Сон в красном тереме. Том 2 - Цао Сюэцинь

Цзя Лянь тотчас приказал подать коня и отправился во дворец Жунго в сопровождении Лун-эра.

Эр-цзе распорядилась принести закусок, наполнить большой кубок вина и поднесла Син-эру, который осушил его, стоя перед каном. Затем она засыпала его вопросами:

– Сколько лет вашей госпоже? Какой у нее характер? Она не очень злая? Сколько лет старой госпоже? Сколько у вас в доме барышень?

Одним словом, это был обычный семейный разговор.

Син-эр, хихикая, непринужденно рассказывал ей и ее матери о событиях, которые за последнее время произошли во дворце Жунго.

– Я дежурю у вторых ворот, – говорил он. – Мы сменяемся два раза в сутки и стоим у ворот четверо за смену – всего нас восемь человек. Среди нас есть несколько доверенных слуг госпожи Фын-цзе и несколько доверенных слуг господина Цзя Ляня. Доверенных слуг госпожи мы не смеем задевать, а госпожа Фын-цзе вертит слугами нашего господина, как ей хочется. Если заговорили о нашей госпоже, то я даже не знаю, как вам объяснить, насколько она коварна и остра на язык. Господин Цзя Лянь куда лучше ее! У госпожи есть доверенная служанка Пин-эр, которая старается к ней подлаживаться, но за спиной госпожи Пин-эр всегда делает добрые дела. Случается, мы в чем-нибудь провинимся и госпожа не хочет простить, но стоит Пин-эр попросить ее, как все улаживается. Кроме старой госпожи и госпожи Ван, во всем доме не найдется человека, который любил бы эту Фын-цзе! Однако в ее присутствии никто не осмеливается выражать недовольство! Пользуясь тем, что никто не может сравниться с ней по уму и красоте, она льстит старой госпоже и госпоже, морочит им голову. Любое ее слово – закон, никто не смеет ей перечить. Что ее удручает, так это то, что она не может накопить целую гору денег, чтоб доказать старой госпоже и госпоже Ван, что она умеет жить. Она даже не представляет себе, сколько страданий причиняет прислуге ее желание выслужиться перед старшими! Если случается что-нибудь хорошее, она сама бежит к старой госпоже хвалиться. Но стоит ей совершить ошибку или случится что-то плохое, она всегда норовит подставить под удар другого, а сама стоит в стороне и подливает масла в огонь. Даже ее собственная свекровь недовольна ею и говорит, что Фын-цзе, словно воробей, всегда летит туда, где можно поживиться, а случись неприятность, она, как крот, прячется поглубже в землю; она не дорожит честью семьи, а думает только о себе, так что, если б старая госпожа не стояла во главе семьи, эту Фын-цзе давно бы выгнали.

– Если ты за глаза оговариваешь ее, то как же ты будешь отзываться обо мне в мое отсутствие? – усмехнулась Эр-цзе. – Ведь я по положению ниже ее, значит обо мне можно отзываться хуже!

Син-эр опустился перед нею на колени и воскликнул:

– Зачем вы так говорите, госпожа, неужели я не боюсь возмездия?! Если б наш господин сразу взял себе в жены такого человека, как вы, нам никогда не пришлось бы опасаться, что нас будут бить или ругать. Все слуги, которые сейчас состоят при нашем господине, хвалят вас за доброту. Мы уже договорились между собой, что если господин Цзя Лянь куда-нибудь уедет, мы все перейдем служить к вам.

– Ох и мошенник же ты! – воскликнула Эр-цзе. – Я только пошутила, а ты уже перепугался. Зачем ты сюда явился? Погоди, я разыщу вашу госпожу и расскажу ей о тебе!

– Не ходите к ней, госпожа, ни в коем случае! – замахал руками Син-эр. – Я вам сейчас все расскажу! У нашей госпожи на устах мед, а на сердце лед! Она будет вам улыбаться, а сама подставит ножку. Старается прикинуться ягненком, а на деле только и думает, как бы пожрать всех! Даже третья тетушка, несмотря на все ее красноречие, и та не смогла бы ее переговорить! Вы, госпожа, слишком скромны, куда уж вам с ней тягаться?!

– А если я буду относиться к ней так, как требует этикет? – спросила Эр-цзе. – Неужели она и после этого осмелится обижать меня?

– Не думайте, что я пьян и болтаю глупости, – отвечал Син-эр. – Если вы будете даже уступать Фын-цзе, но она убедится, что вы красивее ее и все вас любят, она не простит! Ведь она – точно бутыль уксуса; да что там бутыль – кувшин, целая бочка уксуса! Если наш господин искоса бросит взгляд на какую-нибудь служанку, эта Фын-цзе, не стесняясь господина, тут же набрасывается на бедную девушку и избивает до полусмерти. Барышня Пин-эр считается наложницей господина Цзя Ляня, но стоит Цзя Ляню один раз в год побыть с ней, как Фын-цзе винит ее во всех грехах! Однажды несправедливо обиженная Пин-эр не выдержала и расшумелась: «Разве я по своей воле сделалась его наложницей?! Вы же меня к этому принудили! Когда я стала возражать, вы сказали, что я бунтую! Зачем же теперь меня обвиняете?» После этого Фын-цзе смирилась и даже просила прощения у барышни Пин-эр.

– А ты не врешь? – усомнилась Эр-цзе. – Если она такой дьявол, как она может бояться какой-то наложницы?

– Как говорят, против законов справедливости не пойдешь, – сказал Син-эр. – Эта барышня Пин-эр была у нашей госпожи служанкой в детстве, а когда та вышла замуж, Пин-эр переехала в дом ее мужа вместе с другими тремя служанками. Одна из них умерла, другая вышла замуж, осталась одна Пин-эр, которая приглянулась нашему господину Цзя Ляню, и тот взял ее себе в наложницы. Это произошло только потому, что Пин-эр очень мудра и добродетельна и, кроме того, оказалась способной увлечь нашего господина. Барышня Пин-эр всегда искренна, не умеет лицемерить, всей душой любит нашу госпожу, и та только поэтому терпит ее возле себя.

– Вот оно как! – воскликнула Эр-цзе. – Я слышала, что у вас там есть овдовевшая госпожа и несколько барышень, и если эта Фын-цзе так сварлива, как они ее терпят?!

– Ах, госпожа! – воскликнул Син-эр. – Наша старшая госпожа Ли Вань очень добра, никогда не лезет не в свои дела. Она только следит за барышнями, чтобы они учились грамоте и занимались вышиванием. Но недавно Фын-цзе заболела и передала ей на несколько дней хозяйственные дела. Госпожа Ли Вань все делала в соответствии со старыми обычаями, избегая при этом всякой шумихи. О нашей старшей барышне говорить нечего – она живет при дворе. Вторую барышню у нас прозвали «второе бревно», а третью барышню «роза мэйгуй»: она румяна, красива, все ее любят, хотя у нее есть шипы, о которые можно уколоться. К сожалению, она