Лабиринты силы (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

Лифтовая площадка остановилась внизу, и так же на автомате, как сел у стены, я встал, сошел с песка и зашагал по плиточному полу хорошо освещенного первого коридора, продолжая дальше рассуждать на ходу.

А что, если доставлять связанных лотерейщиков не к выходу из портала, а сразу на утес? И тут же мочить их перед огненным ликом старухи. Выход в бухту имеется в каждом пятом коридоре, и это решает проблему длительной транспортировки груза. Вот только, чтоб сработал летучий Дар, лотерейщиков придется надежно фиксировать на себе. А в связанном виде я и одну-то эдакую здоровенную гориллу едва-едва смогу удержать, ежели позволить лотерейщикам цепляться самим, твари попросту разорвут меня во время полета. Получается, чтобы доставить заказанных десять лотерейщиков на утес, за ними придется делать десять ходок. Из-за пятичасовой пробежки по коридору до лотерейщиков, это, как не крути, займет у меня больше двух суток, без перерыва на сон и отдых. Опять же не годится.

Я перешел во второй коридор.

Черт! Все не то! Опять этот гребаный цейтнот! Тот раз, с рыбой, меня здорово выручил Душелов… О! А может и сейчас попытаться? Сделать союзником лотерейщика поздоровей, и шестидесяти минут действия абилки нам за глаза должно хватить для перелета потом совместно на утес. Там, правда, бедолагу придется прирезать, но, как говорится: алягер ком алягер. Прикажу союзнику захватить одного связанного лотерейщика и зацепится за меня, и сам прихвачу еще одного. Так, считай, за раз я троих на утес перенесу. А пока во второй раз до связанных добегу, Душелов откатится, и я спокойно смогу повернуть то же самое еще раз… Э-э, черт! Все одно по времени не уложусь. Ведь, третий раз метнуться за связанными уже не успею. А за две возможные ходки удастся перенести на утес всего шестерых лотерейщиков. Если все пройдет гладко – шестерых, но, ведь, во время столь сложных перелетов, вообще, любая хрень может приключиться. Рискнул бы все равно, конечно, если б имелся хоть малейший шанс переправить за две ходки всех десятерых. Но больше одного связанного нам с союзником не удержать. Значит, увы, и этот вариант тоже отметается… Млять! Просто гребаный замкнутый круг какой-то! Даже читерский Душелов на этот не в силах мне помочь. Или… Да – твою ж мать! – это ж, вообще, проще пареной репы, и почти наверняка должно сработать!

Не дойдя до конца второго коридора буквально пары шагов, вдохновленный спасительной идей, я резко развернулся и рванул обратно. Отыскать на стене невидимый рычаг, открывающий провал в подземный ручей-водопад, не составило труда. И уже через десять секунд я несся внутри потока ледяной воды в сторону потайного выхода в бухту.

Воспользовавшись моментом, извлек из ячеек пару пустых пятилитровых фляг и, макнув их в воду открытым горлышком против стремительного течения, стал быстро наполнять обе водой… Этот способ добычи пресной воды я изобрел еще в первый месяц пребывания тут. Потому как воды (не только для питья, но периодически и для мытья) мне требовалось много, а в схронах фляги с минералкой попадались гораздо реже, чем даже спецовки со штанами. Вот и пришлось проявить, так сказать, смекалку. Пустые фляги из-под воды весили сущий пустяк, и, поскольку в ячейках имелось ограничение лишь по весу и количеству предметов, но не по объему, полезная тара без проблем перекочевала в инвентарь. И во время вот таких замечательных «сливов» из коридоров (а подобные ручьи-водопады в Лабиринтах попадались довольно часто), перед выносом в бухту, я спокойно пополнял запасы пресной воды.

Последний крутой поворот во мраке подземелья, и меня в ореоле брызг, словно из катапульты, выпуливает в гигантскую чашу бухты. Руки тут же оттягивают вниз практически полные фляги, и еще толком не зарубцевавшаяся ожоги на левой ладони, под гнетом пластмассовой ручки фляги, начинают по новой сочиться кровью.

Вместе с запасом воды я несколько секунд камнем падаю вниз. Но, наконец, мне удается сгруппироваться, и я кричу свозь свист ветра фразу-активатор скрытой ступени Легче пуха.

– Крыло.

За спиной через мгновенье отрастают гигантские крылья, а застывший на месте окружающий мир вокруг наполняется приятным глазу бирюзовым свечением. Среди которого единственным контрастирующим пятном является изумрудно-зеленый утес-стаб далеко в низу. Мысленно определяю его конечной целью полета, и стихший было ветер снова начинает яростно свистеть в ушах…

– Явилссся не зссапылилссся! – полным яда шипением Фиалка приветствовала мое приземление на вершину утеса.

Как я и предполагал, ее возродившийся факел, без малейших следов копоти на длинной рукояти, обнаружился торчащим из гранита утеса, на пережнем месте.

– Ну, хоть, не совсем впустую сходил, – заискивающе улыбнулся мне не предупредивший о готовящейся подставе корефан. – Водички, вон, принес. Тоже дело полезное.

– Лучччшшше б, ссс досссады в ней утопилссся! – осклабилась злобная старушенция. – Расссстраиваешшшь ты меня, Рихтовщщщик. Я-то надеяласссь ты хотя бы чччутка побарахтаешшшьссся. Выдумаешшшь чччего-нибудь эдакое интересссное. А ты сссразссу ссслилссся, ссслабак! И плакатьссся сссюда приперссся, как овццца оссстрижшшенная.

Игноря мегеру, я направился к факелу старика Куцего.

– Эх, Куцый, Куцый, как же так, братан?.. – покачал я укоризненно головой, подвешивая на ручку его факела фляги с принесенной водой.

В качестве фиксатора я использовал веревку, сплетенную из лохмотьев старой одежды, концы которой продевались через ручки фляг и стягивались в тугой узел. На такой стяжке, уравновешивая друг дружку, емкости с водой и вешались на торчащую из скалы ручку факела.

– А че я мог-то? Это ж ваши с Фиалкой дела… – пропыхтел Куцый.

– Я думал – мы друзья.

– И напрасно. Друзей у тебя здесь нет, – неожиданно припечатал со спины «кощей», пробудившийся по случаю намечающейся веселухи от трехмесячной спячки.

– Да понял уже, – хмыкнул я, отходя от бывшего корефана. – Че, Фиалка, повторим эксперимент?

– Дружище, дождался б хоть, пока рука заживет, – пропыхтел из своего угла Куцый, пытаясь растопить ледяную стену, возникшую меж нами. – Вон же ж, до сих пор еще кровит.

– Не твоя забота! – отрезал я нарочито холодно.

– От, ведь, тормозсс, – развеселилась, меж тем, в своем углу Фиалка. – Ссс первого разсса зссначит не дошшшло… Ну дерзссни, коль не наэкссспериментировалссся ещщще.

Я решительно вырвал из щели конец ее факела и заскочил на пик утеса перед порталом.

– Как займется, до конца не держи, а то до костей руку спалишь. Потом сутки регенерировать придется, – напутствовал меня «кощей».

– А я верю в твою удачу, друган, – добавил Куцый. – Ты уж обиды на старика…

Не дослушав, я шагнул в «мыльный пузырь»… И через мгновенье ожидаемо оказался в пустыне, рядом с лифтовой площадкой.

Факел продолжал спокойно гореть в моей руке, «доживая» последние секунды существования.

– Ну ты и балбессс! – фыркнуло проступившее сквозь невидимое на солнце пламя багровое старушечье лицо. – Надеешшшьссся, чччто во второй разсс ччче-то изссменитссся? Сссерьезссно?

– Ага, – ухмыльнулся я, – зацени…

Ничего больше не объясняя, я призвал шпору и врубил вращающийся шипастый диск в горящую паклю факела.

– Решшшил в этот разсс уссскорить процццесссс! – зашипела угорающая старуха.

Но уже через секунду ей сделалось не до смеха.

– Вернись! – озвучил я фразу активатор скрытой ступени читерского Душелова, и огонь в надпиленном шпорой верхушке факела мгновенно потух.

Я напряженно уставился на мертвую деревяшку в левой руке, и так сильно сжал пальцы на рукояти потухшего факела, что из-под ладони на песок снова закапала кровь.

Контрольные двадцать секунд истекли, но факел у меня в руке не обуглился. Похоже, отчаянная идея сработала на все сто.

В описании скрытой ступени Душелова сказано, что эта абилка позволяет изолированной тени обрести свободу, при наличии в радиусе десяти метров подходящего вместилища. И мой расчет был предельно прост: после тысячелетий стационарного заточения в общей с другими тенями «камере» утеса, перенос в мобильную «одиночку» шпоры должен был оказаться истолкован Системой, как обретение тенью гораздо большей свободы (как минимум, перемещения по территории Лабиринтов). И изолированная тень, не в силах удержаться в потерявшем связь с утесом факеле, под воздействием абилки оказывалась вынужденной переместиться в ближайшее подходящее вместилище – в шпору.