Ген деструктивного пведения - Владимир Паутов

Вечер в коттедже

На втором этаже коттеджа в гостиной комнате за столом, заставленном всевозможными яствами и напитками, сидели двое; мужчина около сорока — сорока пяти лет, но выглядевший значительно моложе своего возраста, крепкий, сухощавый, выше среднего роста, приятной наружности, и девушка лет двадцати пяти, может быть чуть меньше или чуть больше. Это была яркая блондинка с синими глазами, эффектной внешностью и шикарной фигурой, глядя на которую можно было подумать, что она секунду назад сошла с обложки модного журнала для мужчин. Они о чём-то весело болтали друг с другом.

Мужчина, беседовавший с красавицей, был никем иным как Михаилом Борисовичем Тупиным, более известный нам под кличкой «Разработчик». Именно его сегодня утром мы видели на пляже в обществе девицы с голливудской внешностью, которая как раз сейчас сидела рядом с ним и опять, как и днём, что-то нежно шептала, ворковала, наговаривала своему визави на самое ухо, подливая при этом шампанское в высокий хрустальный бокал. С биографией Михаила Борисовича и его личным делом нас подробно ознакомил несколько дней назад полковник Климов, который доставил на подмосковную базу нашего отряда все необходимые документы по «Разработчику». Такую кличку, об этом уже было сказано, дали Тупину сотрудники внешней контрразведчики Комитета как объекту, представлявшему для них оперативный интерес и находившимся в разработке после своего бегства на Запад. В личном деле Михаила Борисовича оказались даже оперативные документы некоторых сотрудников ЦРУ, работавших в то время в Москве и установивших с ним контакт. Каким образом эти секретные сведения, которые мы прочли с большим интересом, попали в руки советских органов государственной безопасности, нам известно не было, да мы и не интересовались, потому что в разведке не принято задавать по такому поводу лишних вопросов.

===

Выписка из материалов личного дела Тупина Михаила Борисовича по кличке «Меченый», находящегося под оперативным наблюдением и контролем резидентуры ЦРУ в городе Москве.

Отчёт сотрудника резидентуры Френка Оуена Дилана о работе с объектом и перспективах дальнейшего его использования.

«…доверительные отношения с гражданином СССР «Меченным» были установлены в 19.. году в ресторане «Славянский базар». По характеру весьма самолюбив, мечтает о большой научной славе. Работает над проблемами разработки препаратов психотропного характера действия для лечения некоторых психических заболеваний и нервных расстройств. В научно-исследовательской работе скурпулёзен и весьма удачлив. Обладает талантом поиска, имеет организаторские способности. Глубоко страдает от непризнания его как крупного учёного, считает, что его недооценивает руководство НИИ.

Недавно в составе делегации молодых учёных от Академии наук СССР он выезжал в краткосрочную загранкомандировку для участия в одном научном симпозиуме, проходившим в Брюсселе. По окончанию симпозиума имел намерение не возвращаться обратно на родину, попросив политического убежища, хотя ему предоставили возможность на некоторый срок остаться за рубежом и даже поработать в одной из престижных лабораторий университета в Кембридже. С нашей стороны ему было предложено немного поработать в СССР, ибо характер научных исследований его института представляет для нас большой интерес, так как имеют очень важное значение в будущем при разработке новых видов психотропного оружия массового воздействия.

«Меченный» согласился вернуться в Москву, но с условием не более чем на полтора года.

Считаю необходимым по истечении срока помочь ему в выезде в США. Прошение о гражданстве им написано и находится в резидентуре. «Меченный» вёл параллельно научную работу в одном полузакрытом институте, который занимался микробиологическими исследованиями. Назвать секретными разработки лаборатории, где он трудился, было нельзя, хотя, конечно же, в целом в институте имелись отделы, в которых изучали довольно интересные вещи и явления, напрямую были связанные с проблемами обороноспособности страны, а конкретнее вопросами психотропного оружия. Практически у нас будут сведения по исследовательским работам в одном направлении, но сразу из двух институтов.

В результате проведённой работы мной установлено, что со своими коллегами по совместной деятельности он характеризуется как человек общительный, контактный, доверчивый, но считается чрезвычайно тщеславным и амбициозным. «Меченный» является талантливым специалистом, подающим большие надежды, коллеги по работе ему прочат прекрасное будущее. Руководство института, где он работает и ведёт научную работу, намеревается даже поставить его во главе лаборатории с перспективой дальнейшего роста. Сотрудники и я, занимавшиеся делом организации его отъезда, сошлись на том, что основной причиной того, что «Меченный» желает остаться за рубежом и работать в интересах нашей страны, являются его амбиции, стяжательство и элементарная жадность. Стремится хорошо жить. В общении с сотрудниками органов государственной безопасности замечен не был…»

(Сотрудник резидентуры ЦРУ в Москве Френк Дилан, дата и подпись).

===

В этот вечер у Майка, так на американский манер его стали называть в США, был небольшой юбилей. Ровно десять лет назад он сбежал из СССР и сегодня закончил полным триумфом свою работу по производству эффективнейшего препарата по воздействию на человеческую психику, которому лично придумал весьма оригинальное название «ген деструктивного поведения». Завтра его здесь уже не будет. Всё! Закончился многолетний плен, так он называл свою работу в лаборатории на этой «липовой» турбазе. Камила привезла ему радостную весть. «Ах! Камила! Мой ангел, чтобы я делал без неё», — подумал Майк, нежно взглянув на красивую молодую женщину. Правда, надо было ещё подкорректировать кое-что в технологии и закреплении фармакологических свойствах препарата, следовало немного поработать над пролангацией, то есть длительностью, срока его действия. Слишком уж в течение короткого времени после приёма препарата можно было использовать его свойства для того, чтобы добиться желаемого результата. В данный момент существующим веществом следовало постоянно подкармливать объект воздействия, давая тому определённую дозу препарата почти каждые три-четыре дня. Михаил Борисович же хотел добиться такого действия, при котором было бы достаточно одного приёма вещества, чтобы объект выполнял все рекомендации в течение трёх — четырёх недель и до двух месяцев. Сейчас же действие препарата ограничивалось тремя — пятью днями. Но это уже было мелочью. «Ничего, — думал Михаил Борисович, — в Штатах я быстрее добьюсь нужного мне результата, да оттуда можно будет и легче сделать этим добрым дядям ручкой». Господин Тупин был недоволен своими новыми хозяевами. Они относились к нему слишком прагматично и воспринимали его как механизм, как робота, которого был обязан на них работать. Платили ему гораздо меньше того, на что он рассчитывал. Михаил Борисович хотел совершенно другого к себе отношения, его более всего интересовали деньги, во вторую очередь — деньги и в третью — они же, а научная слава уже как-то особо не задевала. Он полностью разочаровался в американцах, а поэтому и не доверял никому, кроме, пожалуй, Камилы. Если бы его вдруг спросили: «Почему именно ей?» Он ответил бы кратко, но ёмко: «Мы с ней родственные души!»

Тупин, когда ещё только начинал свою работу над его созданием, прекрасно понимал, что его препарат стал интересовать многих. Его и убрали из Штатов так далеко, загнав сюда и отгородив от нормальной жизни частоколом охранной аппаратуры, сигнализацией и здоровенными охранниками, с которыми не о чем было даже поговорить, чтобы никто их посторонних не смог бы подобраться к нему и выведать секреты препарата. Теперь же, после завершения исследований желающих приобрести «ген деструктивного поведения» будет более чем предостаточно. Его препарат станет дорогим товаром. Поэтому американским хозяевам в этом случае будет проще убить исследователя, нежели охранять его.

Но Тупин считал себя умным человеком. Он ушёл от КГБ, уговорив американцев вывезти его из СССР, уйдёт и отсюда, когда будет нужно. Михаил Борисович многому научился у американцев, например, работать только на свою выгоду и отказываться от любых своих обязательств и обещаний, если это можно сделать или если это выгодно в данный момент, поэтому он и предпринял свою игру. Михаил Борисович просто решил ждать, кто предложит более высокую цену за его препарат. Он не торопился заканчивать работу по закреплению действия препарата, хотя мог сделать это за неделю или того меньше. Тупин прекрасно знал, что аналогичным вопросом занимаются помимо него и другие специалисты в секретных лабораториях ЦРУ, но на территории самих Штатов. Американцы не хотели полностью зависеть от исследований одного учёного. В принципе это было обычным правилом янки: они скачивали необходимую им информацию от нужного человека, а затем в лучшем случае выбрасывали его на улицу, а в худшем устраивали автокатастрофу, сердечный приступ или …, способов было много, как избавиться от отработанного материала. Тупин знал обо всём, догадывался и предполагал, что может с ним произойти. В целях своей безопасности он специально направил американских учёных по ложному, вернее было бы сказать, по ошибочному пути. Михаил Борисович был уверен, что американцы не достигнуть положительного результата, а стало быть им будет нужен он. Ещё обучаясь в химико-технологическом институте, Тупин убедился в правильности утверждения, что технология — вещь очень серьёзная, особенно в химических процессах. Зная о неудачах американцев, Михаил Борисович убедил своих покровителей, что без него они не смогут усовершенствовать препарат, что без него они вообще полные нули. И там это поняли, и вот он едет в Штаты и не один, а в компании с шикарной синеглазой блондинкой, которая вчера привезла ему весьма и весьма интересное предложение. Как раз его-то они и собирались сегодня бурно отпраздновать.