Тени - Дональд Гамильтон

— Это твое субъективное мнение, — сказал Кроче, — но ты убил его. Ты сыграл на его гордости и чувстве чести, ты надсмехался над ним и оскорблял его, пока он не согласился драться с тобой на мачете и тогда ты разрезал его на куски, ты убил его. Он был великим человеком, но имел слабость — его честь, и ты воспользовался этим. Когда я узнал, что случилось, я поклялся, что я найду тебя и убью, Эрик.

— В любое время. Неси мачете.

— Я не такой уж дурак, — рассмеялся он. — Я одно имею в виду: ты затуманил ему ум, ты вовлек моего Генерала в поединок, благоприятный для тебя, а теперь я хочу отплатить тебе тем же, Эрик. Я не думаю, что ты уязвимый в вопросе чести — это не общий недостаток нашей профессии, но я подумал, что тебя можно достать с помощью женщин. Вы, американцы очень чувствительны тогда, когда в вопросе замешана женщина. И несмотря на недоразумение, это сработало, не так ли? Ты здесь потому что я завладел твоей женщиной.

— Ну хорошо, ты высказался. Что же дальше?

— На что ты рассчитываешь? Я надеялся, что ты будешь оспаривать меня, но не вижу этого. А теперь, когда ты понял, почему я хочу тебя убить, я убью тебя, как ты убил генерала фон Закса. Медленно. Но поскольку я не силен в холодном оружии, я не буду разрезать тебя на куски, я просто расстреляю тебя на куски.

Пистолет в его руке замер. Я пытался припомнить точную глубину проникновения пули в однодюймовую сосновую доску — обычный стандарт — для человеческого тела. Да, одна такая пуля насквозь прошила руку Муни. Это тебе не игрушка. Я и не думал тогда, что мог что-то выиграть, если бы заявил ему, что совсем не разрезал фон Закса на куски, а только чуть порвал его тело, пытаясь вынуть глубоко вошедшее мачете из его груди.

Прицелившись, Кроче на секунду глянул на пистолет в своей руке.

— Оружие маленького калибра, — усмехнулся он, — стреляет маленькими пульками, много таких пулек пронзит тебя, пока ты умрешь, Эрик.

— Я рассчитываю на это.

Он быстро нахмурился. Я был готов, когда пистолет снова застыл в его руке и я уже знал, что смогу сделать это. Он даже не прицелился ни в грудь, ни в голову, он хотел немного позабавиться, перед тем как убить меня. Вам не остановить мужчину с таким периферическим устремлением, даже если у вас будет пистолет двадцать второго калибра. И как я уже заметил Оливии, рассерженным человеком легче управлять, но труднее остановить. Я собрал весь свой адреналин, который имел в крови, чтобы перейти из одного состояния в другое.

Маленький "двадцать второй" лег на линию прицеливания и его пальцы нажали на спусковой крючок. До меня доносилось приглушенное дыхание Гарольда Муни, испуганно следящего за нами, но не делающего никаких попыток для того, что бы вмешаться. И к лучшему. Я не хотел ничьей помощи. Я только хотел схватить Карла Кроче. В этот момент я был счастлив, что у него отсутствовала информация, что он нужен кому-то. Я не собирался обращаться с ним по-джентельменски. Я совсем не хотел схватить его и сохранять его деликатно, как научный образец. Я мог бы раздавить его, как таракана, и смотрел как приступить к этому делу, я не боялся, что он мог оказаться сильнее меня и иметь много оружия. Он был мертв.

Я уже был готов, когда, неожиданно, до меня донесся новый звук — резкий, торопливый стук каблуков по коридору.

— Поль! — раздался голос Оливии, эхом разнесшийся по всему коридору. — Поль, где ты? Поль!

Затем она появилась в проеме двери и на секунду отвлекла внимание Кроче, для меня настало время действовать и я не опоздал. Он посмотрел снова на меня. Маленький пистолет плюнул огнем, когда я бросился вперед. Звук был оглушительным в бетонном помещении. Что-то царапнуло в шею, что-то впилось в рубашку, что-то слегка ударило в бедро, затем будто весь ад обрушился в это бетонное помещение. Звук был будто огромные береговые пушки, охранявшие когда-то это место, открыли беглый огонь. Свинец прыгал от стены к стене. Я видел Оливию в проеме двери, следующую моим инструкциям дословно. Стоя, здесь, в своем красивом платье и на высоких каблуках, смотревшую на все это с достоинством настоящей леди, она сжимала мой "Смит и Вессон" обеими руками, в белых перчатках, и мягко, и быстро нажимала на спусковой крючок, слегка вздрагивая при каждом выстреле, сопровождаемым эхом.

Я закричал на нее. Вот дьявол, Кроче был уже у меня в руках. Я попытался крикнуть ей, чтобы она оставила его в покое. Я не хотел иметь только продырявленное пулями его тело, я хотел убить его своими собственными голыми руками. Затем общее чувство вернулось и я понял, что здесь совсем не осталось безопасного от пуль места. Я бросился на пол, но меня достало рикошетом. Я почувствовал сильный удар выше уха и все вспыхнуло красным светом, потом красное, медленно, уступило место черноте, но раньше этого я услышал как "тридцать восьмой" щелкнул впустую и Кроче упал.

Глава 20

— Поль, — кто-то позвал меня, голосом задыхающимся от волнения. — Поль, очнись. Пожалуйста очнись!

Я открыл глаза. Оливия стояла на коленях возле меня.

— А Кроче? — шепотом спросил я.

— Он умер. Поль, прости меня.

Да, она просила извинения, стреляя в человека, который имел удовольствие... который не без удовольствия обещал меня убить... Я собрался с мыслями и понял, что она извинялась совсем по другой причине. Она не знала, что мы охотились не на того человека. Она думала, что все испортила отправив Кроче туда, о чем он и не помышлял.

Я запоздало вспомнил, что я агент по особым поручениям, а не ангел, несущий меч мести. Здесь был человек, которого мне вменялось отыскать, плохой человек, с седыми волосами. Я и сейчас находился к нему не ближе, чем в самом начале. Или все-таки это не так? Я посмотрел вверх, на Оливию.

— Какого дьявола ты здесь делаешь? — Спросил я.

— Да ты не очень-то, я смотрю, мне благодарен! — заявила она. И поскольку я молчал, она продолжала: — я не могла позволить чтобы тебя убили. Это сумасшествие! Я заставила Джека Брейсуейта доставить меня сюда. — Она принужденно улыбнулась. — Я направила на него твой револьвер и заставила привезти меня сюда, совсем как в кино. Да? К черту Эмиля Тоссига! Меня нисколько не волнует, если его вообще никогда не возьмут!

— Не ругайся, доктор. — Немного подумав, я спросил, — я ранен?

— У тебя пуля в ноге. Позже ее можно будет вынуть. Я временно остановила кровотечение.

— Дьявол, ведь только в прошлом году вынули из нее пулю. Мне кажется все остановилось с этой проклятой ногой. И с головой тоже.

— Возможно легкое сотрясение мозга. — Она протянула руку и показала мне расплющенную пулю. — Вот что ударило тебя. Я не знала, что они так брызгают и прыгают. Я подумала, что убила тебя.

— Где Джек Брейсуейт? — Я не чувствовал в себе силы, чтобы сесть и оглядеться.

— Здесь, сэр.

Он вошел в поле моего зрения и был он не один. Он поддерживал под руку маленькую блондинку — медсестру. Она все еще была в своем белом одеянии и со своей глупой специальной прической, но она не выглядела так свежо и блестяще как в баре "Фламинго". Она уже увидела насилие и смерть.

— Ты кажется пошел вразрез с моими инструкциями, мистер Брейсуейт. Разве не эту леди, я инструктировал тебя, сохранять в безопасности ценой твоей жизни?

Он облизал пересохшие от волнения губы.

— Но сэр, она была вооружена...

— Вот как? Разве она стреляла в тебя? Я не вижу, чтобы с тебя обильно стекала кровь. И какого дьявола ты тут делаешь, мисс? — спросил я у Дотти Даден.

Она с возмущением посмотрела на меня, — Почему вы спрашиваете меня? Можно подумать, что у меня был выбор! Когда в моем распоряжении было столько времени, сколько было у меня, я ценю, то что мне еще сказали, что все это значит! — Огорчение и обида заставили ее выпрямиться и не опираться на руку. Она сама высвободилась от поддерживающей ее руки Брейсуейта. — Хватит меня держать... глупый Ромео! Использовать мою квартиру и притворяться.... Держи свои руки подальше!

— Но не могла же я оставить ее у телефона, Поль? — сказала мне Оливия. Я не думаю, чтобы тебе понравилось вмешательство полиции. Вот я и заставила ее поехать с нами.

— Я не помню, чтобы просил чьего бы то ни было вмешательства раньше двенадцати тридцати трех, — сказал я. Выражение ее лица изменилось. Я сказал слабо: — ах, дьявол! Оставим это, доктор. — Она все еще рассерженно смотрела на меня. Я действовал не как человек, чья жизнь была спасена в последнюю отчаянную минуту. Может быть я и не смог бы взять Кроче сам. Никто теперь об этом не узнает и не стоило теперь спорить об этом. — Не переживай о нашем друге Кроче, он был совсем не тот человек о котором стоит это делать, — сказал я. — Где твой обожаемый Бен Кейси, доктор? Где же этот Аполлон медицинской профессии? я хотел бы задать ему вопрос, как только он оправится после такого тяжелого испытания.

— Гарольд? — она все еще хмурилась, но уже совсем иначе. — Что ты хочешь спросить у Гарольда?