Демиург истории - Виктор Сергеевич Руденко

Наконец Асгейр, подошел к двухэтажному особняку, первый этаж которого, оказался построен из камня и кирпича, а второй – возведен из дерева. Покатая крыша усадьбы, была черепичной и увенчивалась какой-то странной трубой. А просторное подворье – огорожено высоким забором из заостренных столбов частокола. Жилище имело, целых четыре застекленных окна! К зданию, примыкали различные хозяйственные пристройки, баня и нужник (который ему потом показали).

Услышав лай сторожевого пса, к воротам вышел Ян и приветливо улыбаясь, поздоровался с гостем, пригласив того в дом. Там его, доброжелательно встретили Любава и Литана. И радостно подбежал, уже знакомый Асгейру мальчик Иоанн (которого русы, по-своему называли Иван). Стесняясь, подошла и дочка Литаны – малышка Анастасия (девочка лет пяти на вид). Молодой норег, вручил им, принесенные с собой медовые пряники.

Оказавшись внутри, уроженец Севера, с любопытством огляделся и не скрывая удивления, принялся детально рассматривать обстановку. Которая, совсем не походила на ту, которая была ему привычна по «длинным домам» в родной Скандинавии. Помещения здесь были очень чистыми, со свежим воздухом и совершенно не закопчены. Что, как он позже узнал, обуславливалось наличием очень удобной и теплой печи с особой трубой, выводящей дым наружу. Изнутри, стены и потолок, были покрыты глиной и побелены. Или обшиты досками и пропитаны воском с олифой (раствором вываренного льняного масла). Что делало комнаты куда светлее, чище и уютней. На них кое-где, висели пушистые шкуры зверей и оружие.

Пол (под которым находились подвал и погреб), стоял на каменном основании и был сложен из гладких деревянных окрашенных половиц. В самой светлице (где нынче и пребывал Асгейр), кроме массивного стола, лавок, двух окон и печи, он заметил странные большие и длинные сундуки, поставленные стоймя. Как ему рассказали потом – они назывались шкафами и буфетом. И предназначались для хранения посуды, одежды и других вещей.

Никаких столбов, открытых очагов, рогож, плетней и пологов – отделяющих клетушки с домочадцами… не было видно. Другие помещения в доме, состояли из мастерских, спален, кухни, детской и горницы на втором этаже… Лежанки располагались на высоких ножках, были широкими и длинными в рост человека. Под стенами стояли лавки, покрытые крашенной холстиной.

Тем временем, большой стол из гладких досок, уже был накрыт расшитой яркими цветами скатертью. На которой, пара молодых служанок, расставляли расписную деревянную и глиняную посуду. Углублений в столе, для супов и каш не было – только отдельные миски. Девушки Ружена и Чернава (как и работники Нечай и Бажен) – родней хозяевам не приходились. А оказались закупами. У русов – не было рабов или холопов. Ян приобрел у мадяр на торгу, четырех пленных славян-тиверцев – и теперь, они отрабатывали свой долг, в качестве слуг в доме корабельного мастера. Жили и харчевались в его семье. А выплатив все, что ушло на их выкуп – непременно вскоре должны были освободиться, перейдя в сословие полностью вольных людей. Могли потом стать русами и вступить в сельскую общину, завести свое хозяйство, податься на промыслы либо заняться каким-нибудь ремеслом, поступить на службу князю... Вернуться домой и поискать остатки своего рода, или остаться в домочадцах Яна.

Гостя, учтиво провели в отгороженный закуток, помыть руки и привести себя в порядок с дороги. Там, дренгу встретилась еще одна неожиданность – диковинный умывальник русов. Не привычная ему бадья и черпак, а подвешенный к стене, большой медный и закрытый сверху кувшин. Снабженный снизу особой палочкой. Если приподнять ее ладонями – на руки лилась свежая влага из этого сосуда. Дивясь подобной бытовой приспособе, Асгейр вспомнил рассказы старших хольдов – о том, что славяне, в отличии от племен других земель, умывались только проточной водой. Рядом, лежал брусок желто-коричневого мыла, для удаления грязи. Подобный предмет, также привлек внимание варяга – о такой гигиенической вещи, ему доводилось только слышать. Обыкновенно, скандинавы для этих целей пользовались золой, щелоком, а еще чаще – отстоянной мочой...

Вытершись, висевшим рядом чистым и сухим рушником, Асгейр вернулся в светлицу. На столе, уже были расставлены блюда с различными кушаньями. Распространяя вокруг, заманчивые запахи. В глубоких тарелках, находилась какая-то горячая овощная похлебка с бобами и некоторыми неизвестными ему овощами (впоследствии, парню сообщили и показали капусту, морковь, свеклу). На второе, оказалась каша с мясом из неизвестной крупы (потом он узнал, что это гречка – вовсе не похожая на привычные юноше ячмень, пшено, овес или полбу). Кроме того, он увидел на скатерти – миски с жаренной и соленной рыбой, огурцами, горохом, грибами, яйцами, творогом, сыром, ягодами, пирогами из пшеничной муки и какими-то круглыми желтыми плодами (это был сладкий картофель).

Хлеб лежал обычный ржаной. Хотя, как сказала ему позже Литана, рожь у нее дома в Византии, считается сорным растением-бурьяном. Там предпочитают, употреблять зерно из пшеницы. (Лишь из-за своей неприхотливости и устойчивости, именно жито – стало основой еды в суровых северных краях. И даже слова: живот и жизнь – в славянских языках произошли от него).

Из напитков, на столе стояли корчаги с киселем, узваром из фруктов, медом, пивом и еще был странный, но освежающий квас. Обычно славяне, как и большинство народов того времени, принимали пищу дважды в день (утром и вечером). Но в праздничные дни и перенимая привычку своего князя, русы уже начали устраивать и обеденный полдник.

Хлопнули, открываясь двери и в помещение вошли новые люди. Ян познакомил Асгейра со своим свояком – ромеем Феодором (впрочем, его жена Литана, называла мужа – Божедаром, поскольку он имел славянские корни). Маленькие Иван и Анастсия, сразу подбежали к отцу. Эта семья, приехала по делам из самого Нового Рима – к конунгу Алексию. А заодно, они попутно навестили своих родственников.

Высокий Буслай, оказался воином княжеской дружины, а юркий Вышата – одним из тиунов владетеля Кенугарда. Массивный Первак – был мельником и пришел со своей женой гречанкой Ириной. Гости, естественно, имели и христианские имена, но в повседневной жизни, предпочитали обращаться к друг другу по-старому.

Рассматривая прибывших, Асгейр отметил некоторые отличия в их внешности. Хотя, почти все они (кроме Ирины, выделявшейся оливковой смуглостью, темными локонами и карим цветом очей), в целом, были похожи на северян – довольно высокие, белокожие, светлоглазые и с русыми или каштановыми волосами. Однако, если Буслай и Вышата, носили одежду принятую у русов и имели, такие же короткие прически на полностью безбородых лицах – что и сам князь. То Первак и Ян, во многом еще, придерживались старины. По давнему обычаю,