Который час в Каире - Виктор Дмитриевич Кудрявцев

месте был сам Саид — 96 517 акций. Англия, Австрия, Россия и США все вместе имели 85 506 акций. Ну, а затем следовали те, кто послабее, — Испания (4046 акций), Голландия (2615), Пьемонт[34] (1714), Швейцария (1353), Рим, Бельгия и т. д. Пруссия не проявила заметного интереса. Она закупила поначалу всего 15 акций, Португалия — 5, Дания — 7.

Однако осторожность продолжала давать себя знать: акции, выделенные Англии, России, Австрии и США, раскупались очень медленно. Турция по-прежнему игнорировала эту опасную затею. Лессепс пошел на не совсем благовидную хитрость. Он заявил, что объявленный капитал выкуплен полностью. Па самом деле это произошло значительно позже. Но сообщение Лессепса имело успех. Количество акционеров возросло. Лессепс получил дополнительные кредиты.

Канал обошелся держателям акций баснословно дешево: его строили десятки тысяч людей, рабский труд которых почти не оплачивался. Восточный деспотизм пришелся как нельзя более кстати колониальной предприимчивости. «Сооружение канала предстало перед миром, — пишет Джон Падней, — как проект, основывающийся на использовании принудительного труда. Несмотря на как будто бы гуманистический взгляд на вещи и либеральные принципы Лессепса, это не вызвало у него никаких вопросов»[35].

В строительстве канала принимали участие европейские инженеры — всего 250 человек, — получавшие высокие оклады и обеспеченные акциями. Им были созданы привилегированные условия. Самую тяжелую работу выполняли местные рабочие. Несмотря на использованную технику, канал фактически был прорыт вручную, лопатами и мотыгами. Арабские рабочие, в свою очередь, делились на две группы — работавшие по свободному найму (из других стран) и те, кто был прислан в принудительном порядке. Последние фактически находились на положении рабов. Специальные вербовщики отбирали в каждой египетской деревне по пять — десять человек от каждых ста жителей для работы на канале в течение полугода. В деревнях начались волнения, но они были подавлены самым жестоким образом. Нормы выработки, установленные компанией, были высоки. Протяженность рабочего дня была практически неограниченна. Он продолжался от утренней молитвы (т. е. с 5 часов утра) до захода солнца. Работали и дети. Они получали в два раза меньше взрослого — один пиастр. Жили рабочие в палаточных лагерях, а большинство ночевало прямо в ямах, специально для этого вырытых. Нечего и говорить, что рабочие были лишены каких бы то ни было прав. На работу их гнали надсмотрщики. Другие надсмотрщики с деревянными палками в руках внимательно следили, чтобы никто не уклонялся от работы и не ленился. Европейская дирекция стыдливо закрывала на это глаза, относя все это к «внутренней компетенции» Египта. Точных данных о количестве работавших на строительстве канала не имеется. Видимо, эта цифра исчисляется сотнями тысяч человек. Смерть косила людей. Всего за время строительства погибло не менее 120 тыс. египтян.

Британский консул, посетивший в 1864 г. строительство канала в районе Эль-Кантары, так описывает каторжный труд рабочих: «На моих глазах пригнали новую партию работников. Это были изможденные, запуганные люди. Стоны и рыдания доносились из толпы. Они вызывали жалость и сострадание. Все были пригнаны, как выяснилось из беседы, в которую я вступил, против своей воли. Их всех заставили работать силой. «Нас пригнали палками», — говорили они»[36].

В некоторых либеральных органах печати появились статьи, в которых высказывалось возмущение «такой дикостью». Просили даже вмешаться французскую императрицу Евгению. Однако дальше разговоров дело не пошло. «Паша поступает так, как считает нужным. Он суверенен в своем государстве», — такое разъяснение давала компания на все запросы[37]. И либеральная совесть Европы успокоилась. Компания весьма ловко пыталась снять с себя ответственность за беспощадную эксплуатацию египтян на строительстве канала, перевалив все на хедива. Но исторический факт остается фактом: капитализм создал необходимый ему канал на Востоке на костях египетских феллахов. В будущем в учебниках истории и географии появится портрет, нарисованный известным французским иллюстратором второй половины XIX в. Эдуардом Риу[38], на котором изображен представительный седой джентльмен, с пышными усами, в смокинге, держащий между пальцами правой руки лорнет. В петлице смокинга — ленточка ордена Почетного легиона. Это и есть Фердинанд де Лессепс, «человек, соединивший Восток и Запад», как гласит подпись под портретом. Капиталистическая Европа времен колониального ажиотажа не вспоминала о тех сотнях тысяч египтян, которые потом и кровью пробили эту дорогу для человечества. Канал, а точнее, Компания Суэцкого канала, которая им владела, надолго останется в глазах египетского народа символом колониализма и угнетения. Об этом вспомнит Гамаль Абдель Насер 26 июля 1956 г. в час исторического возмездия, когда канал станет наконец собственностью египетского народа, который его построил. На грандиозном митинге на площади Освобождения в Александрии, называвшейся раньше площадью Мухаммеда Али, он взволнованно скажет: «Эта империалистическая компания лишала нас доходов в тот момент, когда мы умирали от голода… Мы должны вернуть доходы…»[39]. Площадь ответила Насеру громом аплодисментов. «Народ берет компанию в свои руки… С сегодняшнего вечера она будет управляться египтянами в интересах египтян»[40]. И опять площадь ответила Насеру громом аплодисментов.

Насер нуждался в средствах для постройки Высотной Асуанской плотины. Международный банк реконструкции и развития ставил условия, нарушавшие египетский суверенитет, оскорбительные для Египта. И Насер принял решение национализировать компанию, с тем чтобы за счет доходов от эксплуатации канала получить средства для возведения плотины. Одному из египетских офицеров, Мухаммеду Юнесу, было поручено проведение операции, державшейся в тайне. Речь Насера транслировалась по радио по всему Египту. Насер должен был произнести определенное слово, после чего Юнее должен был начать действовать. Ирония истории заключается в том, что этим словом было «Лессепс»…

Но все это еще далекое для тех времен будущее. Тогда Фердинанду де Лессепсу, находившемуся на вершине своей карьеры, в голову не приходило, что когда-то потомки тех, кто сегодня молчаливо и покорно строит канал, станут владеть им и что его имя станет условным знаком, для того чтобы начать отбирать его у тех, кто собирался владеть им вечно…

Строительство канала было в полном разгаре, когда неожиданно умер Саид-паша. Новый правитель Исмаил, племянник Саида, с не меньшим, чем его предшественник, энтузиазмом отнесся к предприятию, тем более что было ясно — канал будет построен. Дело быстро двигалось вперед. Изменилось и отношение Турции к строительству канала. В 1862 г. султан издал наконец тот самый фирман, отсутствие которого чуть не сорвало все дело. Меняется и позиция Великобритании. Кабинет Ее Величества публикует заявление о том, что канал «принесет пользу всему цивилизованному миру» и что Великобритания будет и впредь (как будто это было раньше!) оказывать предприятию всяческое содействие. В Лондоне усвоили, что совершена ошибка, которую надо исправить, пока не поздно.

«Новый