Особое назначение (сборник) - неизвестен Автор

Вечером на вокзале знакомые Шишилова пошли в столовую. Когда примерно через час они вернулись, Матвеич рассказал, что чуть не пострадал из-за Шуры. Этот пьяный снова приставал к ней, требовал деньги, а когда старик за нее заступился, он кинулся драться и даже угрожал ножом. К счастью, мимо проходил военный патруль, и вымогатель удрал.

На этом рассказ оборвался. Шишилов не стал спрашивать Матвеича, что это за человек, да и разговаривать на эту тему было неудобно. Рыночное знакомство их было кратковременным, в поезде же они ехали в разных вагонах.

* * *

Итак, убийца по-прежнему был на свободе. Повторные допросы свидетелей ни к чему не привели.

Молчал Зубов. Он совершенно замкнулся и, кроме одной фразы: "Я Шуру не убивал", не желал ничего говорить. В конце концов майору Куликову удалось расположить к себе старика, разговорить его. Способствовала этому, наверно, и погода. Стало по-летнему тепло, и ревматизм оставил Петра Матвеича в покое. На этот раз Зубов самостоятельно пришел в линейный отдел.

Одно время оперативных работников здоровье Зубова беспокоило больше, чем его самого. 103 года - не шутка, тут пустяковая простуда может вызвать роковой исход. А ведь так важно, чтобы старик заговорил.

Но все обошлось благополучно. Петр Матвеич не только рассказал о некоторых своих знакомых, но и обещал сам помогать в поисках убийцы.

Из знакомых Зубова внимание оперативных работников привлек некий "Брант". Он хвастался старику, будучи у него дома, что ему тюрьма не страшна. Настоящего своего имени "Брант" не называл, говорил, что так лучше, а то у людей, даже у пожилых, язык без костей. "Брант" нигде не работал, ночевал где попало, в разговоре постоянно употреблял воровской жаргон. Иногда занимался спекуляцией, но на что жил, он Зубову не рассказывал. Однажды "Брант" вместе со своим дружком приезжал к старику, когда в его доме уже жила Минаева, и попросил помочь сбыть краденые вещи, которые якобы привез "приезжий", как он называл своего друга. Зубов отказался, тогда "Брант" стал уговаривать Шуру.

Та испугалась и убежала из дому. "Приезжий" кинулся за ней, подумав, что она заявит в милицию, но Шура, боясь расплаты, не собиралась этого делать.

Они допили остаток водки и навеселе отправились неизвестно куда, даже не остались ночевать. "Брант" на прощанье предупредил Зубова: "Ты, старый хрыч, молчи, о чем мы тут толковали. Не вздумай "продать", а не то я тебе язык отрежу".

Старик описал внешность "Бранта" и добавил, что после сары-шаганской встречи он его больше не видел.

На участке от Джамбула до Целинограда весь оперативный состав был ориентирован на поиски "Бранта". Под особый контроль были взяты все места возможного его появления. В розыске принял участие и Зубов, который хорошо знал "Бранта" в лицо. Были обследованы все городские и привокзальные рынки, вокзалы. Оперативные группы сопровождали каждый пассажирский поезд. "Брант" как в воду канул.

Его исчезновение усиливало подозрения в том, что именно он является убийцей.

* * *

От воды веет свежестью летней ночи. Горит костер. На берегу Балхаша трое "рыбаков", наслаждаясь вкусной ухой, ведут степенную беседу с местным жителем - семидесятилетним дядей Степой.

Дядя Степа рассказывает своим слушателям о том, что там, где проходит сейчас линия железной дороги, была вода, и что он хорошо помнит, каким был многоводный Балхаш. Рыбаков тогда можно было перечесть по пальцам. Издалека никто почти не приезжал, а в нашей деревне, она была верстах в тридцати отсюда, только семь дворов ловили рыбу, остальные два пасли скот. "Рыбаки" рассмеялись.

- А много ли людей приезжает теперь? - спрашивает один из рыбаков.

- Да хватит народу, - говорит дядя Степа. - Приезжают из разных городов, привозят зелень, фрукты, а отсюда везут рыбу. Железная дорога помогает. Раньше-то от нас увозили только вяленую и сушеную рыбу, а взамен, кроме соли да сетей, редко кто чего вез.

Дядя Степа рассказал, что чаще всех сюда приезжает "хромой".

- Вроде молодой, а что с ногами, не пойму. Недавно, кажись, здоровый был, нам зелень привозил, а теперь, как волк, ночью появится, рыбу купит и назад. Может, стесняется своих костылей, кто его знает.

Слушатели насторожились, а затем один из них сказал, как бы между прочим.

- У меня бабушка сама себе всякие настои из трав делает, все ноги лечит. Говорит, что помогает.

- О! Смотри! Не перевелись травники. А раньше только травой и лечились. Сам от лихорадки пил полынный настой, больше вроде ничем и не хворал, отозвался дядя Степа. Потом он попросил у молодого "рыбака" адрес бабушки, может, "хромому" поможет ее средство. "Я "хромому" подскажу..." - пообещал он.

* * *

Знакомство с "хромым" состоялось через два дня. По приметам этот человек был похож на "Бранта", но ходил он на костылях, медленно передвигая ноги.

Во время первого разговора с сотрудниками милиции задержанный сообщил, что он проживает в Джамбуле, инвалид, временно нигде не работает. Его привезли в Чу. Сюда же был доставлен Зубов, который сразу опознал "Бранта", но заявил, что раньше он обходился без костылей.

Задержанный назвал свою фамилию: Максименко Анатолий Михайлович. На вопрос, знаком ли он с Минаевой, Максименко без колебаний ответил утвердительно, но причастность к ее убийству категорически отрицал. Когда его попросили рассказать, где он был в момент убийства Минаевой, "хромой" стал давать путаные показания. Он и не подозревал, что в руках следствия уже достаточно неопровержимых улик, вещественных доказательств, изобличающих его в совершенном преступлении. Он не знал, что его настоящая фамилия и имя Брайт Владимир Иосифович - и другие данные из его темной биографии также известны оперативным работникам.

...Свою кличку "Брант" Брайт получил будучи в лагере и, даже избрав себе новую фамилию Максименко, среди преступного мира продолжал оставаться "Брантом". Был неоднократно судим. После освобождения из мест заключения общественно-полезным трудом не занимался, вел бродячий образ жизни, спекулировал, употреблял анашу.

Инвалидность его была ложной - пытался замести следы, но тщетно. "Бранту" казалось, что действовал он осмотрительно и нет никаких доказательств его вины, но он ошибался.

Еще в конце июля житель разъезда Уш-Балык Перфильев, занимаясь ловлей рыбы, недалеко от берега случайно зацепил на крючок какой-то тяжелый предмет. Раздевшись, Перфильев с глубины двух метров вытащил два мешка и какую-то одежду, связанные проволокой. В мешках было что-то мягкое, а к проволоке была прицеплена накладка от железнодорожной колеи, весившая по меньшей мере килограммов двадцать. Он хотел вначале развязать мешки и посмотреть что в них, но потом раздумал. Оставив все как есть на берегу, Перфильев сообщил о находке дежурному по разъезду...

Зубов опознал мешки, которые брала жена с собой. Эксперты дали заключение, что кровь, обнаруженная на мешках и остатках телогрейки, одной группы с кровью Минаевой.

Материал, из которого была сшита телогрейка, имел серый цвет и был одинаков с материалом рукава, обнаруженного в вагоне рядом с трупом.

Допрошенный вторично свидетель Чураков, подвозивший Минаевой лук, вспомнил, как недалеко от станции его окрикнул какой-то мужчина средних лет с нахальными глазами: "Дед! Ну-ка не пыли, тормозни такси!"

Он о чем-то поговорил с этой женщиной и вернулся, а Чуракову посоветовал ишака разрисовать в клеточку. Одет мужчина был в серую телогрейку, какие редко носят местные жители.

Цвет телогрейки и даже личность Максименко-Брайта подтвердила свидетельница Ушакова, та самая женщина, у которой Валентина Петухова взяла бумагу, чтобы написать Шуре свой адрес.

Ушакова постоянно торговала на рынке. И не один раз видела Максименко-Брайта, шатавшегося от стола к столу. А в тот день, Ушакова это хорошо запомнила, "Франт", как она его называла, словно из-под земли вырос около ее стола. Немного покрутился и ушел. На вопрос, что он тут потерял, Брайт ответил полушутя:

"Так, кралю одну, под вид пиковой дамы".

Неопровержимые доказательства заставили Максименко-Брайта сознаться в совершенном преступлении. На суде он подтвердил свои показания, данные следствию.

29 апреля он случайно увидел Минаеву на рынке города Чу. Когда она поехала с двумя мешками лука в сторону станции, он догнал ее и предложил ехать поездом вместе. Минаева не согласилась. Он не стал ее уговаривать, чтобы не привлекать внимания прохожих, а решил сесть в этот же поезд, только в другой вагон.

При отправлении состава со станции Кияхты Максименко-Брайт пересел в полувагон к Минаевой. Он угостил ее оставшейся водкой и попросил чего-нибудь закусить.

Когда миновали станцию Чиганак, Максименко-Брайт стал требовать у Минаевой деньги. Та отказалась отдать их. Тогда преступник пустил в ход нож... Вытащив из кармана своей жертвы около семидесяти рублей, прихватив мешки с луком, окровавленную собственную телогрейку с одним рукавом, убийца на первой же остановке сошел с поезда.