Попаданка ледяного дракона (СИ) - Свадьбина Любовь

Едва почувствовав, что контроль снят, замираю.

Подслушать менталистов не удавалось никогда – они чувствовали моё присутствие и заставляли отойти. Но в этот раз, возможно, они увлекутся и не заметят? Тем более за попытки подслушать меня не наказывают.

Подхватив подол, стягиваю туфли и на цыпочках сбегаю по укрытой ковром лестнице, подкрадываюсь к двери в гостиную. Тёмное существо на мне тянется вперёд. Оно тоже любопытное. И в любом случае избавиться от него невозможно.

За дверью… ругаются. Точно ругаются!

Я жадно приникаю к холодной створке. Преграда неузнаваемо искажает голоса.

– Это опасно!

– …она нужна нам в любом случае…

– …её ищет весь Срединный…

– …выбора всё равно нет…

– …другой вариант…

– Это ты за ней недосмотрел!

– Потому что Шерн уронил ящик!

– Ты за ней не смотришь даже сейчас!

Мгновение тишины. И тело само разворачивается и вновь идёт к лестнице.

Бесит, как же меня это бесит! Ненавижу, ненавижу их всех!

В бессилии стискиваю кулаки, с них срываются чёрные сполохи. От прикосновений моей магии перила и ступени с ковром разъедает, точно кислотой. Мою душу так же разъедает ярость.

Надоело быть куклой, бесит, бесит, бесит!

Тёмные сполохи хлещут вокруг меня, выжигают обои, оставляя на стенах волнистые полосы.

В спальне в свете разгоревшегося под потолком светильника тёмные сполохи выедают лак комода, подтачивают столбики балдахина. Неведомая сила бурлит во мне, жаждет вырваться и разнести здесь всё, но… она бесполезна. Любой из менталистов внизу способен перехватить контроль над телом, и я ничего не могу этому противопоставить.

Тьма выплёскивается из меня, разъедает обои, разрушает зеркало в пепел, сжирает штукатурку на потолке и сферу света. Спальню заволакивает сумрак. В проникающем сквозь окно тускло-сером дрожащем свете она напоминает развалины.

Абсолютное бессилие накрывает меня, ноги подкашиваются, и я падаю на колени. Волосы соскальзывают с плеч, расстилаются по полу. Ярость снова накатывает, а за ней апатия и снова злость – волна за волной, то в жар, то в холод. И успокаиваться не хочу – всё кажется таким бессмысленным и бесполезным: те трое менталистов определяют мою жизнь, они решают, что мне можно узнать, а что нет. И я просто не представляю, что должно произойти, чтобы ситуация изменилась.

***

Удушье выдирает меня из мутного сна. Вдруг приходит осознание, что кто-то зажимает мой рот ладонью.

Кругом темно, бешено стучит сердце. Сквозь его стук пробивается шёпот капитана Лэва:

– Надо поговорить, красавица. Это в твоих же интересах.

Глава 17

– Кричать будешь? – шепчет Лэв.

Разговор в моих интересах – можно подумать, он благотворительностью заняться решил. Тоже ведь зачем-то ко мне залез, но имеющиеся перспективы настолько мрачны, что остаётся только головой помотать: не закричу.

Рука Лэва соскальзывает с губ. Под жалобный писк кровати перебираюсь к холодной стене, прижимаюсь. В этой новой спальне, куда меня переселили после разрушения предыдущей, мебель старая, кровать мерзко скрипит.

А на моей груди почему-то висит что-то холодное тяжёлое. Нащупываю цепочку и камень в металлической оплётке. На руке тоже что-то холодное, каменное – браслет.

– Это амулеты, – поясняет Лэв, словно увидев моё движение в кромешной тьме. – Они не дают тебе выплёскивать эмоции. Менталистам кажется, что ты просто спишь.

Сердце застывает и тут же пускается в галоп: защита от влезания в голову! Она существует! Она должна существовать!

– А от управления? – шепчу в ответ. – Можно как-то защитить меня от того, что они мной управляют?

– Да, но тогда связи оборвутся, они это сразу почувствуют, активируют всю защиту, и нам не поздоровится. Я дам защитный амулет, если согласишься на побег.

Хочется крикнуть: «Да!» Внутри всё бушует, руки дрожат, а в ногах – противная слабость. Я должна вести себя осмотрительно, должна выяснить, зачем это капитану, ведь не за красивые же глаза он пытается выкрасть меня у явно могущественного Ордена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Дирижабль близко? – сипло спрашиваю я.

Усмехнувшись, Лэв протягивает мне комок тряпок.

– Да, но он будет отвлекающим манёвром. Пусть эти гадёныши за ним погоняются.

Всё страннее и страннее: он собирается бросить вызов своим работодателям? Разве это не безумие?

Надо одуматься, остановиться, но при мысли, что завтра мной снова будут управлять, как марионеткой, внутри поднимается волна ослепительного гнева.

Хоть и говорят, что из двух зол надо выбирать знакомую, я решительно ощупываю предложенные Лэвом тряпки: кожаные штаны, рубашка, жилет с меховой подбивкой. Отлично. Стянув с себя длинную сорочку в рюшах, судорожно натягиваю штаны. Горячие руки Лэва пробегаются по плечам, касаются груди.

– Амулет с сорочкой случайно не сняла? – насмешливо интересуется он, снова поглаживая груди, хотя амулет висит между ними.

Ладно, мудак, лапай, пока можешь, только выведи из этого проклятого поместья!

– Не сняла, – глухо отзываюсь я и закусываю губу, чтобы не послать этого любителя щупать куда подальше: пока нельзя.

Соскальзываю с кровати и накидываю рубашку. Лэв притягивает меня к себе и впивается в губы поцелуем. Приходится отвечать. Изо рта у него пахнет мятой, целоваться он умеет. В принципе, если бы не нарастающая паника, можно было бы удовольствие получить. Но если появится возможность – отомщу за то, что воспользовался моей беспомощностью.

Благоразумно прервав поцелуй, Лэв помогает мне натянуть жилетку и подталкивает ногой к босым стопам сапоги. Я моментально в них влезаю. Чуть великоваты, но ничего страшного, главное – в доме тихо, и мой глазастый монстр не показывается. Интересно, где он? Мне казалось, ночами он меня караулит, а сейчас его нет. Может, на охоту отправился?

Поймав Лэва за грудки, шепчу:

– Где амулет, который защитит меня от контроля?

– Наденешь его, когда доберёмся до границы поместья. Раньше поднимать тревогу опасно.

Что ж, надеюсь, до этого времени нас не перехватят.

Лэв раздвигает шторы. В комнату просачивается тусклый свет звёзд и холодный ночной воздух. Стёкол в моём окне почему-то нет, только рама. И осколков тоже нет. Похоже, не обошлось без магии.

Наклонившись, Лэв поднимает с пола сделанную из обрывков ткани верёвку. Обвязав её вокруг крышки стоящего у окна комода, выбрасывает конец наружу. Первый протискивается в прямоугольник пустой рамы и сползает вниз. Массивный комод даже не дёргается.

От страха тело ходит ходуном, но лезу следом, судорожно цепляясь за верёвку, соскальзывая на слишком маленьких узлах. Сапоги явно не предназначены для таких спусков.

Лэв подхватывает меня внизу, сжимает ладонь и тянет к парку, полному кустов, деревьев и фонтанов. Звёзды будто слизывает с неба.

– А как же собаки? – шепчу я, вспоминая, как попробовала выйти ночью из дома и столкнулась с клыкастыми монстрами метр в холке.

– Они нас не почувствуют, быстрее, – Лэв набирает скорость.

Как он видит в темноте? Я боюсь споткнуться, подошвы скользят по влажной траве. Где-то далеко урчит гром. Первые капли дождя ударяют в лицо, шуршат по листьям.

– Ну, наконец-то, – ворчит Лэв.

– Что? – шепчу я. После стольких тренировок сохранять дыхание удивительно легко.

– Дождь – наше прикрытие.

– Ты его вызвал?

– Угу, – не сразу отвечает он и резко сворачивает. Кажется, к лабиринту живой изгороди, но бежит не внутрь, а по наружной кромке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дождь нарастает, почти больно хлещет по лицу и рукам. Жилетка противно пахнет мокрым мехом. Не видно ни зги, но Лэв бежит, не останавливаясь, и тащит меня за собой.

Похоже, он видит в темноте и точно знает маршрут.

Дождь превращается в ливень. Бежать сквозь потоки тяжело, но надежда на свободу от менталистов придаёт сил. Лэв крепко перехватывает моё запястье.