Последняя из Лунных Дев - Барбара Дэвис

– Мои записи, где содержится практически все, что я мог вспомнить в конце каждого рабочего дня. Попутные соображения, разные мои замечания по ходу дела, которые мне хотелось потом проверить. Впечатления, оставшиеся после допросов свидетелей, опросы возможных очевидцев, пометки с ежедневных летучек. То есть все, что, как мне казалось, могло бы впоследствии пригодиться.

– Невероятно! Когда же у вас нашлось на все это время?

– Как я уже сказал, кто-то из нас всю свою жизнь отдает работе. Мои жена и сын погибли вскоре после того, как я поступил в полицию детективом. Они возвращались с соревнования сына по тхэквондо в Манчестере[8]. Дороги были тогда заледенелыми, и их машину вынесло через сплошную на встречную полосу. Предполагалось, что я в тот вечер поеду вместе с ними, но я задержался на допросе. Возможно, если бы за рулем был я… – Моргнув, он быстро отвел глаза. – Моему сыну было одиннадцать лет.

У Лиззи сжалось горло. Похоже, ее радар все уловил как есть. Жена и сын… Как возможно даже просто пережить такую страшную потерю? И продолжать ступать, как прежде, по земле, потеряв все самое главное?

– Мне невероятно жаль…

Роджер ссутулился, явно чувствуя себя неловко от того, что поделился своим горем.

– После этого у меня осталась лишь работа. И мои записи. В общем, как бы то ни было – все здесь.

Эндрю придвинулся поближе и, вытянув шею, оглядел содержимое коробки.

– Поверить не могу, что вы все это сохранили.

– Брат у меня – адвокат по уголовным делам. Первое, чем он меня напутствовал, когда я пошел служить в органы: никогда не выбрасывай никаких записей, ибо не знаешь, какое дело и когда может вернуться, чтобы ужалить тебя в задницу. И этого я никогда не забывал. Даже не представляете, сколько раз, бывало, какая-нибудь крохотная подробность в конечном счете проливала на расследование новый свет! Впрочем, об этом деле такого, увы, не скажешь. Бог знает сколько часов я выискивал хоть что-нибудь, что я мог бы случайно упустить. Но, к сожалению, так ничего и не обнаружил.

Восхищение Роджером Коулмэном поднялось в сознании Лиззи еще на одну ступень.

– Похоже, вы чрезвычайно серьезно отнеслись к этому делу.

– Я ко всем делам отношусь со всей серьезностью. Но, признаюсь, это дело меня очень сильно зацепило лично. Я знаю, каково это – потерять дитя. Но мне никогда не приходилось гадать, что же случилось с моим сыном. Хорошо это или плохо – но я это знал. А Гилмэны – нет. И до сих пор не знают. Я даже представить себе не могу, каково это – просыпаться по утрам, понимая, что твоего ребенка больше нет и ты даже не знаешь, как и почему это случилось. Это одна из причин, почему я согласился с вами встретиться. Узнав от Эндрю, что вы собираетесь заново все это перекопать, я вдруг понял, что, возможно, Гилмэны не единственные, кто заслуживает получить истинный ответ.

– Спасибо, детектив.

– Роджер, – вновь напомнил он. – У меня за плечами семнадцать лет работы следователем, и за все это время лишь три незавершенных дела. Три преступления, которые я так и не сумел раскрыть. И это дело – одно из них. Я говорю вам это, потому что хочу, чтобы вы уяснили: единственный мой интерес – докопаться до истины, и все, что я могу от этого получить, кроется лишь в этом интересе. То есть я работаю не на вас.

– Понимаю. Буду ждать от вас любой информации. А тем временем я предполагала поговорить с четой Гилмэнов.

Роджер сразу помрачнел.

– Вы, разумеется, можете и попытаться, однако сомневаюсь, что это вам что-то даст. В последний раз, когда я с ними общался, Фред Гилмэн едва не оторвал мне голову, а миссис Гилмэн выглядела точно призрак. Разумеется, я не могу их винить: ему не терпелось воздеть чью-нибудь голову на пику, а она всего лишь хотела, чтобы все это поскорее закончилось. Им необходимо было ощущение завершенности, а я не мог им это обеспечить.

– Возможно, мы еще в силах им это дать? – тихо произнесла Лиззи. – Если я сумею убедить их, что я тоже этого хочу – то, может, они все-таки со мной поговорят?

– Может, и так, – молвил Роджер, хотя голос его звучал без малейшей убежденности. – Кстати, меня очень огорчила весть о вашей бабушке. Она, насколько знаю, была доброй и весьма достойной женщиной, несмотря на все, что происходило вокруг нее. Я искренне сожалею, что наши с ней дороги не пересеклись в иных обстоятельствах.

Лиззи уверенно посмотрела ему в глаза:

– Она не причинила никакого вреда этим девушкам, Роджер.

– Вы и представить не можете, как бы мне хотелось в это верить, мисс Лун.

– Лиззи, – поправила она. – Думаю, не больше, чем мне хотелось бы вам это доказать.

Глава 10

Всю обратную дорогу Лиззи хранила молчание. Она замечала, что Эндрю то и дело тревожно поглядывает на нее, однако была слишком поглощена мыслями о том, что она только что узнала про столь наплевательское отношение Рэндела Саммерса к расследованию, чтобы о чем-то разговаривать. И все же странным образом это давало ей надежду. Прежде она исходила из предположения, что у полиции просто иссякли все возможные зацепки, в то время как на самом деле расследование убийства вполне намеренно было тихонько свернуто.

Теперь она понимала, почему Роджер бросил свою едва ли не двадцатилетнюю карьеру в отделении полиции Сейлем-Крика. Она мало знала этого человека, но увидела достаточно, чтобы понять: он не из тех, кто станет молча терпеть тайный сговор и возмутительные должностные преступления, к чему, собственно, и сводились действия Саммерса. Вот почему она всей душой поверила Коулмэну, когда он обещал перебрать свои записи в поисках чего-то такого, что, возможно, прежде упустил. Не потому, что он желал ей помочь – а потому, что хотел докопаться до правды. Потому что так он был устроен.

– Ну вот, – произнес Эндрю, выруливая на подъездную дорожку. – Вот мы и дома. – Он припарковал пикап, заглушил двигатель и развернулся к Лиззи: – Ты ни слова не сказала с тех пор, как мы уехали от Роджера. Ты как, в порядке?

– Все нормально. – Одной рукой она стала застегивать сумочку, другой взялась за дверцу, готовая уже остаться наедине со своими мыслями. Но вместо этого откинулась обратно на сиденье. – Просто, знаешь, столько всего свалилось сразу! Выяснить, что шеф полиции спокойно допустил, чтобы моя бабушка