Что я видел (сборник) - Борис Житков

Петя сказал:

— Правда, лисята красивые?

А я сказал, что всё равно павлин самый красивый и что я очень хочу перо от павлина.

Петя сказал, что если я подожду, то он принесёт мне перо от павлина.

Я стал просить маму, чтоб подождать. А Петя сказал, что он бегом, и побежал.

А потом он принёс очень длинную бумагу, завёрнутую, и сказал, что там перо. И сказал, чтоб я не разворачивал, а чтоб только дома развернул, и чтоб я не поломал.

А мама очень смеялась и сказала:

— Ну, прощай, Петя! Спасибо тебе.

И сказала мне:

— Что надо сказать?

А я сказал Пете, что я его очень люблю. И мы все пошли.

А Петя крикнул:

— До свиданья, Алёшка!

И шапкой махал. Я тоже шапкой махал.

Мама взяла перо и понесла. А Люба всё говорила, чтоб сейчас развернуть и показать. И плакала, чтоб показали.

А Любина мама дёрнула её за руку и сказала:

— Не капризничай!

Потом мы поехали в трамвае, и мама держала руку с пером вверх, потому что толкают и поломают.

А потом Любина мама сказала, что уже приехали, надо выходить. А это мы к ней приехали.

У них дома тоже лифт был. И мы на лифте поехали наверх.

Потом мы пришли к ним в квартиру, и я увидел Любиного папу. Он меньше моего папы и в очках. Он очень обрадовался, что я пришёл.

А я сказал, что у меня перо и сейчас смотреть будем. А он сказал:

— Жар-птицево перо.

А я сказал, что павлинье. И мама стала разворачивать бумагу. Там было перо. Оно на очень длинной ножке, и ещё зелёненькие волосики идут, и потом сам кружочек.

И все смотрели, и все радовались, какое оно красивое.

Любин папа тоже сказал, что очень красивое.

А Люба сказала, чтоб оно было её.

Мама говорила, чтоб я ей подарил. А Любин папа сказал Любе, чтоб она не смела брать. А Люба стала плакать.

Мама взяла у меня перо и положила на пианино и пошла сказать Любе потихоньку, что перо останется у неё.

А мне пера было очень жалко, а плакать я не стал.

Потом мы стали обедать. И Любина мама говорила, как она хотела Любу пустить к крокодилу.

А Любин папа сказал:

— А вы знаете, откуда крокодилы выводятся?

А мы не знали. Они там, в зоосаде, не выводились.

Любин папа сказал:

— Они, как цыплята, выводятся. Они из яйца выводятся. Крокодил тоже яйца несёт, как курица. Только большие. И оттуда маленькие крокодильчики выходят.

А моя мама сказала:

— А я думала, что только птицы яйца несут.

А Любин папа сказал:

— А есть ещё мохнатый зверь. Он тоже из яйца выводится.

Моя мама стала смеяться и сказала, что это Любин папа нарочно так говорит.

А я стал говорить:

— Какой зверь? Какой зверь?

Мама сказала:

— Не кричи! Доедай скорей суп.

А Любин папа сказал, что это зверь мохнатый, а с клювом. Как у утки. И на четырёх лапах бегает. И он в воду ныряет и в воде рыбу ловит. Любина мама сказала:

— Неужели вы не знаете, кто это такой?

И стала на всех смотреть. И Любу спросила. А Люба сказала:

— Я забыла.

Любина мама сказала:

— Это утконос. Я тебе на картинке показывала.

Любин папа рассказал, как утконос своих детей кормит.

Он их молоком кормит. Он на спину ложится, и его дети носиками в живот тыкают. И тогда там, на животе, ямка делается и туда молоко натекает. И из ямки утконосик выпивает клювом молоко. Как будто из чашечки.

Я сказал:

— Ха-ха-ха! Из чашечки!

Мама сказала:

— А ты вот на тарелке не оставляй. Всегда тебя дожидаться надо.

Я взял и доел.

А Любин папа всё смеялся, что мама не знала утконоса. И сказал, что он после обеда покажет на картинке.

А я сказал, что опять хочу в зоосад — посмотреть утконоса.

Любин папа сказал, что сейчас утконоса в зоосаде нет и что он водится очень далеко. Его ещё не привезли.

А потом мы ели горошек и ветчину, и Любин папа резал мне и Любе. А мне Люба сказала, что её папа всех бабочек знает и всех жуков, потому что её папа учёный.

И зверей тоже знает.

Потом Любина мама принесла компот и сказала, что можно есть сколько угодно, потому что целая кастрюля. А после все пили чай, а мы с Любой — молоко.

И мама рассказывала, что мы скоро будем жить в Харькове и что в Харькове у нас квартира. И что мама с папой будут устраивать квартиру, а я буду у бабушки, в Киеве. А потом папа за мной приедет и возьмёт домой.

Когда мы молоко выпили, Любин папа показывал утконоса в книжке.

И ещё показывал бабочек. Они — как цветочки. Они у него в ящиках, а сверху стекло, чтобы смотреть. Они все на булавочках и неживые.

А потом в другом ящике мы смотрели жуков.

Это Любин папа сам их ловит и собирает, чтоб всех знать.

Потом Любина мама играла на пианино и сказала, чтоб мы с Любой танцевали. А я не хотел танцевать, я хотел перо посмотреть.

Я встал на кресло и хотел достать перо. Моя мама перо на пианино оставила.

А мама сказала:

— Разве можно ногами? Слезь сейчас же!

И погрозила мне пальцем. А Люба немножко танцевала и ногами по-всякому делала.

А потом мы с мамой поехали домой. И мама сказала, что завтра поедем к бабушке на дачу.

Красная Армия

Я просил маму, чтобы мне непременно позвонить в ту кнопочку, где нарисован человечек с чемоданами.

Мама сказала:

— Ну, звони. Только не очень сильно.

Я позвонил. И очень скоро пришёл дядя. Он совсем как лифтёр. Тоже весь в коричневое одет, и пуговки золотые. Пришёл и говорит:

— Вам вещи вынести?

Схватил чемодан и понёс. А мы с мамой поехали на лифте. Приехали вниз, а этот дядя с чемоданами уже внизу. Я ему сказал, что мы к бабушке поедем на автобусе.

А автобус — это такой автомобиль, как вагон. Там скамеечки мягкие, как диванчики, а впереди комнатка маленькая, как стеклянный шкафчик. Там шофёр сидит и правит, куда ехать. Мы с мамой сели на скамеечку в автобусе. И я сел к самому окну, чтобы смотреть.

А впереди нас сидел дядя-военный. Очень большой. И мне не видно было, как шофёр правил.

Сначала мы ехали по улицам, и я смотрел на дома.

А в домах много магазинов и кино. А где кино, там нарисованы всякие человечки смешные.

И один был нарисован большой, и вырезанный, и стоит. Я думал, что живой.

А потом мы поехали, где домов нет, а всё деревья сбоку.

И мама сказала:

— Ну вот, попрощайся с Москвой. Тут уже дачи пошли.

Дядя-военный обернулся ко мне и говорит:

— Скоро мы в лес приедем. В настоящий лес. Там волки водятся.

Я немножко испугался, а потом подумал, что дядя шутит.

И сказал:

— Ха-ха-ха! Мы волков в зоопарке видели. Они в клетке сидят.

А дядя говорит:

— А там без клетки. В лесу они могут — гам! — и укусить. Тогда не будешь смеяться.

А мама сказала:

— Дядя, наверное, охотник. Он знает, какие волки бывают.

А дядя говорит:

— И меня волки знают. Это правда, я охотник.

Я говорю:

— А где у вас ружьё?

Дядя вдруг нагнулся и вытащил длинный мешок. Кулаком по мешку постучал — там твёрдое — и говорит:

— Вот оно. Вот тут моё ружьё. А дома у меня две собаки.

Я спросил:

— Кудрявые?

А мама рассердилась и говорит:

— Не приставай к дяде.

А я всё хотел, чтобы он из мешка ружьё вынул и показал. А кругом нас были деревья, и я всё спрашивал:

— Это уже лес или ещё нет?

А дядя всё говорил:

— Какой это лес — это всё дачи.

Мы ехали по дороге. Автобус качался, и я заснул. А потом я вдруг проснулся. Наш автобус стоит, и кругом очень большие деревья.

Я сказал:

— Почему?

И все люди у нас в автобусе тоже говорили:

— Почему? Почему?

Дядя-военный встал и вышел из автобуса. А потом подошёл к нам, к окошку, и сказал:

— Красная Армия идёт.

А я закричал:

— Война!

Мама сказала:

— Не говори глупостей!

А дядя-военный сказал:

— Ну, да. Война. Только не всамделишная. А по-нарочному.

Мама вскочила и говорит:

— Сейчас стрелять будут?

И заткнула себе уши пальцами.

Военный говорит:

— Давайте сюда молодого человека.

Я скорей в окошко высунулся.

Дядя меня схватил под мышки и вытащил, а мама не видала.

Мама так испугалась, что даже глаза закрыла. Дядя-военный посадил меня на плечи, и мне стало видно. Там деревьев уже не было, а прямо поле, и стоял не милиционер, а красноармеец. И в руке флаг поднял.