Свежая кровь для олигархов - К Енко

Саша, одев его вопросительно посмотрела на Антонину и развела руками:

- Что за халат? Весь разрезан на широкие полосы снизу доверху, зачем так?

- Все продумано - открыт доступ воздуха и, когда трудишься, не так потеешь. Вот увидишь, сама убедишься.

Саша резко повернулась, потом нагнулась и ее попа совсем оголилась и поэтому она воскликнула:

- А, если кто войдет, когда мы будем убираться?

- Исключено. В эту грязь, пыл и вонючий воздух никто не придет, а потом мы запираем помещение на время уборки... Все путем, пошли убираться, возражений нет?

В ответ Саша мотнула головой, взяла причитающиеся ей ведро, тряпки, швабру, моющие средства и, повязав голову косынкой, которую нашла в кармане халата, пошла вслед за Антониной.

После того как были убраны все помещения и вычищены клетки, настала очередь чаепития и женщины, расслабившись, расположились отдохнуть на обрубке ствола, закрепленном на полу одной из клеток.

- Как чай? - спросила Антонина.

- Ты знаешь, ничего, да еще с лимоном, совсем хорошо, и жажду утоляет и пить приятно. Для меня хорошо, что горячий. Люблю все горячее.

Антонина живо отозвалась на последние слова Саши своим комментарием:

- Говорят, что люди, предпочитающие горячую пищу, весьма темпераментные, а как ты?

- Не знаю, но мне с моими мужчинами всегда хорошо, даже отлично! Обе женщины рассмеялись, и предались своим воспоминаниям.

Саша думала о том, что давно не была дома - ее загружали работой. Она скучала по ребенку. По Василию старшему тоже, - ей начали сниться эротические сны.

Однажды даже приснился Василий старший. Он шел к ней навстречу и все приближался и приближался. Она даже раскрыла ему объятия и стала наполняться горячим и жгучим желанием: вот-вот ее коснется мужское тело. Но что это? Василий повернул назад и стал уходить. Он вдруг оказался на краю какого-то обрыва, повернулся к ней и сказал четко, ясно, так, чтобы у нее не осталось сомнений "Прощай!"

Даже сейчас, наяву Саша помнила, как поежилась во сне от этого холодного, как кусок льда в горле, слова. Но, что поделаешь, такой сон случился, а ей все равно хотелось встречи с Василием, с его крепким мужским телом, которое она любила...

Из воспоминаний Сашу вывели слова Антонины:

- Ты знаешь, у меня по-разному складывались отношения с мужчинами: то густо, то пусто. Сама я всегда зажигалась и старалась в постели, а мужик нет: сделал свое дело и отвалил... И не поцелует после всего, а захрапит...

- Мне такие не попадались...

- Ты баба видная. К тебе мужики, наверно, липнут как мухи?.. Да, что мы с тобой все о мужиках, о них... У нас с тобой еще не все дела сделаны?

- Разве? Столько грязи вывезли и не все?

- Осталось самое трудное и неприятное. Смотри, видишь в каждой клетке стоят деревья. Они - просто стволы с толстыми ветками, закрепленные в полу и на потолке и хорошо отполированы от постоянного лазанья по ним обезьян... Видишь? Так их тоже помыть нужно.

- Ну дела... Как же их мыть?

- Как-как? Лезь на них придется!

Отвечая на немое удивление Саши, Антонина пояснила:

- Раньше я пыталась все делать по-разному: сначала мыла деревья, а потом убирала помещение, но поняла, что так трудно. Сил не оставалось на уборку помещений, а это главное. Тогда я схитрила сама с собой: стала первыми убирать помещения, а потом, собрав оставшиеся силы, лазала по деревьям. Так лучше: главное сделаешь и уже из последних сил доделываешь остальное - хочешь, не хочешь, а приходиться. Зато чувствуешь себя как на празднике: дело сделано, принимаешь душ и ты, как новенькая! Усталость есть, но впереди отдых и настроение улучшается.

Саша с сомнением смотрела на деревья: неужели она сможет лазить по ним?

Антонина поняла ход ее мыслей и коротко прокомментировала:

- Сможешь, сможешь и еще как, даже я тебе позавидую, ты ведь моложе меня, а молодым у нас везде дорога, - и рассмеялась.

Саше показалось, что он неуместен, но она еще не знала, что скрывается за ним! И спросила:

- Ты знаешь как лазить? Знаешь, да? Научишь меня? Мне кажется, что я упаду и разобьюсь... страшно ведь?

- Преувеличиваешь свои страх и трудности... Не бойся. Все будет хорошо, только мускулы разовьются... Вот смотри, - Антонина подошла к ближайшему дереву и показала: - Здесь небольшой выступ, сюда ставь ногу и, опершись на нее, поднимайся, ищи другой выступ или сучок и лезь дальше. Для начала ты мой нижние части деревьев, а я, как уже привычная, залезу на высоту... Смотри за мной и учись... Потом ты просто залезешь на вершину для пробы. Не так все хитро, как кажется, главное навык, поняла? И не смотри вниз!

Саша кивнула головой, взяла из ведра мокрую тряпку и пошла мыть нижние части деревьев, а уж потом... решила, что полезет выше. Как, оказалось, она хорошо справилась с работой: ее гибкое, молодое тело хорошо слушалось ее и она быстро овладевала навыками карабкаться по деревьям.

После трудной работы, приняв душ и переодевшись, женщины расположились на диване для отдыха. И оказалось правильно то, что говорила Антонина: во время работы в помещение к ним никто не заходил и их не беспокоили. У Саши возникло несколько вопросов, которые она и задала Антонине:

- А ты знаешь обезьян, для которых мы так старались, убирая помещение?

- Конечно, знаю. Это животные из разных стран. Их обычно отбирают на месте и привозят сюда. Как правило, это шимпанзе, наиболее сообразительные из всех других пород. Отбирают самых крупных и здоровых.

- Как же ты с ними ладишь?

- По разному. Но главное - быть с ними ласковой и спокойной. Никогда не сердиться, не обижаться, не злиться. Эти животные прекрасно чувствуют твою перемену настроения. Не обижать их никогда - память у них на обиду на всю жизнь. Если, к примеру, обезьяна у тебя что-либо разбила, сломала, а ты начинаешь ей выговаривать со злостью, она тебя не поймет и обидится.

- А как же тогда?

- Тихо, спокойно сказать, например, "Ай-ай-ай", покачать головой и начать убирать сломанную или разбитую вещь, укоризненно поглядывая в сторону виновника. Если он почувствует себя виноватым или у него будет раскаявшийся вид, то лучше всего в такой ситуации сказать ему: "Ты хороший, хороший!" Погладить его. Угрозами и криками от них ничего не добьешься... Другое дело... Блох у них нет - все вывели, а их любимое занятие искать в шерсти друг друга таких насекомых. Поэтому будет большой знак признательности со стороны обезьяны, если она начнет искать блох в твоих волосах на голове.

- У тебя было такое? - воскликнула с интересом Саша.

- Случалось, но это не совсем приятное занятие, потому что оно может продолжаться долго и лучше уклоняться от него.

- Но как?

- Сама сообразишь. По обстоятельствам. Например, отвлечешь ее бананом. Нужно носить в карманах халата какие-нибудь лакомства и по мере надобности пускать их в ход.

- Вот как! Да, это прямо целая наука!

- Ничуть. Главное быстро соображать и не идти наповоду у животного и не думать при этом, что оно совсем глупое, а то оно само тебя обманет. Они тонко чувствуют, как, впрочем, и другие животные, твою искренность в поступках, в интонации голоса, в движениях, в жестах. Их можно, пожалуй, обмануть, и только с помощью еды, особенно лакомой. При виде такой еды они забывают об осторожности и даже опасности и совершают поступки, которые не стали бы делать при любых других обстоятельствах. Они всегда объявляются, где бы они до того не были, рядом с тобой, когда замечают в твоих руках банан. И тут начинаются, скажем, какие-нибудь... ну, недоразумения, что ли... Большие причем... Если дашь банан слабому, то его отнимут непременно, да еще его могут и прибить. Поэтому: один банан - одна обезьяна. Несколько бананов и несколько обезьян. И это очень важно для сохранения мира в стае животных. Они очень внимательны друг к другу: всегда замечают - кто и что делает и у кого что-то находится в лапах.

Уединиться никому не удается и тайком что-то делать в стороне от других. Другое дело, если обезьяна заболела или ударила больно лапу, содрала кожу - она может рассчитывать на сочувствие кого-либо из сородичей. Впрочем, ты сама за неделю - другую поймешь... Надо быть внимательной и не пренебрегать никакой мелочью.

- А ты, откуда все это знаешь?

- А что? Просто опыт. И у тебя он будет, со временем даже больше, чем у меня.

И опять Саша не обратила внимание на последние слова Антонины, а они много значили, как затем она сама поняла, да было поздно.

- Видишь ли, дело в том в том, что именно я и занимаюсь такими делами. Являюсь, как бы посредником между обезьянами и врачами, между ними и людьми, которые участвуют в экспериментах...

- А в каких именно? - заинтересовалась Саша. - Ведь это очень интересно, верно?

- Интересно, конечно, а эксперименты разные, сразу и не расскажешь. Но ты можешь пока не беспокоиться. Всему свое время. Все узнаешь сама.

- Но это интересно? - настаивала Саша.

- Очень и даже очень-очень.