Песчинка на ветру - Щурова Светлана

После пролитого дождя день набирает краски, становится сияющим и восхитительным. Светловолосый мужчина открывает дверь потрёпанной серой «киа», садится за руль и заводит двигатель. Машина едет через заросшие зеленью дворы. Свежий воздух сквозь открытое окно проникает в лёгкие. Щебет птиц приятно радует слух. Ещё несколько метров – и город обрушивается гулом машин, автомобильными пробками, запахами промышленных предприятий, дизельных и бензиновых выхлопов. Прохожие суетятся, спеша на работу. Маршрутки, не включая поворотники, идут на обгон. У обочин в беспорядке припаркованы автомобили разных калибров, цветов и марок.

«Киа» едет по знакомым улицам, через главный проспект города, уходит направо, несколько поворотов, парочка неглубоких ям, и машина останавливается перед проходной ремонтно-механического завода.

Несколько секунд Денис остаётся в машине. Образ Валерии в мокром платье возникает с особой яркостью, он гонит от себя это невыносимо приятное наваждение и глушит мотор. Лицо становится бесстрастным, в движениях появляется резкость.

Валерия открыла глаза. На столе напротив дивана стрелки часов подходили к восьми. Она томно потянулась, напоминая растрёпанного котёнка. Улыбнулась, вспомнив вчерашнюю ночь. Провела тыльной стороной ладони по правой щеке, подбородку, шее. Ветерок сквозь открытое окно заиграл занавеской, растрёпанными кудряшками, проник в лёгкие. В воздухе витал едва уловимый ночной аромат их страсти.

Лера встала с кровати и закружилась по комнате в блаженном танце, танце восторга, неги и счастья. Остановилась, подбежала к окну. Его машины не было. Из её губ вырвался вздох. Она откинула прядь волос с лица, подошла к столу. На самом краешке одиноко лежало её обручальное кольцо.

«Я не сделаю Максу больно, он никогда не узнает».

Она машинально надела кольцо, приняла тёплый душ, оделась. Убрала постельное бельё в шкаф. Диван обрёл своё первоначальное положение, сложившись вдвое. На кухне Валерия увидела турку и молотые зёрна кофе в стеклянной банке. Встала у плиты, и через несколько минут в воздухе разлился аромат кофе. Она запивала кусочек шоколада терпким напитком, опустив веки, наслаждаясь вкусом. Несколько минут сидела за столом, воспоминая прошлую ночь, затем быстро собрала сумку, захлопнула за собой двери и спустилась во двор.

– Восхитительная погода! – Лера втянула в себя утренний воздух и открыла машину. Поворот ключа зажигания – и прекрасная музыка Вивальди «Времена года» заполнила автомобиль.

Валерия приняла серьёзный вид, расправила плечи. Посмотрела на себя в зеркало над водительским сиденьем, лукаво улыбнулась. Глаза сияли, румянец покрыл щёки. Лера нажала на газ, и машина, набирая обороты, через уютные дворики понеслась в шумный суетливый город.

По лестнице здания РОВД шёл быстрым шагом, иногда срываясь на бег, коренастый мужчина. Поднявшись на последний, четвёртый этаж, он уверенно распахнул двери и вошёл в кабинет. Помещение не было слишком маленьким, но и большим его назвать было бы преувеличением. Стены покрашены в нейтральный серо-белый цвет, справа и слева от двери – шкафы от пола до потолка, заполненные папками. Из-за большого стола, расположенного у окна, встал, улыбаясь, начальник отдела уголовного розыска майор милиции Бахарев. Форма сидела на нём как влитая, подчёркивая прямую осанку, высокий рост и крепкое телосложение. Голубые глаза магнитом притягивали к себе.

– Дружище! Рад видеть!

Вячеслав Погодин подошёл к Максиму, и мужчины обнялись.

– Когда прилетел? – капитан Погодин плюхнулся на стул, пытаясь отдышаться.

– В начале восьмого, сразу из аэропорта сюда. Успел просмотреть, что тут без меня происходило. Сейчас Валерия приедет, – Бахарев подошёл к окну, посмотрел вниз. Обернулся к другу. – Слав, приезжайте с Людмилой сегодня вечерком к нам – баньку растопим, посидим, побалакаем. Я к тому времени уже оклемаюсь. Завтра суббота, никуда спешить не надо. У тебя по графику когда дежурство?

– На той неделе только, – Слава опустил голову.

– Ну, так что? Приедете?

– Не, Макс, извини, вечером никак. Сегодня на допрос привезли такую кралю, я с ней уже успел переговорить. Она так напугана, что готова на всё. Понимаешь? На всё! Вызову её ещё раз, сделаю предложение, от которого она не сможет отказаться, и прямо у себя в кабинете на столе и разделаю! – он посмотрел на Макса масляными глазами.

– Ты идиот, Погодин!

Максим подошёл к двери и прикрыл её плотнее. Вернулся, придвинул стул сбоку от стола и сел, глядя прямо в глаза Вячеслава.

– У тебя отличная семья – жена, близняшки. Ты что творишь? Чего тебе не хватает, а?

– Дружище, Людка – хорошая жена, мать. Я же ей лучше делаю! Я её не брошу никогда, да и детей тоже. Я лучше тут пар выпущу, чем заведу кого-то на стороне. Да и чего их жалеть-то, баб этих? Они потом в тюрьме в сладких снах будут меня вспоминать!

– Славка, добром это не кончится! Ты или сорвёшься на ней, или заразу какую притащишь. Да и где гарантии, что эти девки не будут тебя шантажировать?

– Меня? Шантажировать? Да я их наизнанку выверну! Сгною в тюряге! Сколько лет уже, и ни одна не посмела. А ты что, так больше никого и не попробуешь? Такие экземплярчики попадаются иногда, – он на миг закрыл глаза, покрутил головой, – пальчики оближешь!

– Зачем мне всё это? Я насытиться не могу своей женой. Столько лет прошло, а я, как мальчишка, каждый раз сгораю дотла. Не верил раньше в такие отношения, пока на себе не попробовал. Говорю тебе – остепенись! Лучше Людмилы для тебя никто не станет.

– Ну, дружище, это как посмотреть! Удовлетворение, оно ведь разное бывает. Выпьешь, бывало, рюмочку, и хорошо так, тепло! А пристегнёшь какую-нибудь шмару наручниками к стулу, и делай с ней что хочешь – такое блаженство! Полная власть!

– А ты уверен, что Люда ничего не подозревает?

– А даже если и подозревает, что она сделает? У нас же дети! И потом, я умею её убедить в чём угодно. Если даже признаюсь – она меня простит. Любит! – он развёл руками. – Женская любовь – она такая!

– Слава, каким же ты стал циничным! Ты ведь другим был!

– А я, Макс, повзрослел! Вкусил, так сказать, правду жизни. Всё это дерьмо, что вокруг нас, оно и внутрь проникает, понимаешь? Хочется освободиться от этого, выплеснуть. Не носить же всю эту грязь в себе! А иначе никак. Чем ты со злом бороться будешь? Любовью? Да нет, со злом можно только злом бороться! Иначе бы всех преступников не сажали по тюрьмам, а отпускали с добром на все четыре стороны. А общество что делает – на-ка-зы-ва-ет! Не только пожизненным. Есть ещё и смертная казнь. В самых что ни на есть цивилизованных странах. Миллионы лет прошли, а люди не стали добрее и светлее. Почему, ты думаешь? Да потому что добро – оно только в сказках побеждает! В выдуманных историях. А в жизни – око за око, во все времена!

– Зачем же ты всё это дерьмо в себя впускаешь? Если не впускать, то не придётся потом избавляться.

– Понимаешь, я другой. В меня это проникает и гложет сердце, как червь! Для меня работа – это не просто должностные обязанности. Для меня это личный вызов! Я реально борюсь с преступностью – кулаками, зубами, с кровью и потом!

– Слава, ты слишком чувствительный! Неужели надо окунаться во всё это вместо того, чтобы поставить стену? Не впускать в сердце! Работа – это работа, и делать её надо хладнокровно и качественно. Думать головой, прежде всего. Не чувствовать, а делать! В жизни так много негатива! Если всё впускать внутрь, в себя, никакого сердца не хватит.

– Эх, дружище! – Погодин вздохнул, покачал головой и махнул рукой. Затем встал со стула. – Ладно, Макс, пойду я. Встретимся на оперативке.

Он вышел из кабинета, прикрыв за собой двери.

Майор снова подошёл к окну. Он смотрел, как «сузуки-гранд-витара» плавно подъехала к зданию РОВД. Охранник поднял шлагбаум. Его глаза немного сузились, когда он наблюдал, как Валерия выходит из автомобиля, ставит машину на сигналку, поднимается на крыльцо, с усилием открывает массивную дверь. Спустя несколько долгих минут дверь распахнулась.