Расплата (СИ) - Дмитрий Кошкин

Тут я напрягся. Не хватало мне теперь только нападения на пирамиду еще и поверхностников! Мы синдикат еле пережили.

Но мои немые протесты их не волновали. Вскоре им стало известно в подробностях, как найти наше убежище, и сколько людей там обитает.

— Хм. То, что путь через храм открыт, теперь даже нам на руку, — задумалась магичка. — Мы сможем отправить туда хоть целую армию!

Я закричал у себя в голове. Мои мышцы напряглись в попытках разорвать цепи, но всё без толку.

— Ладно. Пока хватит, — услышал я голос Эурастины. — Нужно спланировать наши дальнейшие действия.

Полусон меня покинул, и я вновь увидел мир во всех его красках. Но краски эти были словно пропущенные через кроваво-красный фильтр. Я смотрел в глаза магички так, будто намеревался убить её одними глазами.

— О-ой! А что это такое? — рассмеялась она. — Теперь уже не такой смелый, да?

Она подошла ко мне и пригладила мои волосы, переходя на издевательско-ласковый тон:

— Хочешь знать, что я сделаю с твоими друзьями? Виселица будет слишком просто для них. Я буду прожаривать каждого из них на медленном огне. Так, как мы делаем с непослушными рабами. Вот только сразу несколько лекарей будут поддерживать в них жизнь, чтобы пытка была бесконечной, либо пока мне не наскучит.

Она ехидно улыбнулась мне в глаза, и уже было отстранилась, дабы уйти, пока я беспомощно рычал ей в ответ. Но тут выражение её лица сменилось на крайне удивлённое, когда из горла показалось остриё кинжала, а за её спиной я услышал столь радующий меня сейчас голос:

— Следи за тылом. А то отжарят тебя.

Гулко хлюпая кровью, преторша свалилась на пол, и я увидел стоящего позади неё Локи, который развёл руками:

— Фраза была достаточно эффектной? Нет? Ну, я ещё работаю над этим.

Призрак перевёл взгляд на вжавшегося от страха в угол менталиста и задал мне вопрос:

— Этого валим?

Я кивнул, и в дознавателя тут же полетел кинжал, пробивая ему сердце.

— Боже, Локи, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — выдохнул я, когда он снял с меня кляп.

— Ты же понимаешь, как забавно звучат слова «боже» и «Локи» в одном предложении? Так. А как эти кандалы снимаются?

— Ключ у этой суки, — я кивнул в сторону преторши. — И вообще. Я теперь на тебя буду немного обижаться. Я сам хотел ей глотку перегрызть.

— Ну, сорян. Видел её характеристики? Таких надо валить на месте, пока есть возможность.

— Ладно. И то верно. Ты тут один? — спросил я, когда с меня упали цепи.

— Нет. Все наши снаружи.

Я решил схомячить в подсумок и неразрушимые кандалы, но в процессе остановился:

— Погоди. А как вы все сюда попали?

— Так, они же Афеллио подобрать забыли, когда тебя крутили. И магов временно оставили. Так рады были твоей поимке. Вот Афеллио магов поднял и использовал остатки их силы, как… эти… ну, узлы или чё там. В общем Афеллио открыл портал, и вот мы здесь.

— Ладно. Пошли. Надо выбираться.

Своё снаряжение я нашёл в соседней комнате, и мы выбежали наружу. Однако так просто выбраться нам не удалось. Проклятые действительно держали оборону у входа в штаб, пока на них наседали бойцы городской стражи и обоих орденов.

— Ну, наконец-то! — обрадованно воскликнул Марис. — Только вас и ждали!

К нему подбежала необычайно активная Чих, и мимо моего внимания не ускользнули её почерневшие глаза вместе с белками.

— Пора⁈ Это значит, пора⁈ — едва не запрыгала на месте девушка.

— Да, Чих. Пора, — кивнул Марис.

Рунолог издала восторженный клич и ударила по рунической плите. А Марис усмехнулся, глядя на меня:

— Мы там у тебя из хранилища твои мины вынесли. Надеюсь, ты не против?

На этих словах город погрузился в хаос. Десятки взрывов озарили округу, превращая ключевые здания города в руины.

Я застыл с разинутым ртом, глядя на начавшуюся неразбериху:

— Э-э-э… Да нет.

— Е-е-е! Пошла возня! — воскликнул Варгал, пробегая мимо нас и на ходу оборачиваясь тигром.

И это была не просто возня. Это была самая настоящая суета.

Белле, наконец, выпала возможность испробовать свой посох, и теперь по всей округе, истошно крича, летали призраки, наводя жути на горожан и стражу.

Чих будто белены объелась. Скинув с себя свой повседневный балахон, она активировала руны по своему телу и теперь носилась от врага к врагу, как торпеда, поддерживаемая исцелением Хила. Он, кстати, тоже вёл себя странно. Находясь посреди сражения, он раскинул руки в стороны и, как городской сумасшедший, возвещал на всю округу:

— Покайтесь, грешники! Кара снисходит на ваши головы! Ибо так возжелал бог бобров!

Я поднял брови, вопрошая к Марису:

— Чё, блин⁈ Каких, нахрен, бобров⁈

— Он наполовину поляк. У них своя атмосфера, — пожал плечами щитоносец.

— А глаза чернющие у него тоже из-за этого? И Чих тоже, что ли, поляк⁈

— А. Это. Они на шестнадцатый ходили, пока тебя не было. Заразу какую-то хапнули. Игос говорит, что это чистая энергия бездны. Где-то утечка произошла. Но он сказал, это пройдёт. Просто им немного башню посрывает и всё.

И башню, похоже, срывало не только этой парочке. Когти Варгала кромсали броню защитников города, пока Аска пыталась помогать Хилу излечивать всех этих анархистов, к которым вскоре присоединился и Марис с Локи.

— Я плохо на них влияю, — покачал я головой.

Лишь Дина деловито поставила найденный где-то стул и вывесила баннер, написанный на чистом русском языке: «Снятие рабских ошейников. Недорого».

И самое смешное, что к ней начали стекаться люди. Немного, конечно, от общей массы рабов, но получив свободу, они хватали валяющееся на земле оружие и присоединялись к потасовке на нашей стороне.

Мне даже не приходилось особо в ней участвовать. Я лишь ликвидировал парочку особо надоедливых магов, которые мешали загоревшемуся восстанию охватить весь город. И меня подхватило какое-то пугающее воодушевление, когда я смотрел на полыхающий огнём урбан.

Рабы вытаскивали на улицу своих хозяев и жестоко с ними расправлялись. Тут и там на деревьях уже висели дамы и господа в дорогих одеждах, и ни рыцари, ни стражники, ни хранители уже ничего не могли сделать.

Даже мои проклятые вносили не столь большую лепту, как в начале. Обозлённые и уставшие от угнетения рабы как будто лишь ждали момента поквитаться со своими угнетателями.

Проходя мимо публичного дома, я заметил, что его управляющая не прожила долго после своего ухода. Кто-то размозжил ей череп, и теперь её тело свисало перекинутое наполовину через балкон, находящийся над выходом, из которого появилась