсуждали отдельные аспекты деятельности разведпункта, хотя Чернов никогда не переходил определенную грань и все рассказывал в безличной форме. Этот факт был очень необычен, потому что, как правило, внутри разведпункта избегали говорить о работе, но стоило встретиться вне нашего служебного здания, как тут же обсуждались внутрислужебные проблемы. Как я сегодня думаю, потребность Чернова говорить о работе обуславливалась тем, что он все больше сталкивался на своем рабочем месте с трудностями, о которых он не мог говорить с другими оперативными офицерами. Из‑за соперничества и недоверия между оперативными сотрудниками он нуждался в постороннем, с которым мог бы легче поделиться своими заботами. Поводом для трудностей Чернова стал его развод, бросавший громадную тень на его моральную надежность, так как присутствие семьи было гарантом того, что оперативные офицеры не впутаются в какие‑то любовные приключения и вследствие этого навредят безопасности разведпункта. Исходя из этого соображения, холостых офицеров ГРУ только в исключительных случаях направляли за границу. О том, что руководство ГРУ уделяло семейному положению большое внимание, свидетельствует, например, тот факт, что жены офицеров ГРУ во время учебы их мужей посещали специальные курсы, где им в общих чертах рассказывали о ГРУ, стране потенциальной командировки мужа, а также давали необходимые знания иностранного языка.

Развод Чернова побудил руководство разведуправления в Вюнсдорфе подумывать об его досрочном отзыве в СССР. Однако это затруднялось тем, что Чернов, как я уже сказал, был одним из самых опытных сотрудников и вел тогда примерно шесть источников. Кроме того, летом 1989 году в разведпункте Магдебург была очень неблагоприятная ситуация с кадрами, вызванная прибытием большого количества неопытных новичков. Все это способствовало решению оставить Чернова до лета 1990 года в разведпункте.