Ангел во плоти - Виктор Кувшинов

Первый КПП в приграничную зону я проехал, как по маслу, только махнув ребятам в будке и услышав в ответ радостное:

— Приветствуем, Валентин Григорьевич!

Странно, но отчество этого персонажа совпадало с названием моего тела, что впрочем, не мешало вживанию в образ. Я спокойно прошелестел шинами дальше по идеально гладкой дорожке. Надо сказать, что мы не рискнули изображать самого хозяина, просто потому, что он частенько и сам открывал ворота, а электроника небесным канцеляриям недоступна. Поэтому в гости к Самому ехал со срочным внеплановым визитом приятель и соратник по партийной и подковерной борьбе.

Но вот перед капотом возникли ажурные ворота и очередная будка охраны. Я радушно-покровительственно поприветствовал ребят из охраны, транслируя им тщательно скопированный образ оригинала:

— Ребятушки, передайте пожалуйста, что я с очень важным и срочным делом, — а сам замер изображая само спокойствие и посматривая на мирно покоящиеся в кобурах пистолеты охранников.

Однако все внутри меня было свернуто в стальную пружину. Почти все мои мысли были сейчас с Федей. Ему, в отличие от меня, было несладко. По крайней мере, гораздо темнее и сырее. Но пока что, судя по сосредоточенно беззаботным лицам охраны, все с ним должно быть в порядке.

Спустя минуту переговоров створки ворот поползли в стороны, и один из охранников, выглянув в окошко, пригласил меня проехать на стоянку, где меня встретят. Эх, как хорошо заранее все изучить с изнанки! Сейчас я благоволительно кивнул и с улыбкой сфинкса порулил на парковку по лабиринту английского сада. Одновременно с моей машиной к площадке подбежал лакей из дворца.

Да уж, куда там царям! Нынешние слуги народа и «скромные» нефтедобытчики умеют устроиться с гораздо лучшим комфортом, пусть даже и в тех же царских хоромах. С другой стороны, было смешно смотреть на эти хилые потуги сотворить себе то, что Федя устроил в своем якоре за одну секунду.

Пройдя за лакеем, я взошел на боковое крыльцо и встретился с хозяином этих пенатов. Если я только пытался изобразить сфинкса, то этот человек больше напоминал Василиска своим тяжелым взглядом. Я даже чуть не сдрейфил: а вдруг он крутой колдун и окажется не по зубам моим гипнотическим потугам, но потом вспомнил наши проверки с изнанки и успокоился.

Смотря, как смягчилось его лицо и почти с дружески-заботливой миной вопросило, какими это судьбами друг заявился без всякого предупреждения, я понял, что гипноз действует, и надо ковать железо пока оно горячо. Я без обиняков заявил, что хотел бы посмотреть на маску и хозяин послушно повел меня в спальню. Надо отметить, что слуги у него были выдрессированы по высшему уровню инфернальной классификации рабства: даже ни одной тени не прошмыгнуло, но постоянно на нас ощущалось предупредительное внимание. Перед входом в нужную спальню, нам встретилась молодая, ухоженная супруга — в принципе та же рабыня, настолько снисходительно прозвучало брошенное: «Киска, погуляй немножко на дворе или посмотри телевизор, нам надо обсудить дела…» При этом никаких вопросов, типа: «с чего это вдруг два мужика решили совещаться в спальне?», не возникло.

Я потел вовсю, стараясь закодировать клиента, так как чувствовал, что уже нужно «прятаться» в Женькину шкуру. Хозяин по инерции протопал до маски, но тут моего гипноза явно не хватило. Видимо маска нивелировала все мои усилия. Сцена получилась занимательная: дяденька, деловито подойдя к стене, как бы нехотя поднял руки, совсем нерешительно снял маску с крючка и замер с ней в вытянутых руках. Затем медленно повернулся ко мне — по его недоуменно-возмущенному лицу я понял, что гипноз весь иссяк и если я не предприниму что-нибудь срочное, то провалю всю операцию.

— Спать! — единственное, на что я был способен сейчас, так это на такой, краткий ментальный удар.

К счастью его хватило, и клиент весьма удачно завалился на собственную кровать, продолжая держать маску в вытянутых руках. Я быстро подхватил артефакт и сунул его в свой портфель. Затем, столь же быстро выскочив в коридор и оставив «груз» там, вернулся обратно. Можно было бы оставить хозяина спать, но мне предстояло еще вынести артефакт, и в присутствии его это было сделать гораздо легче. Поэтому я, уже как следует «вылезши из тела» приказал дяденьке проснуться и забыть о маске, а вместо этого страшно возжелать похвастаться передо мной одним определенным кустом в его саду.

Хозяин с самым радушным видом, на какой только был способен, повел меня из дома. Я, конечно, не забыл по пути подхватить портфель. Теперь операция прошла удачнее, чем снимание маски, видимо мои приказы не входили в диссонанс с внутренними потребностями этой темной души. Мы, как ни в чем ни бывало, гуляли по саду. Ну если не считать, что мой спутник немного напоминал робота из каких-нибудь Звездных войн. Но это не должно было сильно бросаться в глаза, так как по жизни его поведение на людях мало отличалось от киношного персонажа.

Досадная случайность произошла на полпути к цели. В кармане моего визави зазвонил мобильник. Никак не запрограммированный на такой случай хозяин ответил на вызов. Оказалось, что это звонил я. Ну не этот я, а тот я… то есть, как бы это лучше объяснить? Это звонил Валентин Григорьевич собственной, живой персоной. А мой хозяин тем временем недоуменно поддакивал и пучил на меня глаза. Проблема была еще и в том, что я ни ухом, ни рылом, так сказать, не въезжал в ситуацию, которая вот-вот готова была повернуться ко мне своей большой и страшной задницей.

Да, ну и глаза были у дяди — чуть не выпали из орбит, пока я начал соображать, что что-то в этом, почти Датском королевстве очень и очень не так. Наконец, когда дяденька промычал: «Так, э-э… то есть, ты не здесь?» окончательно зафиксировавшись взглядом на мне, до меня стало что-то доходить. В общем, я успел в самый последний момент, когда его лицо вмиг посуровело, и он стал разворачиваться, одновременно набирая побольше воздуха для возмущенного вопля-сирены. Молниеносная догадка заставила меня почти не задумываясь зашвырнуть портфель куда подальше вдоль пути нашего следования и «выстрелить» шипящим приказом: «Молчать!».

Уф-ф! Вовремя! Хозяин маленькой вселенной вместо крика только закашлялся, а я опять прибрал его под контроль. Одновременно, я «ласково» позаимствовал золоченый мобильник и выключил его, варварски втопив красную кнопку. В следующее мгновение я заставил своего партнера по трансцендентным танцам снова идти к нужному кусту, сам внимательно наблюдая, не выпрыгнет ли откуда-нибудь встревоженная охрана.

Все-таки полет портфеля между кустов был замечен, но не охраной, а садовником. На него я даже не стал тратить гипнотические силы. Настолько быстро и без вопросов он ретировался с барского пути. Гораздо больше меня беспокоило, чтобы настоящий «я» не стал названивать по другим телефонам и выяснять, не тронулся ли хозяин резиденции рассудком? Так или иначе, но вскоре мы стояли у куста и босс, хмуря брови, старался вспомнить, что же такого важного он хотел мне поведать об этом удивительном растении?

Пока он так корчил рожи собственной грядке, я быстро метнулся на пару метров в сторону, стукнув три раза по крышке находящегося там коллекторного колодца и оставив портфель рядом с ним.

Здесь я должен пояснить, как нам княжеские строители помогли. Естественно, что такое внушительное дворцовое сооружение не могло обходиться без солидной дренажной системы даже сто пятьдесят лет назад. Когда мы осматривали все коммуникации здания, выяснилось, что тут почти все было перепахано заново, так как старые трубопроводы пришли в полную негодность во времена рабоче-крестьянского правления. Однако одна старая и очень длинная канализационная ветка осталась почти целой, причем была просто перекрыта новой пластмассовой трубой. Так что проникнуть в новую систему дренажа из старой было вопросом нескольких часов, двух лопат и маленькой «болгарки». Оставался только сторожок сигнализации на крышке люка, но и это Федя с легкостью профессионала взял на себя.

Крот из него получился отменный — пока я держал внимание хозяина на себе, крышка люка тихонько приподнялась, и появившаяся оттуда рука прибрала портфель. Оставалось надеяться, что это была рука Федьки. Оптимизма придавал и палец, выставленный вверх, перед тем как люку захлопнуться обратно. Тем более, что палец был большой, а не средний…

Теперь нужно было дать Феде не меньше получаса времени, прежде чем смываться отсюда. Мне было жаль друга, совершенно непонятно зачем ползущего сейчас на карачках почти километровую дистанцию. Или это и зовется патриотизмом? Когда рискуя жизнью, разгребаешь все это дерьмо без какого-либо намека на благодарность? Надо будет спросить, если конечно будет у кого спрашивать, и кому спрашивать. Ах да, я ж забыл: в любом случае «там» встретимся и выясним «кто виноват и что делать».