Сказки тысячи ночей - Э. Джонстон

Приснившийся мне лев был старым. Его золотистая грива блестела на солнце. На спине и на морде были длинные царапины от когтей. Он сражался за свой оазис, отпугивая или убивая львов помоложе. Несмотря на почтенные годы, он не имел семьи, но держался за свой дом.

Ло-Мелхиин охотился на него просто ради развлечения, а ему негде было укрыться. Я видела вдали стражников и коня с пустым седлом – Ло-Мелхиин пошел охотиться один. До встречи с демоном Ло-Мелхиин охотился только на львов, представлявших угрозу. Этот старый зверь был слишком умен, чтобы совершать набеги на людские поселения. Но стареть дальше ему уже не придется.

Ло-Мелхиин подошел к водоему, на другом берегу которого стоял лев. Старый зверь смотрел на него, понимая, что бежать нет смысла. На долю секунды я решила, что Ло-Мелхиин пощадит животное, но тут он схватил копье, и в следующее мгновенье оно уже вонзилось между глаз старого льва.

Лев упал мордой в воду, окрасив ее своей кровью. Ло-Мелхиин достал нож и свистом подозвал остальных охотников. Я поняла, что он собирается содрать с животного шкуру. На это я смотреть не стану. Я почувствовала, как к горлу снова подступает рвота, хотя у меня в желудке вряд ли еще что-то осталось, а затем очнулась в своей постели. Служанка подхватила мои волосы, пока я снова опустошала желудок. На этот раз из меня вышла только вода. Повар смотрел на меня, качая головой.

– Пейте сок, госпожа, – сказал он. – Как можно больше.

– Занялся бы ты своим делом, – огрызнулся целитель.

– Я принесу сок, – сказала служанка, но повар покачал головой. Она должна была присутствовать, пока в моих покоях находились мужчины.

Целитель быстро осмотрел меня, приложив мягкую ладонь к моему лбу и легонько пощупав запястье.

– Госпожа, вы пили вино? – спросил он.

– Нет, – ответила я. Голос мой звучал хрипло. – Я пила воду и ела то, что мне подали.

– Сидели ли вы на солнце? – спросил он.

– Нет, – ответила я.

– Может, она просто устала? – предположила служанка. – Она вчера провела весь день в мастерской, и девушки говорят, что она пряла много часов без остановки.

Как только она сказала слово «пряла», мой желудок снова взбунтовался. Она поспешно подала мне миску и придержала мои волосы. Из меня уже нечему было выходить, но я все равно была благодарна за помощь.

– Быть может, это и высосало из вашего тела все соки, – рассудил целитель. Он был отчасти прав, хотя не знал истинной причины. – Сегодня вам нужно оставаться в постели и пить все, что этот хлопотун пришлет вам с кухни. И не беритесь ни за какое рукоделие.

Я кивнула, чувствуя себя совершенно разбитой, и служанка приложила к моему лбу свежее влажное полотенце.

Это случилось из-за моего медного пламени – точнее, из-за того, что я так много пряла из него. Это оказалось для меня чересчур. Как только целитель ушел, а служанка пошла за гребенкой, я не выдержала и расплакалась. Мне удалось защитить лишь одно помещение. Я не смогу защитить остальные мастерские, если буду так уставать каждый раз.

Нежные руки расплели мои косы и принялись расчесывать мне волосы. Я старалась дышать как можно ровнее, надеясь, что смогу уснуть без сновидений. Мне не хотелось больше смотреть, как погибают львы. Даже мысль о том, что я могла бы увидеть сестру, не заставила меня пожелать увидеть сон. Мне хотелось лишь забыться.

Чей-то палец погладил меня по голове. Он был слишком большой, чтобы принадлежать служанке. Я попыталась пошевелиться, не успев подумать о последствиях, и вяло дернулась, когда Ло-Мелхиин теснее вплел пальцы в мои волосы.

– Сегодня я охотился на льва, жена моя, – произнес он тем излишне дружелюбным тоном, который я ненавидела. У меня и без того болела голова, а его пальцы делали мне еще больнее. – Но, впрочем, тебе это известно. Я бы сказал тебе, что этот зверь похищал у бедных селян их овец и детей, но ты знаешь, что это неправда.

Я ничего не отвечала, и его хватка стала еще жестче.

– Отвечай! – приказал он.

– Я все видела, – сказала я, выплевывая слова, как змея плюется ядом. – Я видела, как ты убил старого льва, вдали от мест, где он мог бы причинить кому-то вред.

– Это хорошо, – сказал он. – Не люблю убивать без свидетелей.

Он отпустил мои волосы, но я была слишком слаба, чтобы отодвинуться от него. Сейчас ему ничего не стоило бы придушить меня, стоило лишь захотеть. Он мог бы вывесить мои волосы рядом со своей новой львиной гривой. Но вместо этого он опустил мои волосы на подушку и принялся расчесывать их.

– Твоя сестра делала это, – сказал он. – Когда вы были детьми.

– Да, – признала я. Я ненавидела говорить ему правду, но сейчас ненависть придавала мне сил. – Она бы и сейчас делала это, останься я жить в шатрах нашего отца, а я бы расчесывала волосы ей.

– Давно мы о ней не говорили, – заметил он. – Видела ли ты карты, что я сделал? На них отмечено, откуда прибыла каждая из моих жен.

– Видела, – отвечала я. – Нас было очень много.

– Много, – согласился он. – Так много, что вскоре я смогу начать сызнова. Я не обязан соблюдать тот же порядок, знаешь ли. Я могу начать с любой деревни. Я могу вернуться за твоей сестрой.

– К тому времени она уже будет замужем, – возразила я. Я умру, но сделаю это правдой. – Наш отец везет с собой из странствий мужчину, которого она полюбит.

– Тогда кто же будет следить за могилами ваших предков? – спросил он.

Я едва расслышала его слова. Как только я начала плести свою историю, голова вновь стала раскалываться. Это было похоже на действие медного огня, только хуже.

Я была словно колодец в пустыне, из которого черпали воду множество поколений, и во мне уже не осталось ничего, кроме высохшего дна.

И тут гадюка нанесла свой удар.

Он отложил гребень и сжал обеими руками мое лицо. Он навалился на меня всем телом, хотя убежать от него сейчас мне было бы не легче, чем взлететь. Я чувствовала на себе каждую мышцу его тела. Та часть моего разума, которая не заходилась в отчаянном крике, подумала: повезло ему, что я уже выплеснула все содержимое желудка, иначе оно бы оказалось у него на лице.

– Неужто ты до сих пор ничего не поняла, звезда моя? – спросил он, шипя мне на ухо. Я видела перед собой не человеческое лицо, а капюшон змеи. – Мы одной породы, ты и я. Вот почему я не могу убить тебя, вот почему ты не умираешь.

Я отказывалась ему верить. Он не был божеством, а я не была демоном. Мы не одной породы. Мы – противоположности. Ему это должно быть известно.

– Думаешь, это неправда? – продолжал он. – Думаешь, я не шепчу мужчинам слова, которые претворяются в жизнь, как те, что ты нашептываешь женщинам? Думаешь, я не смогу проникнуть в твою душу так же легко, как ты проникаешь в душу своей сестры, подчиняя ее своей воле?

Нет! Мои чары работали совсем не так. Я трудилась и творила. Он же порождал творенья там, где их не желали, и ускорял работу мастеров настолько, что они теряли голову. Быть может, я и впрямь изменила ход жизни своей сестры, но я не похищала чужих душ.

– Ты не веришь мне, но я докажу тебе свою правоту, – сказал он. Он скатился с меня, и наконец освободил от своего веса, но не отпустил мои руки, так что облегчение было лишь мимолетным – Ло-Мелхиин потянул меня за руки, заставив меня сесть рядом с ним. Голову пронзала боль, в желудке бурлило, но он не останавливался. Он призвал свое холодное пламя, и я отпрянула, ожидая, что оно причинит мне еще больше боли.

Но вместо этого в голове у меня просветлело. Казалось, будто мне в горло влили живительную влагу и омыли все тело прохладной водой. Желудок успокоился, и боль отступила. Я в ужасе смотрела, как холодное пламя лижет мне руки, словно огонь, пожирающий хворост в костре, доставая мне до локтей и возвращаясь обратно в руки Ло-Мелхиина.

Затем между нами заструилось медное пламя, и мое дыхание выровнялось. Я была деревом, простирающим свои корни к вади в половодье. Я пыталась найти источник воды, отыскать путь к своей сестре. Но казалось, будто каждое вади в пустыне старается напоить меня. Мне хотелось все больше и больше воды, а Ло-Мелхиин давал мне сил, чтобы напиться. Сейчас во мне было больше огня, чем когда я пряла медные нити в мастерской. Этого хватило бы, чтобы защитить весь каср, да еще осталось бы на будущее. Я подумала о своей сестре и о муже, которого я ей напророчила. Теперь я была уверена, что он придет к ней. Я знала это так же точно, как то, что завтра взойдет солнце.

Ло-Мелхиин вонзил ногти в мою кожу, оставив на ней маленькие кровавые полумесяцы. Эта новая боль пробудила меня от глупых снов о пустыне. Теперь он уже не мог сдержать свою змеиную улыбку, глядя на меня как на любимую безделушку, с которой он волен делать, что пожелает.

Но я не стану его игрушкой, поклялась я. Никогда.

– Что ж, любовь моя, – произнес он, подавая мне чашу с соком. – Похоже, мы будем нужны друг другу еще какое-то время.

Глава 25

Очистив мой разум своим холодным огнем, Ло-Мелхиин оставил меня, и я наконец смогла выйти на улицу. Было уже за полдень, а я боялась встретить кого-то, кто мог бы догадаться, что я натворила, так что я решила не ходить дальше сада с фонтаном. Журчание воды сегодня меня не успокаивало. Наоборот, оно напоминало, что я не в пустыне, ибо подобная вещь могла существовать лишь во владениях Ло-Мелхиина, благодаря его чарам. Фонтан пел свои песни, даже если никто на него не смотрел, но он принадлежал ему. Как и я.