Возвращение джинна - Василий Головачев

– И птички, – добавил его напарник Саша, молчавший до сих пор, показывая на стаю птиц, кружащих над ближним могильником. – У них по шесть лап и крокодильи морды.

– Если они обратят на нас внимание…

– Придется искать убежище.

– А что это за висячая дорога соединяет термитники?

– Скорее всего это не дорога, а такая же, как и на Полюсе, система поддержки условий в могильниках.

– Посмотрим?

– Сначала определимся, что мы будем исследовать, кого искать.

– Предлагаю начать со второго «термитника», скособоченного. Видите, у него в боку дырка?

Все четверо включили шлемные бинокли.

– Да, этот могильник, наверное, уже пустой, можно заглянуть внутрь. Внимание, пойдем ромбом, «мустанг» впереди. Готовы? Вперед!

Четверка безопасников поднялась в воздух и направилась к высившейся в двух километрах от скал громаде могильника, и в самом деле напоминающей земные термитники, только в сотни раз крупнее.

Птицы, каруселью кружащие над первым из них, перестроились в своеобразный клин, нацелившийся на группу летящих людей.

– Стоп! – остановил отряд Артем. – Приготовьтесь к отражению атаки! Защитник, по команде – огонь на поражение!

– Жду команды, – ответил инк «мустанга».

Но стая гигантских птиц, напоминающих крокодилов с крыльями летучих мышей, нападать на отряд почему-то не захотела. Хищно облетела его кругом, как бы оценивая, стоит ли связываться с пришельцами, и убралась восвояси, завертела над могильником прежнюю карусель.

– Странно… – проворчал Мигуля. – Почему они отказались от своих намерений? Испугались? Не верится, их тут тысячи. Какая муха гуманизма их укусила?

– Возможно, те, кто прибыл сюда раньше нас, дали достойный отпор птичкам, вот они и решили нас не трогать, не испытывать судьбу.

– В таком случае здесь высадился чей-то спецназ.

– Знать бы – чей. Хотя я догадываюсь…

– Ребятки Ордена Белого Крыла, больше некому. Они пообщались с моллюскором так результативно, что тот и нас решил отправить вслед за ними.

– Соображаешь.

– А то! Что будем делать, командир?

– Продолжаем движение. Других вариантов все равно нет.

Отряд двинулся дальше, готовый открыть огонь из всех стволов. Однако этого не потребовалось. Птицы потеряли интерес к землянам. Лишь изредка то одна, то другая отделялись от стаи, пикировали на людей, но тут же возвращались обратно.

Громада черного «термитника», асимметричного, изрезанного глубокими рваными бороздами, ямами и рытвинами, приблизилась. Пролом в его боку обозначился явственнее. И веяло от могильника такой угрюмой обреченностью, застарелым страхом, пылью времен и смертью, что подходить к нему не хотелось.

– Нам обязательно надо знакомиться с обитателем этой тюрьмы? – осведомился Роман.

– Там никого нет, уверяю тебя. Не представляю, кто мог проломить стенку могильника, способного выдержать не то что ядерный взрыв, но даже разряд «глюка», но коль уж это произошло, моллюскор наверняка там уже давно умер или сбежал.

– Все равно жутковато.

– Согласен. Оставайся с Сашей, я с Филимоном посмотрю, что там творится внутри.

Артем скользнул к пролому в толстенной стене «термитника», и вдруг ему показалось, что кто-то его окликнул:

– Ромашин!

Он резко затормозил, так что следующий за ним Филимон едва не врезался ему в спину.

– Кто меня звал?!

– Не я, – отозвался удивленный Роман.

– Мне послышалось…

– Артем! – раздался в наушниках рации тот же тихий – и очень знакомый! – голос.

– Селим?! – недоверчиво пробормотал Артем.

От скал, образующих круг «мегалитического сооружения», отделилась бликующая серебром точка, устремилась к безопасникам, ошеломленным нежданным появлением бывшего полковника контрразведки.

Точка приблизилась, превратилась в человека в блестящем скафандре, держащего в руке сумку. Одна из птиц метнулась было к нему, но вдруг растопырила крылья, останавливаясь: впечатление было такое, будто она чего-то испугалась! – и повернула назад.

Человек в костюме из странного материала, похожего на сморщенную металлическую пленку, подлетел к Артему, и на безопасника сквозь прозрачный пузырь необычного шлема глянули мрачновато-спокойные светло-серые глаза Селима фон Хорста.

– Привет, путешественник.

– Здравствуйте…

Артем сглотнул, внезапно осознавая, что означает цвет кожи лица фон Хорста – голубовато-металлический, с тонким муаровым рисунком, а также его «металлический скафандр»: в данный момент на Селиме не было никакого скафандра! А металлический вид его коже придавало состояние, в котором он находился, то есть состояние «человекочервя».

– Вы…

– Я. – Фон Хорст понял чувства Ромашина, усмехнулся. – Пришлось трансформироваться, иначе моллюскор не понял бы, чего я хочу.

– Вы были на Луне?

– Сразу после вас. Мне помешали, иначе я успел бы найти более приемлемый вариант вашего спасения. Где Ульрих?

Артем и Роман переглянулись.

– Ваш внук? Мы никого не встретили… ни на Луне, ни здесь.

– Он был там, причем не один.

– Вот, значит, какие люди опередили нас. Команда Ульриха. Это их платформа… и обломки жилого модуля…

Селим оглянулся:

– Вы тоже вышли из «струны» на тех скалах?

– Так точно, – ответил Роман.

– Скверно…

– Почему?

– Моллюскор отреагировал на желание Ульриха… а какие у него могут быть желания, нетрудно догадаться.

– Он искал контакты с «джиннами»…

– Он парень амбициозный и мстительный, и его мечта завладеть боевым роботом иксоидов может иметь далеко идущие последствия. Думаю, Ульрих достучался до сознания моллюскора на Луне, и тот направил его к роботам, сохранившим активность.

– На кладбище моллюскоров.

Селим не обратил внимания на реплику Мигули.

– Скверно… Если вы никого не встретили…

– Вы думаете, Ульриху удастся инициировать робота?

– Я знаю, что он разработал какой-то эксклюзивный алгоритм контакта с негуманами, который вполне работоспособен, судя по факту заброса группы моллюскором на эту планету. Если ему удастся подойти к живому моллюскору поближе, можно ждать неприятных сюрпризов. Кстати, ты знаешь, зачем были оставлены на Луне роботы иксоидов и гиперптеридов?

– Есть мнение, что их оставили для сохранения паритета сил в данном районе пространства…

– Они сторожили спрятанную внутри Луны БББ.

– Что?!

– Так я назвал преобразователь метрики пространства: Безумно Большая Бомба. Как вам должно быть известно, иксоиды, гиперптериды, Черви Угаага и протеи – по терминологии вашего приятеля Шоммера, жили в метавселенных с иным количеством измерений.

– Больше трех и меньше четырех.

– И воевали они не так, как представляется людям. Они изменяли эту самую метрику таким образом, чтобы в образовавшейся области космоса работали законы ИХ физики, отрицающие законы тех, кто с ними воевал.

– Войды!

– Что?

– Шоммер утверждает, что гигантские пустые области пространства между скоплениями галактик, образующими сетчато-волокнистую структуру нашей Вселенной, то есть войды, являются результатом войны между иксоидами и гиперптеридами. Они запускали в звездные системы врага такие преобразователи, взрывали, и от звезд и галактик ничего не оставалось!

– Шоммер головастый мужик, берегите его.

– Но если внутри Луны и в самом деле спрятан преобразователь, то есть БББ…

– Тот, кто им завладеет, будет владыкой мира. Не только Солнечной системы, но и всего местного скопления галактик.

– Ульрих…

– Уровень моего внука не столь высок. Вряд ли он сможет включить преобразователь, хотя нервы всем попортить может.

– Надо его остановить!

– Для этого я и… – Селим не договорил.

Гулкий удар потряс пустыню, песчаные барханы взвихрились пыльными смерчиками, стены могильника, возле которого висели в воздухе собеседники, заходили ходуном.

– Это еще что такое? – удивился Роман.

– Смотрите! – воскликнул Филимон, вытягивая руку.

Стая птиц над черным «термитником» в двух километрах от поврежденного соседа вдруг как от выстрела шарахнулась врассыпную, стремясь как можно скорее оказаться подальше от него.

В то же мгновение «термитник» выбросил во все стороны миллионы черных нитей, как бы обрастая шерстью, а потом взорвался! Точнее, взорвалась его вершина, превращаясь в черный веер обломков стен и клочьев красно-бордовой субстанции. Нижняя часть могильника уцелела, только растрескалась, напоминая лопнувший конусовидный сосуд. А из этого сосуда выметнулся в небо прозрачно-голубой язык огня, состоящий из тысяч более мелких язычков и волокон.

Люди почувствовали болезненный удар по нервам, будто в кожу им воткнули множество тонких иголочек. На глаза навернулись слезы. Воздух в легких превратился в камень. Сердца остановились. Сознание померкло…