Между сексом и любовью - Наталья Толстая

Приведу несколько SMS-сообщений, пришедших в эфир:

• Здравствуйте! Мне восемнадцать, но у меня еще не было секса. Боюсь. Расскажите, как все сделать правильно. Дмитрий.

• А что нужно сделать, чтобы быстрее начать? Петр.

• Мне двадцать три. Я все еще девственница. Не знаю реакцию мужчин на это. Света.

• А я до двадцати четырех лет занимался мастурбацией, смотря порнографию. Потом попробовал реальный секс с женщиной. Не понравилось! Саша.

• Помогите!!! Как быть??? В семнадцать лет лишили девственности. Было очень больно! С тех пор четыре года ВООБЩЕ не могу этим заниматься – зажимаюсь, не расслабляюсь. Оксана.

• Бывает, что девушка тебе безумно нравится, но ты не хочешь заниматься с ней сексом из-за боязни ее потерять. Я не знаю, хочет ли она. Вдруг скажет нет. Дэн.

• Мне через месяц будет восемнадцать! Не знаю, как сказать маме, что останусь на ночь у любимого. Она знает, что мы знакомы уже полгода, и он постоянен! А еще боюсь оказаться перед ним голой, я девственница. Даша. 

Достаточно? А ведь это только малая часть того, что я получаю в звонках, SMS-ках и письмах своих слушателей после и во время эфиров. Задают и более невероятные вопросы, но меня греет циничная радость от того, что хотя бы задают, пусть поздновато, но все же хотят знать. А если с подростком никто не говорил на щепетильные темы, да еще и он не был приучен об этом в принципе спрашивать или же все его вопросы в ранней стадии не удостаивались ответами и подросток просто прекратил спрашивать, а понадеялся на пресловутую природу? Природа нам всем мать, тут не поспоришь, это аксиома, но и она иной раз бывает не в духе или прихварывает. И в этом своем состоянии она, мать наша, может говорить так тихо, что расслышать ее во всех тонкостях, понять все до мелочей никакой возможности не представляется. Подсказать-то она подсказала, а вот как ее поняли мы?

Мы, взрослые, можем посмеиваться над жаждой наших отпрысков узнать о «запретном» как можно больше, но каково нашим детям, столкнувшимся с новыми для них обстоятельствами? И знаете, откуда берутся такие вопросы? Не догадываетесь? Или, может быть, уже поняли, что с этими потерянными, измученными детьми никто из родителей не смел поговорить об ЭТОМ! Все надеялись на природу, а довели до того, что они готовы звонить в прямой эфир совершенно чужим людям, писать SMS-ки и жадно ждать ответа. И кое-кто попадает в похожую на рассказанную выше историю. Это как же надо ненавидеть своих детей, чтобы допустить такое?! И пусть сейчас же станет стыдно всем «правильным, интеллигентным» родителям, у которых не хватило духу и разума на то, чтобы осознать: стыдливые (читай – глупые) родители – несчастные дети.

Переступая пубертат...

Вспоминая себя и своих друзей в семнадцать лет, удивляюсь, что остался жив сам и не замучил до смерти своих сексуальных партнерш. Ох, и времечко же было, скажу я вам. Пусть это покажется распущенностью или извращенностью, но признаюсь в одном факте своей биографии. Начну со своей семьи. Моя мама, актриса, воспитывала меня и младшего брата одна. Мы оба родились от разных отцов, но всегда оставались друг другу родными братьями. Ромка младше меня на семь лет. Его сексуальные похождения начались в гораздо более позднем возрасте, чем мои. Он увлекался компьютерами, в те годы только появившимися в обиходе россиян, и ничего больше его так не интересовало, как платы, харды и оперативки. Замороченный в тот период парень был на этом деле – просто жуть! На меня он смотрел как на больного или как минимум не очень здорового человека. А как ему еще было на меня смотреть, если в семнадцать лет я ни о чем не мог думать, кроме секса? Барышни у меня менялись со скоростью пролетающего пушечного ядра, я уходил на гулянку еще днем, а возвращался уже поздно ночью или под утро измочаленный, на дрожащих ногах, но удовлетворенный совершенно. Ромик в этой связи бросал на меня испепеляющие взгляды, говорил маме, что не понимает, как так можно, зачем, мол, так разбазаривать свою жизнь, откуда такое преступное непостоянство. В общем, не одобрял. Почему я рассказываю о его к этим моим похождениям отношении? А вы это поймете чуть позже. Терпение. Всему свое время.

Так вот, наша с Ромкой мама Люда была ведущей актрисой драматического театра и часто уезжала на гастроли, особенно летом. Ромку она отправляла на все каникулы к бабушке в Украину, а я в тот год уже заканчивал школу и потому «готовился» к экзаменам, был «загружен по уши» и никак не мог «позволить себе отдыхать». Короче, остался я дома один более чем на месяц! Вот оно где, счастье гиперсексуального юноши! В пятидесяти метрах от нашего подъезда было модное кафе, в котором проводились видеодискотеки. Кто помнит такие места, тот должен понимать, что это такое. В видеомагнитофон ставилась кассета, и на экранах нескольких телевизоров крутились клипы, музыка из которых выдавалась не через телевизионные динамики, а на колонки через усилитель. Были в этом клубе столики и барная стойка, но меня это интересовало мало. Я ходил туда танцевать. Каждый вечер. У меня был специальный для этого костюм и мягкие кожаные полукроссовки (теперь смешно вспомнить). Н-да. Суть моих похождений заключалась в следующем. Мне нужно было своими движениями, необузданной энергией и темпераментом привлечь к себе внимание барышни. Не конкретной, а какой-нибудь. Естественно, меня интересовали не какие-нибудь девушки, а стройные, высокие и все такое. В свои семнадцать я был мальчиком смазливым, говорили даже – очень симпатичным, посему проколов я не ожидал. Как только я замечал на себе заинтересованный взгляд, моя тактика танцора-одиночки резко менялась, я просил бармена, а именно он менял кассеты, срочно поставить медляк и шел приглашать жертву на медленный танец. Ну а потом мы танцевали уже не каждый в своем углу зала, а рядом, обнимаясь, прижимаясь друг к другу все теснее при каждом медленном танце. Пару бокалов шампанского или винца, и я предлагал девушке подняться ко мне послушать джаз, рок-н-ролл или бог знает еще что посмотреть, в зависимости от ее пристрастий, которые выяснял по ходу. И знаете, что я вам хочу сказать? Ничто так не возбуждает молоденьких девушек, как темный танцпол с хорошей музыкой, шампанское и хорошо двигающийся молодой стройный мальчик с красивым, а тогда оно у меня и вправду было ничего, телом. Не хвастаясь, скажу, отказов у меня не было. Только одна миленькая студентка, насколько я могу вспомнить историю двадцатитрехлетней давности, отказалась пойти со мной. Она ждала своего парня, который должен был подойти к полуночи. С ней мы слились прямо в клубе, в одном его укромном уголке. Как она стонала, ешкин кот, как активно помогала моим возвратно-поступательным движениям, держась за стенку у колонны! Мне после этого пришлось помогать ей надевать трусики, потому что сама она не могла. У нее дрожали руки и крупной дрожью взбрыкивало все тело. Я отвел ее за столик и, поцеловав на прощание, ушел в противоположный угол. Позднее за ней пришел парень и под руку буквально потащил на себе к выходу. Девчонка шла, но как-то неохотно. В этот вечер у меня была не одна по традиции, а сразу две сексуальные охоты. Ну не мог же я идти ночевать домой один! Как можно изменять поставленную задачу?! Ах, да, я же не сказал, в чем суть моего эксперимента: изыскания мои заключались в двух основных позициях. Смогу ли я за тридцать дней переспать с тридцатью девушками, и сколько в минимальном исчислении времени мне понадобится на соблазнение каждой из них. Результат потряс меня самого. В том месяце было тридцать дней, а уложил в свою постель я тридцать одну девицу, причем с одной из них договориться мне удалось за... три с половиной минуты! Это был рекорд! Я ликовал! Но не долго, потому что самая сговорчивая досталась мне напоследок и наградила гонореей. Вот где была хоть и не соразмерная, но плата за мои загулы. Уколы, таблетки и позорище перед чертовски привлекательной, с глубоким декольте, молоденькой медсестрой в поликлинике, к которой при других обстоятельствах подкатил бы несомненно. Пишу я теперь об этом не похвальбы ради, поверьте – уверен, что я не один такой. В семнадцатилетнем возрасте мальчишки очень активны. Не все, конечно, но очень многие «зажигают звезды». Пишу об этом я для того, чтобы теперь привести один показательный пример. Теперь мне сорок. Двенадцать лет я живу в браке. У меня двое очаровательных детей, и это не предел. А мой братишка Ромка, которому уже тридцать три, живет в очередной раз с девушкой, но жениться, как я понимаю, не собирается. У него нет детей, и боюсь, решится на них он еще не скоро, если решится когда-нибудь. С девушками ему везет не очень. Встречаться с ними и жить половой жизнью мой брат начал поздно, не стану уточнять, это его личное. Зато в приличном уже возрасте у него таки случился тот самый сексуальный марафон, который я преодолел еще в семнадцать лет. И что теперь вы скажете? Что же лучше – сдерживать себя в самый «ходовой» сексуальный период жизни или отдаться волне желаний, чтобы нагулять сексуальный «жирок» и, переболев, уже взрослым и здоровым войти в период зрелого семейного счастья? Я для себя точно знаю, что если мой старший сын, которому сегодня одиннадцать, годам к семнадцати будет зубрить физику, разбирать и собирать компьютер, сиднем сидя дома, то я скорее забью тревогу, чем когда бы он у меня бегал на свидания. Вот честное слово!