Синяя трава - Пётр Кантропов

Животные пощипывали травку и, заметив людей, стали потихоньку смещаться в сторону реки. Офицер дал отмашку сближаться, и те, кто заметил сигнал, сразу пошли на сужение, остальные же повторили манёвр за товарищами. Стоило животным сдвинуться на метр, как люди тут же этот метр наверстывали, а то и больше. Верблюды зашевелились быстрее, люди ускорились еще больше.

Офицер заметил, что кольцо сужается еще плотнее, и дал отмашку, пока не подошли слишком близко друг к другу. В животных полетело с десяток дротиков и стрелы. Тут остальные охотники тоже сообразили, что пора стрелять, и тоже выпустили дротики, но верблюды уже бросились бежать. Им вдогонку полетели еще несколько дротиков и стрел. Самые шустрые загонщики успели выстрелить по три раза.

Верблюды побежали в сторону реки, где люди им путь не перекрывали. Охотники, стоявшие по краям, начали замыкать дугу, а лучники продолжали стрелять. Двое животных бежали с глубокими ранами в животах, остальные остались вообще невредимы.

– Не стрелять! Все, не стрелять! – закричал офицер, увидев, что верблюды уже выбежали из поля досягаемости большинства копьеметалок, а стрелы лучников начали пролетать в опасной близости от людей. – Подранков догоняем!

Самый маленький верблюжонок едва не налетел на копья людей у края дуги, резко развернулся и побежал в другую сторону на прорыв. Люди, мимо которых он пробегал, не стали в него стрелять, потому что рисковали попасть друг в друга. Ирина, которая все это время стояла рядом с офицером, вдруг подала идею:

– Теленок живым пригодится может. Услышал ее только Аркадий, но он быстро прикинул в уме, что идея неплохая и выкрикнул команду для всех:

– Теленка живьем берем! В результате часть людей рванулись по высокой траве за двумя взрослыми ранеными верблюдами, другая часть, не выпуская копья из рук, побежала за верблюжонком в противоположную сторону. Офицер остался стоять возле котелков с водой и верхних курток, которые охотники надели утром и скинули перед началом операции. Ирина осталась стоять рядом с ним.

– Ага, на месте ни одного не удалось убить, всех загонять теперь будут, – сказал Рокотов, глядя в бинокль.

– Да… Наверное, нам уже идти надо, – с сожалением заметила Линг. – Пока дойдем.

– как раз загонят. Раненый верблюд далеко не убежит.

– Да, надо бы, – согласилась Мирослава. – Жалко. Очень уж интересно смотреть, прямо как в телевизоре.

Болельщики ушли, а наблюдатели тут же подали сигнал к переправе, сообразив, что помощникам еще понадобится время, чтобы дойти до охотников, а за это время они, наверное, не только догонят подранков, но и разделают, и пронесут до половины пути к лагерю.

Некоторые охотники сразу отстали не только от верблюдов, но и от своих более резвых товарищей. Те, которые преследовали подранков, однако, продолжали бежать, потому как осознавали, что как только верблюдов убьют, сразу нужна будет помощь по разделке-переноске и чем ближе они окажутся, тем лучше. Но поскольку догонят и убьют верблюдов уже очевидно не они, самые медлительные позволили себе расслабиться и не бежать в полную силу. А те, кто ломанулся за верблюжонком, рассудили иначе. Шесть человек сразу вырвались вперед, исполненные решимости догнать животинку. Остальные же, заметив, что сильно отстали, развернулись и побежали обратно. Они рассудили, что при разделке и переноске взрослых верблюдов их помощь нужна будет больше. А живого маленького верблюжонка и шестеро доведут до переправы, если поймают. Если же животное все-таки ненароком убьют, то смогут подтащить к месту сбора или кто-то из охотников вернется за помощью.

Через сорок минут бега по высокой траве Николай Осипов поравнялся, наконец, с верблюжонком, отбросил копье в сторону, прыгнул на беглеца и сбил его с ног. Малыш успел заехать охотнику копытом по лодыжке, но вырваться уже не смог. Осипов навалился на маленького копытного, прижав его ноги к земле и старательно уклоняясь от оскаленной морды животного. В течение нескольких минут подбежало пятеро товарищей, которые помогли удерживать пленника.

– Что теперь-то с ним делать? – спросил, отдышавшись, Хэнк.

– А… Сейчас. Свяжем его и поведем, – ответил Осипов. Он снял с себя рубаху и обвязал ей голову верблюжонка так, чтобы тот ничего не видел. – У кого-нибудь есть с собой ремни? Привяжите его за шею к середине копья! Держась за концы палки будем его тащить в сторону реки. Я свое копье сейчас найду только.

Прихрамывая, Николай отошел на несколько метров в ту сторону, куда отбросил копье.

– Что с ногой? – спросил Олег. – Дай посмотрю!

– Да… Нормально все. Ушиб немного. Верблюда, тем временем, подготовили к транспортировке.

– Ну, что, к реке его ведем? – спросил Алджис.

– Да, – ответил Осипов. – Пить, конечно, хочется. Но мы от Володарского далеко убежали. Проще дойти до реки.

– Из нее пить нельзя, – сказал Олег. – кипятить надо.

– Тогда в лагере попьем. Неохота к основному отряду возвращаться, больше намучаемся. Еще теленка вести.

– Я, наверное, пойду все же к основному отряду – вдруг у них там что случится, – сказал Олег. – Вы же впятером уже доведете животину?

– Постараемся. Не на себе же тащить.

Олег потихоньку побежал к основному отряду охотников, на случай, если кому-то понадобится там медицинская помощь, а остальные пятеро двинулись сразу к реке, иногда подталкивая верблюда копьями. За куртками возвращаться не стали, понадеявшись на товарищей. Двигались медленно, потому что трава с утра короче не стала, солнце пекло уже вовсю, люди устали, а верблюжонок был для них дополнительной обузой. Да и хромота Осипова немного тормозила продвижение.

Солнце поднялось, и его открытый торс быстро покраснел, парень почувствовал, что весь горит. Наверное, природа, когда создает блондинов, не предполагает, что они будут находиться на открытом солнце дольше пяти минут. Загорелый Хэнк отдал ему свою водолазку.

– Хэнк, – неожиданно позвал Алджис.

– Да?

– Ты же хочешь уплывать, потому что боишься холодной зимы, так?

– Да.

– А ты уверен, что мы сейчас в северном полушарии?

– Что? Не знаю. А что?

– Ну, смотри, мы знаем, что река течет на юг, так? И если мы в южном полушарии, она приведет нас в более холодный климат.

– Да… А мы сейчас можем быть в южном полушарии?

– Не знаю, – литовец пожал плечами. Остальные их трое спутников не поняли разговора на английском, но Алджис для них перевел, и остальные охотники затруднились ответить, в каком полушарии находится самолёт.

– Задача! – американец закусил губу. – И что теперь делать? Об этом говорили? Алтуфьев вычислял широту, он говорил про полушарие?