Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт - Ефим Курганов

Случай Рето Де Виллета

Но и это еще не конец. «Бриллиантовый скандал» продолжается.

Ефим Курганов.

г. Париж.

17-го сентября 2007-го года.

Ожерелье разъято на куски, но маркиз еще здесь, их можно задержать, отнять у них камни, заклеймить обманщиков и без шума изгнать их из пределов страны…

ГЕТЕ.

Великий Кофта (комедия)

Составители тома: профессор Николай Богомольников и профессор Роман Оспоменчик

Научные редакторы тома: профессор Алик Жульковский и профессор Никита Левинтох

Перевели с французского: Михаил Ходорковский и Леонид Невзлин

ИЗ «ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ МЕМУАРОВ» ГРАФИНИ ДЕ ЛА МОТТ

(отрывок)

Публикация Александра Лаврушкина

Шевалье Рето де Виллет служил в жандармах вместе с моим супругом графом де ла Мотт.

Шевалье являет собою истинного рыцаря и восхитительного кавалера. А во мне он всегда видел королеву и относился ко мне как к королеве. Я едва успевала намекнуть на желание, как он тут же бросался его исполнять.

Шевалье во всем безукоризнен, и заключение его в Бастилию было одной из тех вопиющих несправедливостей, что совершили развратные Бурбоны.

И они еще ответят за это, и как ответят! Скоро, скоро Гнев Божий падет на них!

ИЗ ЗАПИСКИ ГРАФА АЛЕССАНДРО КАЛИОСТРО, ПОДАННОЙ НА ИМЯ ЕЕ КОРОЛЕВСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

Публикация Андрея Зорькина

Шевалье Рето де Виллет, несмотря на благородное свое происхождение, смолоду был замешан в воровских и разного рода незаконных проделках.

Он подделывал печати, штампы, выправлял фальшивые документы, в том числе и завещания, мог подделать любой почерк. В общем, это был подлинный виртуоз пера и кисти.

Не раз он попадал в тюрьму по обвинению в мошенничестве, но каждый раз каким-то образом выпутывался.

Шевалье де Виллет не оставил позорного своего ремесла и после того, как был принят жандармом в роту бургундцев. Однако полнейшее падение его произошло после того, как он сблизился с графинею де ла Мотт и стал соучастником преступных ее замыслов. А она доверяла шевалье не менее, ежели не более, чем супругу своему.

После дележа бриллиантов, насколько я знаю, и де Виллету досталась какая-то доля, но какая именно не могу в точности сказать, ибо не имел к сему делу ровно никакого отношения.

Граф Феникс.

Бастильский замок.

11-го сентября 1785-го года.

ДЕЛО ОБ ОЖЕРЕЛЬЕ.

КОРОЛЕВСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ.

ДОПРОС N 15.

Допросы подготовили к публикации профессор Алик Жульковский и профессор Роман Оспоменчик

МЭТР ТИТОН: Обвиняемый, соблаговолите назвать себя.

ДЕ ВИЛЛЕТ: я — шевалье Рето де Виллет. До заключения своего в Бастилию служил жандармом. Рота моя стояла в Люневеле.

МЭТР ТИТОН: Шевалье, поделитесь основными обстоятельствами знакомства своего с супругами де ла Мотт.

ДЕ ВИЛЛЕТ: Господин королевский советник! Николя я знаю с того времени, как помню себя. Вдвоем мы и проказничали всегда. Но истинная дружба меж нами началась все-таки именно после того, когда он женился, а произошло сие пять лет назад. Все дело в том, что Николя был величайшим знатоком всех люневельских девиц (да и девицы из окрестных деревень были ведомы ему отнюдь не понаслышке). В общем, он определил меня в утешители к своей супруге. И это еще более сблизило меня с Николя. Собственно, мы стали членами единого дружного семейства.

МЭТР ТИТОН: Занятно, занятно — ничего не скажешь. Шевалье, а в Париж вы тоже прибыли вместе?

ДЕ ВИЛЛЕТ: Господин королевский советник, конечно же, вместе. Нас разлучила только Бастилия. Но до Парижа мы еще отправились в Страсбург. Там графиня де ла Мотт приобрела двух кавалеров-советчиков: кардинала де Рогана и графа Калиостро. Собственно, вскоре они стали полноправными членами нашего семейства. Причем, вначале кардинал начал волочиться за графиней, заплатив все ее долги, и одновременно стал обожествлять Калиостро, который вылечил его от астмы и обещал увеличить, по меньшей мере, вдвое бриллианты на его перстнях. Все это привело в итоге к тому, что образовалось новое семейство, во главе которого стоял уже Калиостро, хотя роль графини отнюдь не упала. И едва ли не каждую ночь мы все пировали в Саверне, роскошнейшем кардинальском дворце, и строили весьма заманчивые планы на будущее.

МЭТР ТИТОН: И что же потом, шевалье? Давайте приблизимся уже к Парижу.

ДЕ ВИЛЛЕТ: В Париж мы отправились втроем — в прежнем составе: графиня, граф и я. Предварительно был выработан план похищения королевского ожерелья (при этом кардинал был посвящен лишь в отдельные детали), и Калиостро должен был появиться в Париже, когда заветное ожерелье будет уже находиться в худеньких, но нестерпимо очаровательных ручках Жанны. Все и было совершено по сему плану.

МЭТР ТИТОН: Шевалье, а Калиостро прибыл один? Его кто-нибудь сопровождал?

ДЕ ВИЛЛЕТ: Господин королевский советник, да кардинал просто уже не отходил от Калиостро. Глядел на него с диким обожанием, рыдал от восторга и вертелся, вертелся вокруг. И формально это кардинал привез Калиостро в Париж, дабы тот излечил от гангрены кардинальского дядюшку маршала Субиза. И Калиостро вылечил маршала, в результате чего преклонение кардинала пред графом вышло уже совершенно за пределы приличия. Жанна подсмеивалась, а сам Калиостро, казалось, ничего не замечал, принимая подобострастие обезумевшего де Рогана как должное.

МЭТР ТИТОН: Должен признаться, шевалье, что кардинала отрезвила только Бастилия. Именно в этих стенах в нем и заговорил голос разума. Что ж, отдыхайте, а мы наш интереснейший разговор еще продолжим.

ДЕЛО ОБ ОЖЕРЕЛЬЕ.

КОРОЛЕВСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ.

ДОПРОС N 16.

МЭТР ТИТОН: Обвиняемая, соблаговолите назвать себя.

ЖАННА ДЕ ЛА МОТТ: баронесса де Сен Реми графиня де ла Мотт де Валуа

МЭТР ТИТОН: Что вы можете поведать, любезнейшая графиня, о некоем шевалье Рето де Виллете?

ЖАННА ДЕ ЛА МОТТ: Пустейший малый, весьма мало чтящий закон и способный на любую авантюру. Но зато он сочинял милые песенки и превосходно играл на мандолине, а мне он даже посвятил игривую поэмку «Бриллиант моей страсти». Мне она не очень-то нравилась, но вот граф де ла Мотт был в восторге. Да, а еще он рисовал, правда, все в порнографическом вкусе, но рисовал, надо сказать, отменно. И еще де Виллет писал разными почерками. Сочинит какую-нибудь несуразность или гадость и пошлет под чьим-нибудь именем своим знакомым. Бывало, что люди после того не раз ссорились люто, даже до дуэлей доходило.

МЭТР ТИТОН: Вот это уже по-настоящему интересно. Так это шевалье де Виллет писал для Рогана письма от имени королевы?!

ЖАННА ДЕ ЛА МОТТ: Кто ж еще?! Конечно, он.

МЭТР ТИТОН: А кто же, любезная графиня, привлек его к сему занятию? Вы не в курсе случайно?

ЖАННА ДЕ ЛА МОТТ: Естественно, я в курсе. К писанию писем королевы Рето привлек граф Калиостро (это ведь он у нас был заправилой), но Рето при этом говорил, что идет на это только ради меня — дурачок ведь был влюблен в меня и даже не раз громогласно заявлял, что когда-нибудь сделает меня своею супругою. Но я лично считаю, что он, по примеру графа де ла Мотта, хотел к своей завалящей фамилии было добавить сверкающее слово «де Валуа». Между прочим, когда пошел у нас дележ бриллиантов, то сей Рето, говоривший прежде, что подделывает письма только ради меня, вдруг объявился и стал требовать своей доли и таки вытребовал.

МЭТР ТИТОН: Графиня, значит вы подтверждаете, что письма от имени королевы изготавливал шевалье Рето де Виллет?

ЖАННА ДЕ ЛА МОТТ: Именно так, господин королевский советник. Это был он и только он.

МЭТР ТИТОН: Это все, что я сейчас намеревался узнать у вас.

ДЕЛО ОБ ОЖЕРЕЛЬЕ.

КОРОЛЕВСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ.

ДОПРОС N 17.

МЭТР ТИТОН: Обвиняемый, соблаговолите назвать себя.

ДЕ ВИЛЛЕТ: я — шевалье Рето де Виллет.

МЭТР ТИТОН: Шевалье, что вы можете сказать относительно писем Ее Величества, полученных кардиналом де Роганом.

ДЕ ВИЛЛЕТ: Господин королевский советник, королева никогда не писала этих писем.

МЭТР ТИТОН: Кто же их писал в таком случае?

ДЕ ВИЛЛЕТ: Их писал я.

МЭТР ТИТОН: Вы, шевалье?! По поручению королевы?

ДЕ ВИЛЛЕТ: Что вы, господин королевский советник! Королева мне ничего не поручала.

МЭТР ТИТОН: А кто же тогда получил? Может быть, граф Калиостро он же граф Феникс, он же маркиз Пелегрини?