Легальная дурь - Кирилл Казанцев

Теперь ему было нужно выяснить точное местоположение квартиры, в которой проживала Калина. План действий Парфенов еще не выработал, полагая, что в таком бедламе никакой план не сработает и в любом случае придется импровизировать. Он твердо знал только одно – сегодня он должен выяснить имена и координаты напавших на Веденееву отморозков. Времени и так прошло слишком много, коллеги, судя по всему, спустили это дело на тормозах, и теперь оно превратилось в фантом, не видимый и не нужный никому, кроме несчастных супругов Веденеевых. Парфенову все это очень не нравилось. Он испытывал муторное чувство стыда за преднамеренное бездействие своей конторы и потому собирался действовать предельно решительно, в расчете на результат, не оглядываясь на процедурные тонкости.

Наверху в полутемном коридоре капитан наткнулся на тоненькую девушку в простеньком платье, русую, с испуганными серыми глазами и мягкими, почти акварельными чертами лица. Она была похожа на выпускницу школы, готовящуюся к самому важному экзамену. В руках у девушки был пузатый алюминиевый чайник, видимо, полный, потому что тащила она его с некоторым усилием.

– Прошу прощения, – невольно впадая в ласковый тон, спросил Парфенов. – Где у вас тут проживает такая гражданка – Калина? Ну, то есть прозвище у нее такое, а как зовут – я не знаю. Не покажете?

Девушка тоненько засмеялась и приятным звенящим голоском ответила:

– Да покажу, а чего? А она вам зачем, если не секрет? Она у нас девушка суровая – знаете?

– Догадываюсь, – смущенно сказал Парфенов.

– Ну, если не боитесь, идемте! – кивнула незнакомка и легкой походкой направилась в тот конец коридора, где ароматы кухни были особенно сильны.

Для этого ей пришлось повернуть обратно, и Парфенов посочувствовал, что отнимает у нее драгоценное время.

– Людям надо помогать, – нежным голоском сказала девушка и ткнула пальчиком в сторону обшарпанной двери. – Вот сюда. Только стучитесь громче – спят, наверное.

– Спят? Однако! – хмыкнул капитан.

Девушка мило улыбнулась, пожала плечами и грациозно поплыла к себе. Парфенов не удержался и послал ей вослед «спасибо», в котором было, пожалуй, чуть-чуть побольше чувства, чем того требовала ситуация. Затем он вздохнул и постучался в дверь квартиры. Потом он постучал еще четыре раза, постепенно наращивая силу удара. Но открылась не эта дверь, а соседней квартиры, откуда выглянула толстая сердитая женщина в замасленном халате и с разнокалиберными бигуди на голове.

– Чего вам? – недружелюбно спросила она. – Если вы к Костомаровой, то старуха не слышит ни хрена. Хоть головой долбитесь. Конкретно бесполезно. Ждите, пока сама не выйдет. Вы из соцобеспечения? Что-то я вас не помню…

– Да нет, какое соцобеспечение! – сказал Парфенов. – И, собственно… Мне не старуха нужна. Мне Калина нужна – знаете такую?

Женщина смерила Парфенова презрительным взглядом.

– В кишках уже сидит ваша Калина! – с негодованием сказала она. – Чтобы она провалилась вместе с вами со всеми! Достали!

Она собиралась захлопнуть дверь, но Парфенов успел схватиться за ручку.

– Спокойно! – сказал он, понижая голос почти до шепота. – Из полиции я. Не срывайте мне операцию. Калина в этой квартире живет?

Во взгляде толстухи все еще читалось недоверие, но ответила она уже более спокойным голосом:

– Откуда это она тут живет? Вон ее притон, в том конце коридора. А если вы из полиции, то почему до сих пор этот бордель не прикроете?

Парфенов посмотрел туда, куда указывал ее палец, увидел пустой коридор и вдруг точно прозрел.

– Ну и кретин, твою мать! – прошипел он и стремглав ринулся туда, куда скрылась девушка с чайником.

Толстая женщина, как ни странно, дверь закрывать не стала, а с большим любопытством стала наблюдать за манипуляциями Парфенова.

А тот, мысленно проклиная себя, попытался открыть дверь в противоположном конце коридора, но сделать это было затруднительно, потому что открывались здесь двери наружу, и выломать толстое дерево плечом нечего было и стараться. На приказы Парфенова немедленно отпереть замок изнутри тоже никто не откликался. Зато из комнаты доносились какие-то подозрительные звуки, наводящие на мысль о паническом бегстве.

Капитан понял, что теряет время, и метнулся назад к лестнице. «Как мальчишку сделали! – от этой мысли ощущение было мерзкое, точно песку за шиворот насыпали. – Повелся на смазливое личико! Провалил все!»

Но не все еще было потеряно. Когда Парфенов обежал вокруг дома, из окна второго этажа неуклюже вывалился какой-то человек и, на ходу натягивая на плечи куртку, ударился в бега. К счастью для капитана, беглец находился не в лучшей форме, а вернее, был здорово пьян и бежал не слишком быстро, да к тому же зигзагами. Парфенов догнал его уже через полминуты, и тогда убегающий остановился, развернулся к капитану лицом и, ощерясь, выставил вперед правую руку с зажатым в ней ножом. Набрался этот парень изрядно – его смугловатое лицо было бледно и покрыто обильным потом, глаза разъезжались в разные стороны, а из уголка рта стекала струйка слюны. Чернявые густые волосы липли к мокрому лбу, придавая парню совершенно дикий вид.

– Спокойно, Цыган! – сказал Парфенов, внимательно отслеживая каждое движение чернявого. – Не порть себе молодость!

Судя по реакции, парень воспринял кличку, как должное. «Неужели все-таки тот? – подумал Парфенов. – Ну и рожа! Представляю, что испытала Веденеева при встрече с таким шимпанзе! Странно, что в психушку после этого не попала. Он, похоже, обдолбанный в хлам. Из него сейчас легче душу вытрясти, чем какие-то сведения. Придется в отдел везти. Или…»

Цыгану надоело безмолвное противостояние. Он длинно и бессвязно выругался и попытался пырнуть Парфенова ножом. Движения его были замедленны, точно он двигался под толщей прозрачной воды. Капитан поймал его руку и сильно дернул на себя, подставив нырнувшему вперед Цыгану свой череп, и врезался лбом точно в горбинку носа, так что кровь брызнула в обе стороны. Цыган утробно заревел от боли, закатил глаза и рухнул к ногам Парфенова, теряя нож. Не дожидаясь, пока бандит придет в себя, капитан схватил его за шиворот, поднял на ноги и поволок полусогнувшегося, перемазанного кровью обратно в дом.

Странным образом дом сделался гораздо оживленнее. Почти из каждой приоткрытой двери на Парфенова таращились любопытные глаза. В ход событий, впрочем, никто не вмешивался. Тут все привыкли думать в первую очередь о себе. Капитан втащил побитого Цыгана на второй этаж, довел до конца коридора, и запертая дверь сама распахнулась перед ним. На пороге стояла та самая хрупкая девушка, которая так незатейливо и мило провела Парфенова, заставив его побегать и заняться боевыми единоборствами. Большими глазами она неотрывно смотрела на болтающегося в руках Парфенова дружка, слегка окровавленного и бормочущего что-то неразборчивое.

– Ого! Что это вы себе позволяете, мужчина? – сказала она наконец, вцепляясь в рукав Цыгана и как бы отбирая его у Парфенова. – По какому праву вы его избили? Что он вам сделал? Между прочим, я жаловаться буду!

– Окошко прикрой! – хмуро сказал Парфенов. – Не сезон. Просквозит еще. А твоего придурка я и не начинал пока бить. Вот как начну, тогда и жалуйся.

Обстановка в комнате, к удивлению Парфенова, была вполне приличной. Жила Калина бедно, но чистенько и даже с некоторыми претензиями на красоту. Старый холодильник был облеплен яркими магнитиками с изображениями бабочек, зверюшек и спортивных автомобилей, а над кроватью висели вырезки из женских журналов с ослепительными красавицами и бриллиантовыми ожерельями. Но было здесь и еще кое-что.

Пока Калина укладывала своего побитого друга на кровать и смывала кровь с его смуглого лица, Парфенов обнаружил за холодильником ведро для мусора, в котором среди опорожненных водочных бутылок присутствовали смятые пачки каких-то лекарств. Капитан полюбопытствовал – препараты были сплошь кодеиносодержащие.

– Кашляете? – спросил он, оборачиваясь к девушке.

Она смерила его испытующим взглядом больших глаз и певуче ответила:

– Бывает. Весна выдалась холодная. Все подряд болеют. А вы, часом, не доктор?

– Доктор, – кивнул Парфенов. – Травматолог. Только я диплом в подземном переходе купил. У меня свои методы.

– Я заметила. Только мы доктора не вызывали. Вы ошиблись, наверное.

– Ошибся я, когда ты меня в чужую квартиру направила. Вот тут я ошибся. На твое ангельское личико купился. Только зря старалась. Твой придурок даже убежать не смог. И зачем только ты с таким убогим живешь?

– Я одна живу. А этот зашел посидеть немного. Я вообще-то его и не знаю толком.

– Ага, поэтому ты сейчас ему макияж наводишь!.. Зачем прятала? Почему он убегал?