Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич

— Федя, чтобы записать альбом, нужно реальное время. За неделю, может, мы вообще только одну песню запишем.

— Это виртуал. Здесь процесс гораздо проще, чем в реальности. Ты уложишься, я в тебя верю. Если не успеешь, возможно, ставку сделают на кого-то более лояльного. Есть ведь и другие артисты...

Вот пидарасы... Верят они в меня. Ладно, правила игры приняты. Сами же, суки, пожалеете, что играть затеяли.

— Организовывай, — сказал я, встав с трона. — Через неделю встречаемся здесь же, но я приду со своим менеджером. Обкатаем детали. Пока ничего не подписываю, так что будь готов, что через неделю я тебя пошлю нахер. Но это не значит, что тебе позволено целых семь дней сачковать. Покажешь мне стадион, где мы выступим, покажешь афиши. В общем, покажешь, что работал, а не х*и пинал.

Я спустился, брезгливо обойдя окровавленного Федьку, и двинулся к выходу.

— Погоди! — вскочил он. — Постой, я хотел...

— А, да, — вспомнил я и повернулся. — Что знаешь по Танигаве?

— Почто? — заморгал братец.

— Ясно. Доброжелателю передай — пусть со мной свяжется.

— Кому?

— Б**дь, просто встань посреди офиса и ори: «Мёрдок хочет, чтобы ему пожелали добра!» Ну представь, что это как в детстве: ты продул в карты, и тебе надо выполнить тупое желание. Всё, давай, дела у меня.

Я пинком распахнул дверь и вышел, невзирая на ущербное пищание брата за спиной.

TRACK_31

— Ну что, как прошло? — спросил Иствуд, когда я вышел наружу.

— Нормально. Пробил нам концерт в реале.

— Что?!

Я коротенечко врубил его в ситуацию. Рожа Иствуда изменилась множество неуловимых раз. Видно было, что идея его сначала очаровала, а потом напугала до усрачки.

— Неделя?! — пролепетал он.

— Да не ссыкоти ты! — Я запрыгнул в седло уже вполне себе ловко, все последствия знакомства с кинжалом ассассина остались в прошлом. — За неделю там дай бог только площадку найдут. Ты чего! Такие выступления месяцами готовятся. Если стадион есть — он же не просто так стоит, там на хер знает сколько времени вперёд всё расписано. Чай, не виртуал: захотел — нарисовал.

Иствуда отпустило стремительно, и он тут же вернул себе свой стрёмный скепсис.

— Мёрдок, ты пошёл во дворец, чтобы внести ясность по поводу Танигавы, а сам договорился о концерте. Ты вообще в состоянии мыслить и действовать последовательно?

— Смотри, облачко, — сказал я и ткнул пальцем в небо. — А вон к нам Ромыч бежит. Щас, наверное, чё-то скажет.

Иствуд только головой покачал. Видимо, он для себя уже сделал выводы относительно моих способностей к связному и последовательному мышлению. Ну и похер, всё равно эне-бене рыбе-шмяки, тупа-дрюпа колбаса, пляки-бряки курдыбяки, табуретка, сапоги! Вот.

Рома, заметив издали мою величественную фигуру на коне, побежал быстрее. Поскользнулся, упал, болезный, но тут же вскочил и подхромал-таки ко мне.

— Чё скажешь? Чё слышно? — осведомился я.

— Ф-ф-фу-у-ух, Мёрдок, такая херня, короче. Танигаву арестовали.

— Резво, — похвалил я.

— Только есть одна проблема.

— А чё только одна?

— Типа... Блин, короче, ты лучше сам посмотри, ага? Всё равно надо опознание, такое всякое.

***

Танигаву, за неимением лучших вариантов, посадили в хорошо мне знакомую тюрьму под ратушей. Спускался я туда неохотно. Кто вообще спускается в тюрьму охотно? Вертухаи разве, да и то — вряд ли. Они бы с большим удовольствием в кабак ходили, если б им за это деньги платились. Ну, в смысле, я о реальных вертухаях, а не об этом говне нарисованном.

Дикий визг слышался издалека.

— Херасе! — воскликнул я. — Они там пытают её, что ли? Ай, молодцы! Ай, хвалю! Арматура? Напильник? Клизма с перцовкой?

— Не угадал, — отозвался Рома.

Мы подошли к камере, возле которой стоял задумчивый Дон, уперев руки в бока. Двух стражников, которые, видимо, и тащили непись в камеру, можно было не считать.

Танигава была в камере. В своей боевой раскраске, всё такая же с виду малолетка, какая была в первый раз. И ей, судя по всему, было херово, как никогда. Она корчилась на полу, каталась взад-вперёд, рыдала и визжала.

— Кто-нибудь, дайте ей дозу, хватит издеваться над ребёнком! — вырвалось у меня. — Сначала ваше общество вынуждает детей покупать наркотики, а потом равнодушно наблюдает за их страданиями!

Дон повернулся и кивнул:

— Привет. Вот, полюбуйся.

— Красивое, — кивнул я в ответ. — А чего это она? Симулирует сумасшествие?

— Нет. В общем-то, обычное поведение для локального NPC.

— Лок... Чё?

— Ну, есть неписи, которые привязаны к определённой локации. Вне её их поведение вот такое. Они кричат и как будто испытывают боль.

— Та-а-ак, — протянул я, начав потихоньку понимать сложность ситуации.

— Она так же себя вела, когда пырнула тебя кинжалом?

— Нет.

Нам приходилось орать, чтобы слышать друг друга сквозь вопли Танигавы.

— Нормально она себя вела! — крикнул я Дону на ухо. — Вообще безмятежно. Подошла, ткнула кинжальчиком, как каравелла по зелёным волнам!

— Тогда я ничего не понимаю! — заорал в ответ Дон.

— Х**и тут понимать?! Она тут и не скажет ничего! Тащите обратно! Будем допрашивать на месте.

Допрашивать, в общем, и не пришлось. По пути к Дому Перевоплощений я заметил в любопытствующей толпе (а как тут не любопытствовать, когда под конвоем ведут вопящую непись, Мёрдока на лошади, и всё это в сопровождении Дона, Ромы и Иствуда в шляпе и с револьвером) мордашку Экси и подозвал жестом.

— Экси, ты мне нужна как женщина.

— Ах... — залилась краской Экси.

В общем, мы втолкнули Танигаву в её обиталище, где она немедленно заткнулась, а спустя миг спокойно нас поприветствовала, представилась и спросила имя. Я втолкнул к ней Экси.

— Что?! — недоумевала та.

— Загляни ей под кимоно.

— Что?!!!

— Найди первичные признаки.

— Но почему я?!

— Тыжеженщина. Если я буду таким заниматься, я буду похож на маньяка-педофила. Давай, Экси, не тяни резину за хвост.

И я закрыл японскую дверь.

— Что мы хотим узнать? — недоумевал Дон.

— Девственна ли Танигава, — отозвался я.

— И...

— Ту, что меня убила, я трахал. Вернее...

— Несовершеннолетнюю девочку?!

На меня все посмотрели, как на чмо. И Дон, и Рома. Только Иствуд смотрел — удивлённо. И не на меня, а как раз на Дона и Рому.

— Вы о чём вообще? — спросил он. — Да ей лет двадцать семь точно. Вы, гайдзины, совершенно не умеете определять возраст человека на глаз!

Я чутка ободрился, почувствовав поддержку, и прояснил свою позицию:

— Взбесившуюся программу я трахнул, у которой возраст двадцать пять лет, и она умеет принимать любой облик, в том числе — малолетки. Если вас это утешит, то в момент соития она выглядела на все двадцать пять. И ещё раз повторяю: это она меня поимела. Я кричал и пытался сопротивляться. Но двинуться не мог.

— Это было в момент изменения внешности? — спросил Дон.

— Ну.

— Логично. Ты бы и не смог пошевелиться.

Дверь открылась, и наружу выскочила пунцовая Экси. Закрыла за собой.

— Доложи по форме, — приказал я.

— Нет у неё ничего! — прошипела Экси. — Пошли отсюда, я ненавижу тебя, Мёрдок!

— Ты хорошо пощупала?

— Мёрдок! — взвыла Экси. — Она гладкая, как кукла, у неё даже грудь...

— Срощенная, — сказал я, вспомнив, как описывала себя Вивьен до освобождения.

— Да!

Тут дверь распахнулась, на пороге возникла Танигава в наспех и кое-как завязанном кимоно.

— Постой, — пролепетала она и потянулась к Экси. — Не уходи. Я люблю тебя!

Экси с писком бросилась бежать. Танигава рванулась за ней, но едва переступив порог, рухнула в снег на колени и завизжала от боли, схватившись за голову. Но всё-таки пересилила себя и крикнула:

— Возвращайся, прошу, я буду тебя ждать!

— Бля, пацаны, у меня ща крышак отъедет напрочь, — пожаловался Рома. — Давайте по с**бкам, а?