Экстрасенс из спецназа (сборник) - Сергей Зверев

– Что делают?!

– На, вот, отнеси им, – бармен нагнулся и вытащил из-под стойки большую красивую бутылку. – Скажи, что это за счет заведения.

– Ты их знаешь, Коля? – прищурилась официантка, рассматривая пятерых парней за столиком, которые, хлопая друг друга по плечу, смеялись от души. Она прикинула их возраст и решила, что у Коли таких знакомых быть не может. Парни были слишком молоды для седоватого, начавшего полнеть бывшего омоновца.

– Никогда не видел, но я их знаю, – усмехнулся бармен.

Вроде не пьяный, решила официантка, присмотревшись к бармену. Но как-то странно разговаривает.

– Что за водка? – переспросила она на всякий случай и посмотрела на бутылку. На этикетке бутылки было написано слово «Сталинград».

– Коля, это же очень дорогая водка. Зачем? Дай что-нибудь попроще. Обойдутся.

– Эти не обойдутся. Это мои братишки, – бармен посмотрел на смеющихся разведчиков. – Скажи им, что водка заговоренная.

Сумасшедший дом, подумала официантка. Мужской сумасшедший дом.

– На что она заговоренная Коля? – вздохнула женщина, ставя бутылку на поднос.

– На победу, Галочка. Неси.

Конец

Поиск спецназа

Все события, описанные в рассказе, не являются документальным изложением фактов, происходивших на самом деле.

Секретарь, верткий и гибкий парень в отлично сидящем на нем костюме, с некоторой натугой распахнул высоченные резные двери и ловко скользнул в сторону. Тяжелые створки, сделанные из темного мореного дуба, медленно, не издавая ни единого скрипа, разошлись в стороны и застыли. Они открылись ровно настолько, чтобы генерал мог пройти внутрь, не протискиваясь и не задевая за них плечами. Абу-Салим невольно восхитился. Он оценил выучку секретаря.

Какое уверенное «владение» дверями… генерал не сомневался в том, что, будь посетитель покрупнее в объемах, двери бы раскрылись именно с учетом его габаритов. Он решил, что парень очень точно тянет дверную ручку на себя. Не каждый мой солдат так же точно стреляет, подумал Абу-Салим.

Он шагнул вперед и увидел большой черный лакированный стол и ряды стульев, стоящие по обе стороны от него. Стол был огромный и подавлял своей внушительностью. Он располагался прямо по центру просторного кабинета.

В торце стола, возле светлой стены, сидел человек и говорил по телефону. В кабинете больше никого не было. Не прекращая разговора, человек поднял голову, увидел посетителя и сделал приглашающий жест. Генерал присмотрелся и увидел, что один из стульев заранее отодвинут.

Вот и определили мне место, подумал он. Ну что же, не самое последнее. С левой стороны от министра, за два стула от него. Уважают…

Абу-Салим уселся. К его изумлению, стул оказался неудобным. Он недоуменно поерзал на жестком сиденье и только потом сообразил, что в этом кабинете посетители долго не засиживаются. Генерал хмыкнул и с любопытством посмотрел на человека во главе стола, от души надеясь на то, что тот занят и не обратит внимания на такой откровенный интерес. Он захотел рассмотреть вблизи хозяина кабинета, лицо которого за последнее время постоянно мелькает в новостях.

Да, похож. Его фирменную ухмылку ни с чем не перепутаешь. Эта была неприятная улыбка, перекашивающая лицо министра и уводящая угол рта вправо. Она придавала ему надменность и брезгливость, особенно тогда, когда чиновник был раздражен или напуган. Как понял генерал, в данную минуту министр был раздражен.

– Еще раз проверьте свои источники, господин генерал! – зло говорил в трубку министр. – Вы уверены в том, что русские установили на побережье именно новые противокорабельные ракеты? А может быть, они просто увеличили количество прежних? Вы уверены? Точно? Тогда что это за оружие? Расскажите мне о нем, мне некогда ждать вашей официальной справки!

Министр плотнее прижал трубку к уху. Ухмылка еще больше перекосила его физиономию, отчего рот съехал под ухо.

Абу-Салим отвернулся. Он был полевым командиром одного из самых боеспособных отрядов боевиков и не интересовался морскими ракетами.

Генерал принялся осматриваться. Огромный, прекрасно отделанный в приглушенных тонах кабинет. Ничего кричащего и яркого. Широкие прямоугольные окна, в которые светит солнце. Мебели практически нет, не считая длинных, обтянутых кожей диванов, стоящих возле стены. Монитор компьютера и куча телефонов перед сидящим в кресле хозяином кабинета. Сейф в углу, вмонтированный в стену. Карта, задернутая шторами. Над креслом хозяина кабинета портрет президента и флаг страны. В углу видна дверь, ведущая в комнату для отдыха. Обстановка была сдержанная, элегантная и деловая. Сам чиновник в сером костюме отлично смотрелся на фоне светлых стеновых панелей, сделанных из ливанского кедра.

Несмотря на жаркий день, в кабинете было прохладно. Генерал осторожно втянул воздух ноздрями. Он ощутил давно забытый им запах весеннего горного леса. Слегка пахло мокрым, подтаявшим снегом и нагретой на солнце хвоей. Какой хороший освежитель, подумал Абу-Салим. Он поискал глазами кондиционер, но не нашел. Воздух подается сюда централизованно, сообразил генерал, как вода и электричество. Кондиционер, расположенный над окном и видный издалека, является уязвимым местом в общей системе защиты кабинета и соблазнительной мишенью для террористов. Ну что же, разумно. Если уж государство обеспечивает безопасность своего бюрократического аппарата, то оно делает это с максимальным комфортом. Правда, такой чести удостаиваются далеко не все. Чиновники рангом пониже вдыхают обыкновенный охлажденный пересушенный воздух.

– Русские назвали ракеты по именам драгоценных камней, – вдруг услыщал генерал скрипучий голос министра. – Язык сломаешь, пока выговоришь. «Оникс», «Яхонт»… впрочем, не в названиях дело.

Генерал спохватился и повернул голову. Министр постукивал карандашом по столу и негромко говорил на родном языке Абу-Салима, глядя на него отсутствующим взглядом.

– Дальность поражения – до пятисот километров. Траектория – настильная, не выше десяти метров над уровнем моря. Скорость до трех махов. Вы знаете, генерал, что значит скорость в три маха?

– Простите, нет, – растерялся Абу-Салим.

– Я тоже не знал. Теперь благодаря этим сумасшедшим русским знаю. Это около километра в секунду. Такова скорость этих проклятых ракет.

Абу-Салим не нашелся, что ответить, и поэтому осторожно пожал плечами.

– Любой наш корабль уничтожат еще до того, как на нем сыграют боевую тревогу! Ракеты атакуют и одновременно глушат любую электронную систему обороны! – Министр раздраженно швырнул карандаш на стол. – Это значит, что русские закрыли турецкому флоту выход в море в случае начала военных действий!

Абу-Салим поцокал языком и сокрушенно покачал головой, а про себя подумал о том, что история все-таки имеет свойство повторяться. Не первый раз русские проделывают подобные вещи, и чему сейчас удивляется его высокопоставленный собеседник?

Министр схватил карандаш и крепко сжал его. Его лицо опять неприятно исказилось. Генерал вдруг понял, что он не раздражен, а напуган.

– Ладно, разберемся с этим потом.

Чиновник глубоко вздохнул и аккуратно положил карандаш перед собой. Он некоторое время смотрел на него, потом поднял голову. Его рот вернулся на место.

– Простите, генерал. Нервы. Обстановка непростая, да вы и сами знаете.

– Я понимаю, – кивнул Абу-Салим.

– Вот и хорошо.

Абу-Салиму понравилось, что турок проявляет уважение к своему гостю и говорит с ним на родном языке. Хотя мог бы говорить на английском. Министр сложил руки под подбородком.

– Давайте выпьем кофе, уважаемый Абу-Салим, – устало сказал он. – И поговорим. Нам есть о чем поговорить.

Генерал, чуть помедлив, кивнул.

– Я знаю, о чем вы подумали, – улыбнулся министр. – Вам сварят кофе по-арабски. Полностью закипятят воду, и поэтому напиток будет иметь обожаемый вами горьковатый привкус. Мне его приготовят немного иначе.

Такая забота о госте требовала ответной вежливости, и генерал в подобающих выражениях попросил не уделять своей скромной персоне столько внимания. Он вполне обойдется стаканом простой чистой воды. В ответ последовало искреннее возмущение высокого чиновника. Министр негодующе замахал руками и заверил генерала, что общение с ним доставляет ему истинное удовольствие и он готов временно отложить все свои заботы. Он даже сказал, что весь мир может подождать пятнадцать минут, пока не сварят кофе. Хороший кофе и хороший разговор этого стоят, не так ли? Генерал из уважения согласился с мудрой мыслью министра.

Оба собеседника слегка лукавили. Они говорили традиционные фразы, присматривались друг к другу, и каждый из них думал о своем. Министр размышлял о том, годится ли генерал для выполнения очень щекотливой миссии и захочет ли он стать личным врагом русских. Быть врагом России – это хоть и не долгая, но очень ответственная, почетная и мужественная миссия… согласится ли Абу-Салим на непродолжительную мировую известность?