Первая могила справа - Даринда Джонс

Мы припарковались довольно далеко от склада; от ржавого железного строения нас отделял пустырь, заросший крестовником и мескитовыми деревьями. Находившееся у черта на куличках здание напоминало нечто среднее между ангаром и автомастерской. Вокруг на несколько миль — ни души. И это показалось мне самым интересным.

Дядя Боб сидел за рулем в машине и изучал окрестности в дорогущий бинокль. Я наклонилась к лобовому стеклу, заглянула в бинокль и улыбнулась. Дядя отвел прибор от глаз и, нахмурившись, посмотрел на меня.

— Чего? — одними губами спросила я, прежде чем забраться в теплую машину на пассажирское сиденье. Благодаря «Мачо Тако» голодная смерть мне сегодня не грозит. Жизнь прекрасна.

— Кто это? — полюбопытствовала я, указывая на вторую полицейскую машину без опознавательных знаков, припаркованную в нескольких ярдах от нас и скрытую темнотой. Мешала лишь одна малюсенькая, совсем крошечная оплошность. Включенные габаритные огни. Я бросила на машину оценивающий взгляд и решила, что парень за рулем умом не блещет и в отличниках явно не ходил.

— Это Тафт, — ответил дядя Боб.

— О нет, — выдохнула я.

— Он сам вызвался.

— Только не это.

— Славный малый.

Я закатила глаза и откинулась на сиденье. Гаррет открыл заднюю дверь и залез в машину, посветив карманным фонариком прямо мне в глаза.

— Закрой дверь, — со скрытой угрозой в голосе прошептала я.

Дядя Боб нахмурился. Опять. Не знаю зачем. У него это и без тренировки неплохо получалось.

— У Тафта завелась поклонница, — пояснила я. — Его преследует очаровательная малышка. Думаю, ее зовут Исчадие Ада или как-нибудь в этом роде.

Дядя Боб усмехнулся:

— А ты чего так вырядилась, Исчадие Ада?

Диби таким неделикатным образом намекнул на то, что я переоделась. Я тщательно — черное к черному — подобрала костюм и для завершения образа, соответствовавшего ночи в пустыне, аккуратно намазала лицо черной краской. Пришлось примерить несколько вариантов, пока Гаррет ждал меня внизу в машине. Надеюсь, он не очень разозлился, что я так долго копалась.

— Это чтобы меня не заметили, — пояснила я.

— На фоне чего? Дьявола?

— Смейся-смейся, дядя Боб, — бросила я и громко хлюпнула колой. — Вот подожди, кто-нибудь подойдет поближе и уставится на нас. И тогда ты оценишь мою предусмотрительность.

Тут Гаррет счел уместным вступить в беседу.

— Я ценю твою предусмотрительность, — бесстрастно проговорил он, словно мысли его витали где-то далеко. — Пусть не так высоко, как твою грудь, но…

Я повернулась к нему лицом.

— У моей груди, как ты соизволил неизобретательно ее обозначить, есть имя. — Я указала на правую. — Это Угроза. — Потом на левую. — А это Уилл Робинсон. И я была бы тебе благодарна, если бы ты обращался к ним соответственно.

Спустя несколько долгих минут, в течение которых Гаррет лишь удивленно моргал, он наконец поинтересовался:

— Ты дала груди имя?

Я обернулась к нему и пожала плечами.

— И яичникам тоже, но они не так заметны. А тебе не приходило в голову, что они свернули операцию, когда раскололи Карлоса Риверу? — обратилась я к дяде Бобу. — Если у этих ребят есть хоть капля мозгов, они должны были ликвидировать все улики, как только обнаружили, что Ривера их заложил.

— Верно, — согласился дядя Боб. — Но есть только один способ это проверить.

— Не проще ли тебе получить ордер, собрать небольшую армию и взять это место штурмом?

— На каком основании? Чтобы получить ордер, глупышка, анонимных сведений недостаточно. Нам нужна та флешка.

Тут он был прав. Не совсем, конечно, но все-таки прав. А еще он назвал меня глупышкой. Я хлюпнула колой так громко, как только смогла. Было бы проще, если бы мы знали, чего ждем. Я вздохнула, чтобы подчеркнуть нетерпение и скуку. Засады ужасно скучны. Как признанный мастер сарказма я сочла своей гражданской обязанностью внести немного оживления и еще раз хлюпнула колой.

— Почему бы тебе не составить Тафту компанию? — не отрываясь от бинокля, предложил дядя Боб.

— Не могу.

Он опустил бинокль.

— Почему?

— Я его не перевариваю.

— Отлично. Насколько я знаю, он тебя тоже.

— К тому же, — добавила я, не обращая внимания на неблагодарного дядюшку, — его преследует по пятам Исчадие Ада. Помнишь? — Тут до меня дошло, что сказал дядя Боб. — Он меня не любит?

Диби приподнял брови.

— Что я ему сделала? — Я посмотрела на дурацкую машину Тафта. — Придурок. Вот увидишь, я не стану ему помогать, когда адский ребенок даст о себе знать.

За моей спиной раздалось механическое жужжание: Гаррет опустил стекло.

— Там что-то движется.

Мы все уставились на склад и заметили вертикальную полоску света. Массивные двери приоткрылись, и свет упал на ждущий возле склада фургон. Он въехал внутрь, и двери закрылись.

— Если так будет продолжаться, мы никогда не раскроем дело и Марк Уир состарится в тюрьме. Дурацкая слежка, — захныкала я прямо в свою диетическую колу. — Темно, хоть глаз выколи. Надо подобраться поближе.

— Пошли туда свою команду, — посоветовал дядя Боб.

— Я сегодня без команды.

— Что? — встревожился он. — А где Ангел?

Я пожала плечами:

— Я не видела этого паршивца уже несколько дней. Зачем я, по-твоему, так вырядилась? У меня от этой краски испортится цвет лица.

— Я тебя туда не пущу, Шарлотта Джин Дэвидсон.

Ого. Диби, похоже, не шутит. Я решила подождать две минуты. Спустя шестьдесят семь секунд и три громких глотка дядя передумал.

— Ладно, — тяжело вздохнул он.

Наконец-то.

— Иди работай.

Я знала, что он уступит.

— Но, ради бога, будь осторожна. Если с тобой что-то случится, твой отец меня прикончит.

Он протянул мне рацию, а я ему — колу.

— Только не пускай туда слюни.

— Только не попадись. — Он обернулся к Гаррету. — Присмотри за ней.

— Что? — пискнула я в рацию: его слова застали меня врасплох посреди проверки аппаратуры. Дядя Боб нахмурился. — Я не возьму с собой Своупса ни за какие коврижки. Он сегодня не в духе.

Гаррет бросил на меня бесстрастный взгляд.

— Либо Своупс пойдет с тобой, либо ты никуда не пойдешь.

Я забрала у дяди свой стакан колы и плюхнулась на сиденье.

— Значит, я никуда не пойду.

— Осторожно.

Я перелезла через проволоку, спрыгнула на землю и хмуро посмотрела на Гаррета, который остался по ту сторону. В смысле, не в потустороннем мире, а по ту сторону забора.

— Да-да, дядя Боб мне все время об этом твердит, — кисло сказала я. Спор я проиграла. Несмотря на то что мне это не впервой, проигрывать я так толком и не научилась.