«Букашки» рулят (СИ) - Львович Рина

Иван задумался. Вернуться домой наследники тридесятого царства не могли до тех пора пока Кикимора не выйдет замуж, что представит причину их скоропалительного отъезда из царства, как простое «недоразумение». К тому же, это царевич всегда выступал главным нарушителем спокойствия. Но он мужчина, наследник престола, на выходки которого часто закрывались глаза. А Василиса? Кто его знает, как родители отнесутся к ее проступкам. А ну, как и, правда, на дальние болота лягушкой отправят, чтобы своего суженого там дожидалась.

— Хорошо. — Иван принял решение. — Думаю, мы можем сделать вид, что ничего не произошло. Как вы намерены поступить дальше?

— Как наставник. — Сапфир ухмыльнулся. — Учить буду. Причем в два раза чаще, чем оговаривается в Уставе Академии.

И было что-то в этой ухмылке такое, что совсем не располагало к дальнейшим спорам. Но Иван на то и богатырь, чтобы перед трудностями не пасовать.

— Не думайте, что я позволю лишнего. — Царевич оглядел всю троицу. — Иначе пожалеете. А сейчас, прошу на выход. Нам с сестрой отдохнуть надо.

Утром Василиса была чернее тучи.

Здоровье было в норме. Ведь синяки Вениамин убрал еще веером, благодаря отварам Невитара горло не болело, и голос стал обычным. Только вот предстоящая тренировка с Драконами не предвещала ничего хорошего. Иван пересказал разговор с принцами, а самое главное согласился с ними. Ведьма и сама понимала, что такое решение правильное, но привкус предательства все-таки имелся.

— Ничего, братец, ты еще прибежишь за лекарствами. — Отражение в зеркале полыхнуло синими молниями.

Занятия Лэнди почему-то перенес в спортзал. Это было странно, потому что стены помещения не были защищены от магии, а восстанавливать из руин целое крыло как-то не хотелось. В центре располагался ринг с матами, по периметру которого размещались лавочки. Здесь и ожидали Ведьму Драконы.

— Протяни руку вперед. — Голос Сапфира был таким же глубоким, с легким оттенком скуки и пренебрежения. Рубин и Изумруд в отличие от Лэнди были в обычной одежде, и участвовать в тренировке явно не собирались.

Девушке ничего не оставалось, как выполнить приказ старшего. И она совсем не ожидала, что в мгновении ока на ее запястье защелкнется тонкий изящный браслет. Кто же знал, что это не простое ювелирное изделие, а блокиратор.

— Ах, ты гад чешуйчатый! — Магия царевны тут же исчезла.

— Следи за языком, младшая! — Лэнди сдвинул брови. — На ринге твоя волшба тебе не понадобится. Наоборот, будет только мешать. Ты должна научиться защищать себя. Чтобы применить магию, сначала необходимо освободиться от противника, насколько крупнее и сильнее бы он тебя не был. Ты этого не умеешь. Этим мы и займемся сегодня. Для начала повторим вечерний урок.

Дракон пригласил девушку жестом в центр ринга. Василиса не успела охнуть, как парень ее стремительно атаковал. Сильные пальцы сомкнулись на шее ведьмы. Девушка схватилась за кисть, пытаясь разомкнуть стальную хватку. Да куда там. Царевна начала паниковать, как и тогда в коридоре, воздух в легких быстро заканчивался, перед глазами плясали звезды, и последней надежды — магии, ее просто нет. Ведьма потеряла сознание.

Очнулась царевна на полу. На ее лбу лежала на удивление теплая рука, через которую поступала энергия покоя. Василиса открыла глаза и встретилась с холодным фиолетовым взглядом. Постепенно и слух пришел в норму. Ведьма услышала брата, который проклинал чешуйчатых, обещая им все кары небесные. Девушка повернулась в сторону парня и увидела, как того фиксируют Изумруд и Рубин, не позволяя богатырю прорваться на ринг, чтобы осуществить заслуженную месть и покалечить Лэнди.

— Очнулась? Вставай! — Ни капли жалости или беспокойства в наставнике не наблюдалось. — Ты опять запаниковала, и вместо того, чтобы дать отпор, свалилась в обморок. Это новый боевой прием из разряда «заберите меня, я вся ваша»?

— Иван, я в порядке. — Лучше было проигнорировать слова Лэнди, а то так и расплакаться недолго от обиды, чего делать было совсем нельзя. — Учи.

В это короткое слово девушка вложила всю решимость. И обещание. Мести. Потом. А сейчас отработка захватов и освобождений. Только ловкость и скорость против превосходящей силы.

Так и начались занятия по рукопашному бою. Они проходили под бдительным взором брата и друзей-драконов. Но на ринге царевна всегда оказывалась только с Сапфиром. Один на один. Словно никто больше не имел права вклиниваться в этот созданный необходимостью изолированный от других мирок.

Попытки проникновения посторонних на тренировку жестко пресекались самими драконами. Исилиэль была жутко недовольна таким положением дел, пытаясь выведать обо всем, что происходило за закрытыми дверями, и даже в очередной раз распустила со своими товарками слухи о Василисе, околдовавшей наследников Первого Круга. Однако это быстро прекратилось, ведь как только девушки сочиняли что-то несусветное, как их носы зрительно увеличивались в размерах. Ох, и воплей же было первый раз. А снять проклятье было невозможно, потому что обратной силы не имело.

И еще сами Драконы. Их стало слишком много в жизни ведьмы. Особенно одного, с которым приходилось общаться очень близко и гораздо чаще, чем хотелось. Такое ощущение, что сапфировый представитель чешуйчатых начинал проникать внутрь, под самую кожу царевны, завоевывая себе все больше места. По ощущениям это было очень странно, находясь в обществе стольких существ видеть только одного, слышать только одного, чувствовать только одного.

Василиса боролась, как могла, с вызывающим упрямством, доказывая себе и окружающим, что гармонии между ведьмами и Драконами не может быть априори. Утром царевна трепала нервы ящерам, а на тренировках, они объясняли ведьме, в чем она не права.

Отдушиной были гонки на динозаврах и репетиции клуба «Букашки». Здесь всегда царили веселье и вдохновение позволяли наполниться недостающей энергией, чтобы выдержать последующие выговоры за шалости от старшего, и удары по самолюбию об татами на тренировках.

Так календарный год и докатился до своего логического конца. Все были в предвкушении новогоднего карнавала.

25

Зима. Совсем неважно, какая погода за окном — тихо падают снежинки или кружит вьюга. Это время дневных забав и вечерних посиделок около печи или камина с кружкой горячего ароматного чая, время интересных историй и волшебных сказок.

Василиса любила зиму именно за это веселье и загадочность. А еще за неповторимые ощущения ожидания и предвкушения. Когда ты еще не нарядил, но уже представил себе сверкающую множеством огней сосну, украшенную новогодними игрушками. А подарки, приготовленные тобой и теми, кто тубе дорог, и так заботливо спрятанные под тяжелыми колющимися лапами? И неповторимый аромат хвои и мандаринов! Этот незабываемый мир детства, который никто из нас так не хочет потерять.

31 декабря. Совсем скоро часы пробьют двенадцать раз, чтобы оповестить всех о начале нового года и новой жизни. Василиса собиралась не только повеселиться сама, но и порадовать всю альма-матер, тем более, что друзья ее полностью поддержали. Кроме Пэйт конечно. Драконица колебалась, и на то были причины.

Академия просыпалась в атмосфере ожидания праздника. На кухне готовились самые разнообразные блюда, коридоры и комнаты украшали ели и сосны в сверкающих гирляндах. По всей территории разносились арматы ванили и шоколада. Повара явно решили поразить всех на банкете кулинарными изысками. Студенты, позавтракав, возвращались к себе в комнаты, когда восторженные возгласы с улицы привлекли всеобщее внимание.

Сама природа приготовилась к празднику. Ослепительно яркое солнце, хоть и не грело своими лучами, но так играло яркими искрами на сугробах, что было больно смотреть. А небо? Оно словно надело свой самый лучший, нежно голубой наряд, который выглядел очень ярко на фоне белизны, в которую окунулась земля.

Все окрестности покрылись снегом, как покрывалом. Деревья, припушенные инеем, стояли как безмолвные стражи, чтобы никто не смог спугнуть предновогоднее волшебство. Крыши замка со снеговыми шапками с подветренной стороны выглядели однобоко и ассиметрично. Парящие острова походили на огромные снеговые горы. Водопад, некогда роняющий вниз свои воды с острова Драконов, теперь походил на скопление огромных сосулек, готовых сорваться в пропасть, и переливался под солнечными лучами.