Прямые пути - Алексей Дуров

— Да, странно что они нас отпустили… Как человек, в дом которому забралась какая-нибудь безобидная ящерица. Просто вынес и отпустил. Свитки могли ошибиться, но древний договор… Неужели драконы решили его не соблюдать? Или договор фальшивый? Я не знаю, что думать.

— Возможно, у драконов тоже есть легенды про людей. И люди там ростом с дерево, летают и плюются огнем.

Глава 6

К большой реке беглецы вышли на закате, хотя запах уловили уже давно, да и водную гладь издалека увидели. И уже тогда было веселее. У Леск, которая после встречи с драконами стала слишком задумчивой — спотыкалась, отвечала невопопад — и то глаза загорелись. Беглецы словно домой вернулись, словно силой напитались от текучей воды.

Берег оказался глинистый, однако Рес все равно не выдержал — разделся, не стесняясь, и с разгону бросился воду. Холодновата, но терпимо. Заплыл далеко, порезвился всласть. Вернулся к своей одежде, стуча зубами — Леск не было, а ее следы вели к кустам. Постыдилась раздеваться перед Ресом.

Потом закинули снасти и сразу выловили двух крупных пучеглазых лещей. Которых тут же запекли на углях — устроили себе пир.

— Прямая тропа здесь есть? — спросил Рес, отделяя от костей сочное белое мясо.

— Да, есть, и очень сильная.

— И куда мы по ней? Вверх, вниз?

— Стоит ли нам вообще из Драконьей Пустоши выбираться? — хмурилась Леск. — Мы слишком мало знаем. Хотя… мы можем прорваться в Холодную Степь. Река Клинок впадает в Колдунью, но начинается в Степи. И там, где пересекает границу Пустоши, достаточно широкая, то есть, на ней должна быть прямая тропа. Может быть, и проскочим, если ночью или в тумане. Только бы степняки не заметили, что снова действуют прямые тропы. Тогда нужно торопиться — ведь рано или поздно заметят, и будут готовы… А может и не стоит торопиться, лучше действительно остаться здесь?

— Не люблю я, когда непонятно, что делать, — проворчал Рес. — Даже толком не знаем, где мы!

На самом деле примерно знали — когда дракон их отпустил, Леск заметила, на какой высоте солнце. Потом, учитывая, что из драконьего селения беглецов унесли на рассвете, высчитала хитрым способом, как далеко на востоке они оказались. Все же, слишком приблизительно получалось.

— Ты уверен, что нам нужно покидать Пустошь? — вздыхала Леск.

— А что еще делать? — усмехнулся Рес.

— Драконы нас отпустили. Обошлись с нами гораздо лучше, чем люди. А если люди узнают, что мы нарушили древний договор…

— Надо, чтобы не узнали. Проберемся поглубже в Холодную Степь, найдем наших. А как они могут узнать? Только от нас.

— Но безопаснее оставаться здесь.

Леск явно не хотела уходить. А Рес хотел:

— Безопаснее оставаться там, где знаешь, чего бояться. Что мы знаем про драконов?

— Что они нас отпустили.

— А я запомнил, как они нас обездвижили. И меня это пугает сильнее, чем, если бы драконы были с гору размером.

— Но… неужели тебе не любопытно? Мы же теряем такие возможности…

— Возможности чего?

— Узнать новое! То, что может пригодиться людям. И нашему народу!

— Мы и так узнали немало — что драконы небольшие, что они умеют обездвиживать, что они нас отпустили. Нужно донести до людей хотя бы эти знания. До нашего круга мудрецов.

Леск не согласилась. Едва вовсе не поругались, однако Рес придумал, как ее убедить:

— Может, уже ходил кто-то сюда, может, и его драконы отпускали. А он взял, и остался здесь дальше разведывать, да так и не вернулся. Уж не знаю, почему. Может, здесь аж так хорошо, что и возвращаться к людям не захочешь, а может драконы только в первый раз отпускают, а потом едят. Да наверняка ходил кто-нибудь — за тысячи лет-то, — и тоже не захотел в человеческие земли возвращаться. Потому и нет в твоих свитках правды про драконов, легенды одни.

— Подумаем, — вздохнула Леск. — Давай, пока что прямой тропой не пойдем, а осмотримся. Может быть, не зря дракон нас сюда принес, в это место?

— Ну, давай осмотримся.

Спать решили, как всегда, по очереди, Рес дежурил первым. Сидел у костерка, прислушивался — а Леск все не засыпала, судя по дыханию. Глянул на нее, встретился с взглядом блестящих глаз. Почему-то слегка оробев, Рес придвинулся и взял ее за руку. Она позволила. И не стала отстраняться или отталкивать, когда поцеловал в губы. А потом жарко ответила на поцелуй, прижалась всем телом, зашарила руками Ресу по спине и затылку. Очень страстно на ласки отвечала, самого Реса здорово завела.

Аж до следующего полудня беглецы будто соревновались в ненасытности. Потом отсыпались, вечером перекусили сухарями и запеченными на углях речными улитками. И снова прильнули друг к другу.

Кто-то посмеялся бы, что Леск и Рес так долго тянули, кто-то осудил бы, что занимаются любовью, не заключив брака. Кто-то поздравил бы, что двое нашли друг друга. Но все, кто мог посмеяться, осудить, поздравить остались в человеческих землях. Бессмысленно соблюдать очень многие обычаи и правила или нарушать их целенаправленно.

Только на третий день страсть чуть отступила, беглецы решили, что пора бы и осматриваться. Шли вдоль берега, поглядывая друг на друга, улыбались.

— Леск, ты пойдешь замуж за меня? — спросил Рес, как следует подумав. — Навряд ли, чтобы в Драконьей Пустоши храм хоть какой нашелся и служитель, чтобы нас повенчал, но, может, потом как-то…

— Мы можем пожениться по древнему обычаю народа дельты, — неожиданно тихо ответила Леск. — Переступить через клинок, отпить вина из одной чаши, а остаток вылить в море.

— Так ты согласна?

— Да, — сказала она еще тише.

— Жаль, до моря далековато. Река сойдет?

— Да, она же впадает в море.

— Осталось вина раздобыть. Заменить бы чем.

Леск, порывшись в поясной сумке, достала пузырек с коричневатой жидкостью:

— Это вроде очень крепкого вина. Им протирают руки, чтобы не занести гниль в кровь через открытые раны.

— Двух глотков не наберется. Разбавим?

Вместо чаши приспособили котелок. Когда разбавленное раз в десять целительское вино вылилось в Колдунью, Рес на всякий случай уточнил:

— Нам теперь надо сделать одинаковые татуировки?

— Нет, по древним обычаям людей дельты мы считаемся супругами с того мгновения, как вылили вино, а татуировки — чтобы никто не сомневался. И к чужим супругам не приставали. А по имперским законам нужны свидетели, записи в свитках храмов.

— Так без татуировок и свидетелей мы и не докажем, что поженились.

— А кому доказывать, — беззаботно пожала плечами Леск.

Как будто ничего и не изменилось, но Рес почувствовал себя по-другому — женатым человеком. Посолиднел в собственных глазах. И Леск тоже заважничала.