Любимцы Богини - Владимир Трошин

– Почему ты не с ними, почему ты здесь? – вцепившись в рукав тужурки, истерично кричала ему в лицо разъяренная женщина. Из группы поддержки родителей выбежали два старлея. Схватив женщину под руки, они с трудом оторвали ее от Василия.

– За что? – выдохнул он, обращаясь к оказавшемуся рядом капитану 2 ранга, из числа выступавших на митинге. Вместо того, чтобы поддержать его, тот грубо одернул:

– Идите и не останавливайтесь!

Оркестр заиграл траурный марш, и похоронная процессия двинулась к свежевырытым могилам. Обида на всех захлестнула Василия. Ему стали ненавистны и живые и мертвые. С трудом он поднялся на вершину сопки, и, оставив венок в руках напарника, не обращая ни на кого внимания, под треск автоматных очередей прощального салюта, сбежал вниз. У подножия сопки он опомнился и взял себя в руки.

«Пусть Бог ей будет судьей!» – с горечью в душе решил Василий и пошел в сторону гостиницы.

В его номере во всю хозяйничал Леша Иванченко. Он вскрывал ножом банки с компотом и соком и выставлял их в ряд в начале стола. На столе уже стояли тарелки с нарезанным сервелатом, консервные банки с овощами, тушенкой, рыбой и паштетами. Еще перед похоронами все знали, что на официальных поминках в кафе «Дельфин» в Тихоокеанском, будут присутствовать только члены экипажа, родители, командование соединения и «шишки» с флота. Народ недовольно бурчал: «Такие деньги собрали, а они горсточку риса с изюминкой и пол-стопки на поминки пожалели!». Поэтому офицеры электромеханической боевой части К-30 решили помянуть погибших самостоятельно. Василий не стал противиться, когда его попросили провести это мероприятие в его гостиничном номере. Номер по-прежнему стоял пустой. Сосед Василия, придя с моря, сразу же уехал в отпуск.

– Что так рано? – поинтересовался Иванченко.

– Да так получилось, – махнул рукой Василий.

– Помоги резать хлеб! – попросил Алексей.

– Дай хоть переодеться, – раздраженно буркнул Бобылев.

– Ты что? Не в настроении?

– Ну и что? Я же не со свадьбы!

– Извини. Хлеб, я пожалуй, сам порежу, а ты когда переоденешься, найди еще три-четыре стула.

Василий переоделся в свою голубую олимпийку и пошел по гостинице искать стулья. С трудом нашел два стула. Стулья в этот день были нужны всем. В нескольких номерах собирались ребята с других экипажей. «Ничего страшного, сдвинем койки!» – решил Василий.

Офицеры заполнили номер почти одновременно. Кроме дежурного по кораблю, комдива-два и механика, пришли все офицеры БЧ-5. Иванченко разлил купленную заранее водку по стаканам:

– Начнем!

Все встали и их головы разом повернулись в сторону командира первого дивизиона. Примак, понял – начинать ему.

– Что говорить? Ребята молодые. Им бы жить и жить. Я хоть и член партии, но сейчас могу сказать только то, что в таких случаях говорили наши деды и прадеды – пусть земля будет им пухом, царствие им небесное! – сказал Владимир Федорович. Офицеры, не чокаясь, молча опорожнили содержимое стаканов.

– Ну и, наверное, пора заканчивать, – не закусывая, напомнил всем комдив-раз, – через двадцать минут уходит транспорт в поселок.

– А это все куда? – спросил Иванченко, показав рукой на стол. – Выбрасывать что ли?

– Кто опоздает, будет добираться пешком! – ответил комдив. – Если успеете, пожалуйста!

Офицеры начали выходить из комнаты. Некоторые успели выпить на «посошок».

– А Вы что! Не едете? – спросил Владимир Федорович сидящего на месте Иванченко.

– Нет! Посижу немного. Заодно помогу Василию убраться. Все равно мои с Запада еще не прилетели.

– Хорошо! Завтра, на подъеме флага, чтобы оба были как стеклышко!

Офицеры ушли, а Василий с Алексеем принялись наводить порядок в комнате. Через двадцать минут все было поставлено на свои места, мусор вынесен, лишняя посуда вымыта и убрана в сумку Алексея.

– На ужин идти не имеет смысла. Давай посидим для души и еще раз ребят помянем, – предложил Иванченко.

– А чем? – спросил Бобылев. Из трех бутылок «Петровской», только в одной что-то оставалось на донышке.

– Есть небольшой запас! – ответил Алексей.

Он достал из сумки, в которой принесли посуду, пол-литровую фляжку из нержавейки и небольшую коробку. В коробке лежали крохотные стопочки с нарисованным на них красной краской изображением известной скульптуры Мухиной «Рабочий и колхозница».

– Пора сменить дозу, – пояснил Иванченко, наполняя стопки спиртом из фляжки.

– Не знаешь, зачем водку покупали? Вполне бы обошлись шилом, – спросил Василий.

– Ты что! Начальников не знаешь? Распивать спирт с подчиненными!

Выпили.

– Все-таки, ни за что погибли ребята! – занюхав корочку хлеба, сказал Алексей. – Все могло быть по-другому!

– Почему ты так считаешь?

– Здесь целый набор причин. Я тебе расскажу! – пообещал Иванченко, разливая спирт по стопкам. – У нас впереди еще целые вечер, ночь и пол-утра!

– Не выдержим! – засомневался Василий.

– Под эту закуску, – Леша обвел рукой стоящие в ряд банки консервов и тарелку с сервелатом, – цистерну можно выдержать! Давай еще раз за ребят!

Закусив бутербродом из положенного на хлеб говяжьего языка, и запив вишневым компотом, Алексей продолжил разговор.

– Ты что-нибудь слышал о К-8?

– Конечно! Кто же про нее не знает! Затонула в Бискайском заливе 11 апреля 1970 года на учениях «Океан» в результате потери продольной остойчивости после затопления седьмого и шестого отсеков. Поступлению воды предшествовал объемный пожар в этих отсеках, в результате, которого погибли двадцать девять человек. Затопление произошло, предположительно, через выгоревшие дейдвудные сальники и кабели размагничивающего устройства. Двадцать три подводника во главе с командиром ушли на дно вместе со своим кораблем. Командир получил героя Советского Союза! – отчеканил Василий.

– Тогда ты хорошо знаешь, как погибли те, кто не утонул.

– Конечно! Они отравились угарным газом!

– Правильно! Точно при таких же обстоятельствах, как наши ребята! Отсеки на лодках первого поколения унифицированные. Обе подводные лодки внутри почти близнецы. И пожары на них удивительно похожи! Находясь без средств защиты, ребята с К-8 и К-221, не имели возможность покинуть загазованные восьмые отсеки. В носу – пожар, в корме – концевой девятый. Можно выбраться из восьмого отсека через спасательный люк, но открыть его не удается. Воздух, из потерявшей герметичность в результате высокой температуры системы воздуха высокого давления и продукты сгорания поступающие из аварийного отсека, подняли давление воздуха в восьмом отсеке. Рассчитанный на открытие при давлении снаружи люк заклинило при давлении изнутри. К тому же, сам знаешь, в шахте спасательного люка в нормальных-то условиях не развернешься, а здесь нужно работать в изолирующем противогазе с аварийной кувалдой и в полной темноте. Настоящая ловушка! Странно, что НИИ ВМФ и ЦКБ, разработчик проекта, не ответили на данный случай даже рекомендациями. Я уже не говорю о новых конструкциях люков или специальных устройств для быстрого снятия давления.