Старая сказка - Алекс Стрейн

Микаэла закусила губу, чтобы не застонать от боли. Потом боль стала уходить, напряженные мышцы расслабились.

– Вы действуете, как настоящий профессионал.

– Спасибо.

– Нет, правда, мне уже гораздо лучше.

– Я рад. Если вам что-нибудь еще нужно…

– Да вы, мистер Рассел, сама доброта! Не будет ли для вас слишком обременительной моя просьба сварить кофе?

– Что вы, мисс Престон, буду чрезвычайно рад вам помочь!

– Вы очень любезны!

Коул неожиданно усмехнулся.

– Черт побери, давненько я не упражнялся в любезностях.

– У вас здорово получается, – ободрила его Микаэла и тоже робко улыбнулась.

Коул сварил кофе все в той же странной посудине с ручкой, и они молча выпили по чашке крепкого ароматного напитка. Коул ни о чем не спрашивал, но Микаэле вдруг мучительно захотелось рассказать ему о том, что она узнала. Пока она мучилась, подбирая подходящие слова, Коул допил кофе, сполоснул чашку и поставил ее в шкаф.

– Ладно, мисс Престон, мне пора. Дела не ждут.

– Мистер Рассел, я хотела сказать…

– Да?

– Вы можете занять гостевую спальню сегодня. Там уже все готово, – сказала она вовсе не то, что собиралась.

– Хорошо, – коротко отозвался он и, отвернувшись, направился к выходу.

Опираясь ладонями о стол, Микаэла поднялась. Ну же… Сейчас! – приказала она себе.

– Дядя Тед не был моим отцом! – в спину Коулу выпалила Микаэла. Он остановился и медленно повернулся. Микаэла вновь оказалась в плену его пристального взгляда. – Но Рокси не удосужилась сказать ему об этом, – через силу добавила Микаэла.

– Она сама вам об этом сказала?

– Нет, я… я не могу пока видеть ее. Я разговаривала со своей тетей. Кое-что я поняла сама, а Дейзи подтвердила, что Рокси сделала это нарочно… – Микаэла тяжело сглотнула и продолжила, – чтобы тянуть из дяди Теда деньги. Он не должен был страдать из-за меня. Мне очень жаль, что все так случилось, – совсем тихо закончила она.

– Тед любил бы вас в любом случае, Микаэла.

– Наверное, вы правы… – Она взглянула на Коула глазами, полными слез, и он едва не содрогнулся от увиденной там боли. – Я тоже любила его, Коул. Много лет у меня не было ни одного близкого человека. Рокси было на меня наплевать. Я… никому не верила. Но в то лето… Я поняла это только потом… – Горло у Микаэлы перехватило, но усилием воли она справилась с собой. – Я хотела приехать снова, но мы переехали в Нью-Йорк, а через год – в Майами. А потом Рокси отправила меня к тете в Италию. И я вернулась только почти через три года… Когда дядя уже… когда его не стало…

– Не нужно.

Из-за слез, застилавших глаза, она не видела, что Коул подошел к ней и стоит совсем рядом. Как-то получилось, что она лишь слегка качнулась и оказалась в его объятиях. Словно обезумевшее время повернулось вспять и швырнуло Микаэлу в тот день одиннадцать лет назад, когда она получила такое же утешение в его объятиях. И все повторилось снова: теплота, заполнившая все ее существо и вытеснившая боль; чувство защищенности, покоя, умиротворенности… И в то же время появилось что-то новое, взволновавшее Микаэлу до глубины души и заставившее сердце пуститься галопом.

– Извините, – пробормотала девушка, отстраняясь.

– Вы ни в чем не виноваты, – глухим голосом ответил Коул.

– Дейзи сказала мне то же самое, но… Осознавать, что уже ничего нельзя исправить, очень тяжело.

Еще больнее было осознавать, что ее предали, использовали, как приманку, чтобы обмануть дядю Теда. И кто? Собственная мать!

– Вы справитесь с этим.

– Со временем, – согласилась она. – Кажется… вам пора.

– Да.

– Удачного дня, мистер Рассел.

Через час приехали рабочие и занялись разгромом первого этажа. Микаэла хотела присоединиться, но Мэри-Энн сурово сказала, что больше этого не потерпит, и велела Микаэле уносить ноги, пока цела.

– Все в этом доме командуют мною… Это же возмутительно… – бурчала Микаэла, ковыляя в свою комнату и в глубине души испытывая благодарность к Мэри-Энн, не оставившей ей выбора.

Микаэла вернулась в свою комнату, чтобы закончить ее обустройство. Несмотря на то что с электричеством в доме давным-давно было все в порядке, а новая люстра и настенные светильники ей ужасно нравились, Микаэла почему-то поставила в комнате множество свечей. Потом она поднялась на чердак, дабы оценить фронт работ. Уж если она решила заняться ремонтом, то это должно быть нечто глобальное, что затронет все, начиная с конька крыши и заканчивая подвалом. Единственное, что начинало беспокоить Микаэлу, это состояние банковского счета. Продолжение ремонта в том же духе – то есть с теми же расходами – было равносильно финансовому самоубийству. Нужно еще раз все как следует просчитать, начав наконец экономить. Если еще не слишком поздно!

В семь вечера грохот стих, и Микаэла спустилась вниз, застав кухню и прилегающую территорию в руинах.

– Да вы настоящие вандалы! – обвинила она пыльных и измученных Мэри-Энн и Дика.

Нисколько не смущенные обвинением недовольной хозяйки, они заулыбались и почти хором заверили, что тоже любят Микаэлу.

– Льстецы! Ну ладно, так и быть, накормлю вас ужином.

Пока влюбленные голубки принимали душ и переодевались в чистую одежду, Микаэла быстро приготовила нехитрый ужин: салат из помидоров, сыра и латука, картошка фри, жареный цыпленок и яблочный пирог.

– Когда ты все успела? – изумилась Мэри-Энн, появляясь на кухне.

– Половина продуктов – просто разогретые полуфабрикаты.

– Не порти впечатления о своем кулинарном таланте! – смеясь, посоветовала подруга и схватила брусочек обжаренного картофеля.

Пришел Дик с влажными после душа волосами, и они втроем уселись за стол. Мэри-Энн тут же принялась рассказывать забавные истории, которыми, как оказалось, изобиловал сегодняшний день. Сначала Дик едва заметно улыбался, но уже через пять минут хохотал, как мальчишка, сквозь смех добавляя к рассказу Мэри-Энн дополнения и комментарии. Они с Мэри-Энн перебивали друг друга, апеллировали к Микаэле, требовали высказать мнение и рассудить, кто из них был прав в той или иной ситуации. Микаэла отмахивалась от них, призывала «прекратить это безобразие», просила пощады, грозила несварением из-за чересчур легкомысленного приема пищи и тоже хохотала.

В самый разгар веселья, когда Мэри-Энн перестало хватать слов и она стала бурно жестикулировать, появился Коул Рассел.

– Добрый вечер, мистер Рассел, – как ни в чем не бывало, поздоровалась Мэри-Энн.

Микаэла бросила на Коула быстрый взгляд и тут же отвела глаза.

– Не желаете присоединиться? Тут еще полно еды, – непринужденно продолжила подруга и незаметно толкнула Микаэлу в бок.