Милорд и Сэр - Екатерина Федорова

Опять что-то? Опять двадцать пять… Собственно. он уже настолько успел привыкнуть ко всякого рода перемещениям и переносам – что во временах, что в пространствах, а то и вовсе по мирам, – что и удивления-то никакого не ощутил. Со мною что-то происходит, ко мне… нет, вот это не из этой оперы. Мощные объятия сгустившегося вдруг воздуха сдавили тело, было полное ощущение того, что он попался в захват туго выкручиваемой кем-то невидимым простыни… сама простыня, кстати сказать, тоже была абсолютно невидимой. Уплотнение воздуха? До ненормальных пределов, на одном отдельно взятом участке, и почему-то именно на том самом, где он стоял… Попытался было подергаться, разинуть рот и обнаружил, что не может двинуть ни одним суставом, не может даже закричать, позвать на помощь. Оборотень все так же беззаботно насвистывал в кустах буквально метрах в двух от него, рукой подать… ну хоть бы наконец вышел оттуда, взмолился про себя Серега. Хоть бы окликнул, что ли, глядишь, и заподозрил бы чего, когда в ответ – ни гугу…

Мир вокруг него снова сместился, снова студнеобразно задрожал, возвращаясь из своего нынешнего черно-белого состояния в прежнюю цветовую гамму. Затем цвета налились сочностью и густотой, затрепетали ядовитыми оттенками неоновой рекламы. Одновременно сгустившийся вокруг него воздух начал ощутимо нагреваться и продолжал при этом тряско дрожать, напоминая горячее марево, какое бывает только над костром, прямо над самими языками пламени…

А потом воздух еще туже облапил его, и он задохнулся.

– Милорд! Милорд герцог! – вновь и вновь взвывал серебристый голосок над ухом. Серега вяло разлепил веки.

Похоже, что все кончилось. Или все еще только начиналось? Вокруг него снова был тот же самый лес, тот самый… или все же уже не тот? Чуть по-другому падали лучи местного светила, чуть помощнее росли здесь деревья, и уж точно не в пример гуще оказалась трава. Высокая, сине-зеленая, полощущаяся по легкому ветерку вокруг его безвольно вытянутого на земле тела.

А еще в этом мире прямо над ним в лучах света, щедрым веером льющегося сверху, склонялось некое дивное создание. С девичьим лицом. К тому же еще и до ужаса красивым лицом, окруженным пышной копной мелких кудряшек, окрашенных непонятно какой краской в нежный и светящийся ярко-зеленый цвет. В тональности, какую он, Серега, видал допрежь только по весне – у листвы только что зазеленевших березок, а может, и тополей…

– Он очнулся! – отчаянно проорало в какой-то момент чудное зеленовласое видение, и по голове словно лопатой хватили. Его тут же затошнило, мир по кругу надвинулся на него, померк в черной круговерти…

Где-то шел дождь. Холодные капли летели прямо в лицо. Пахло как после грозы. Он тихонечко так приоткрыл один глаз, незаметненько так… лишь бы та милашка в зеленом окрасе ничего не увидела. И не завопила снова. Не дай нам бог, одним словом…

– Милорд герцог Де Лабри! Можете спокойно открывать глаза – Эльфирра уже ушла отсюда. Простите бедняжку – она просто слегка забылась: расчувствовалась и перешла в другую тональность голосового тембра. Бывает… Знаете, со всяким случается, э-э… проруха.

Серега, согласно сделанному ему только что (а также неизвестно кем) предложению, послушно открыл глаза. Над ним, плашмя растянувшимся в пышной сине-зеленой травке, сидел на корточках мужчина. Сидел и держал правую руку аккурат над его головой. Сжав ладонь лодочкой. И бил оттуда микроскопический фонтанчик, выкидывающий вверх и вбок крошечные капельки воды, которые затем оказывались на его лице, довольно-таки сильно бодря и привнося в запахи леса ароматы свежести и озона.

И что самое главное – головная боль, злобно терзавшая его череп изнутри, от каждой легшей на кожу капли становилась все меньше и меньше.

Серега приподнялся на локтях, повнимательнее присмотрелся к личности, сидевшей рядом. Волосы у указанной личности были в точности такими же по цвету и тону, как и у загадочной девицы Эль… Эльвиры, кажется. Но, в отличие от улепетнувшей отсель и неизвестно куда пышнокудрой девы, у мужчины волосы были зачесаны совершенно по-другому – назад, туго и гладко. Или лаком покрыл, или сзади в хвостик затянул… И, неприкрытые ничем, по бокам зализанной прически торчали уши. Длинные, оттопыренные, с вытянутыми книзу мочками. Еще у субъекта была бледно-голубая кожа, необычные глаза – огромные темно-голубые радужки с узкими черными щелями вертикальных зрачков, совсем как у кошки. Склер у этих глаз не было. И это тоже как у кошки. Легкие, лукавые черты лица – приподнятые брови, хитро подтянутые к вискам тяжелые веки, тонкий улыбающийся рот с темно-сиреневыми губами, подбородок с раздвоинкой…

Надо думать, внешность у исчезнувшем из пределов Серегинои видимости девицы Эльвиры была в точности такого же типа. Тем не менее (как ему хоть и слабо, но все же помнилось) на его взгляд она выглядела вполне даже и оч-чень мило. Да и этот субъект, по совести говоря, отвращения у него не вызывал. Несмотря на всю экстравагантность его внешности…

– Ну и как вам черты лица природного эльфа, милорд? – выделяя каждое слово, четко проговорил мужчина. Голос у него был погрубее, но тем не менее звучал все в той же серебристо-колокольчиковой тональности, каковая была присуща и голосу ушедшей в неизвестные дали девицы-эльфицы Эльвиры. Присуща вплоть до того момента, как она дико заорала на манер Соловья-разбойника…

– Черты как черты, – осторожно сказал Серега и уселся.

Мужчина растянул рот и сказал с иронией:

– В истории вашей родной планеты был такой фараон – Эхнатон. С детства был нелюбим сестрами и братьями как раз из-за таких вот черт…

– Я не древнеегипетская девица, – возразил Сере-га. Подумав, добавил: – А что, он вам родственником доводился?

– Ну, в каком-то смысле мы все родственники. Братья по разуму, так сказать, ну и прочая ерунда. Но все это лирика… А вот хотите физику?

– Хочу. Вот прямо сейчас и до ужаса хочу самую что ни на есть настоящую физику, как сказал бы один ужасно отважный герой… – пробормотал Серега, устраиваясь в траве поудобнее.

– Ну к чему такая ирония, милорд? Ни к чему, ни к чему, право же. А вы когда-нибудь видели настоящего эльфа? Или эльфеву, сиречь эльфа женскага полу?

– Нет, – сказал Серега чистую правду.

– А вот теперь увидели.

“Ох, как же я после этого счастлив, – подумал Серега. – И до чего же горд…”

Эльф провел левой рукой над ладонью правой, и фонтанчик капель, за отсутствием Серегиной головы вольно поливавший теперь сине-зеленую травку у него за спиной, враз иссяк.

– Опять-таки прошу прощения за Эльфирру, милорд. Не сдержалась, молода еще. Всего четыреста двадцать шесть лет, чего ж вы хотите, милорд…