Голос сердца. Книга вторая - Барбара Брэдфорд

— Е.Б.? Это еще что за зверь, черт побери?

Ник закатился от смеха.

— Е.Б. — это означает «ее благородие». Понимаешь, дочка какого-то знатного человека, полагаю, что лорда. Ее полное имя — Благородная Мисс Пандора Тримейн, и она — прехорошенькая, если верить Хилли, который начинает дрожать, как юная дебютантка, при одном упоминании о ней.

— На Нэнси, наверное, это тоже произведет впечатление, когда она узнает, что он тут волочится за молоденькими девушками. Боже, я не хотел бы оказаться в шкуре Хилли, не имеет значения, Е.Б. эта мисс Тримейн или нет, — иронически заметил Виктор.

Его глаза весело блеснули, когда он представил себе известную своими властностью и сварливостью жену Хилли, сторожившую в данный момент их дом в Калифорнии.

— Ладно, по крайней мере, мы уже заполучили еще двух дам. Это даже больше того, на что я рассчитывал, а если еще и Бью приведет свою собственную пассию, то все будет о'кэй.

— Я слышал, что он собирается захватить с собой матушку Е.Б., которая тоже остановилась на его вилле в Кэп-д'Антиб. Ее зовут Алисия, и она только что развелась с отцом Пандоры.

— Бог мой, Никки, ты прямо Лоулла и Гедда в одном лице. — Покачал головой Виктор. — Откуда ты, черт побери, выкапываешь все эти сведения?

— Мое лицо располагает людей к откровенности, — заявил в ответ Ник. — Раз уж мы вспомнили про журналы для женщин, то могу сообщить, что совсем недавно я натолкнулся в вестибюле на Эстел Морган. Она сообщила мне, что остановилась в «Отель де Пари» в Монте-Карло. Полагаю, что тебе будет полезно об этом знать, если ты надумаешь пригласить ее на прием.

— Думаю, что обязан это сделать, Ник, — мягко ответил Виктор, — хотя знаю, что ты отнюдь не без ума от нее. Она, конечно, странноватая особа, с этим я не спорю, но Эстел написала чертовски много о нашем фильме и придумала несколько легенд про Катарин и Терри. Я буду выглядеть настоящей скотиной, если не позову ее. Это не останется для нее в секрете, поскольку я пригласил практически всех, кто, по нашим сведениям, находится сейчас здесь, и она тотчас узнает о нанесенном ей оскорблении.

Виктор сжал губы и задумчиво покачал головой.

— Да, я собираюсь пригласить ее. Было бы невежливо и даже жестоко поступить иначе.

— Ты совершенно прав, Вик, — согласился Ник. — Мы не можем просто так проигнорировать ее. В конце концов Эстел не так уж плоха и, кажется, безвредна.

Последние слова Ника привлекли внимание Виктора, который медленно, с иронией проговорил:

— Бог мой, откуда такое неожиданное добродушие? Чему или, точнее, кому мы обязаны столь разительными переменами в твоем характере? Впрочем, Ник, можешь не отвечать. Я знаю сам, что это благотворное влияние Дианы, можно не сомневаться.

Виктор улыбнулся, пристально вглядываясь в Ника. Его радовало, что тот пребывает в хорошем настроении, очевидно, счастлив и находится в хорошей форме. Его худое мальчишеское лицо загорело, выглядело отдохнувшим и беззаботным, его незамутненные больше печалью глаза весело блестели. Ник даже немного потолстел, совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы его высокая тощая фигура приобрела некоторую солидность.

— Ты грандиозно выглядишь, малыш! — воскликнул Виктор. — Намного лучше, чем после возвращения из Нью-Йорка. Нет, прошу прощения, я уже много лет не видел тебя таким.

— Да, я знаю, — подтвердил Ник и, не в силах удержаться, сказал: — Диана просто очаровательная девушка. Я у нее на крючке, Вик, клянусь, на самом настоящем крючке.

Виктор понимающе кивнул и, не говоря ни слова, потянулся за сигаретой, но Ник заметил тень недоверия, промелькнувшую в черных глазах друга, и его многозначительную усмешку.

— Это не просто интрижка, Вик! — с необычным для себя жаром воскликнул он. — Я серьезно отношусь к Диане.

— Ты не шутишь, Николас? — Иронически поднял брови Виктор, внимательно наблюдая за ним.

— Да. Скажу тебе больше, она — первая женщина, на которой мне захотелось жениться. Как тебе нравятся такие пироги, старина?

Впившись глазами в Виктора, Ник напряженно ждал его ответа. На этот раз тому не удалось скрыть свои мрачные предчувствия, что немедленно заметил Ник. Он придвинулся к Виктору и, откашлявшись, спокойно произнес:

— Нам с тобой следует серьезно поговорить на эту тему как мужчине с мужчиной.

— Ну что же, валяй.

Ник напрягся всем телом и ощутил не просто неприятное предчувствие, но самую настоящую тревогу.

33

Дэвид Каннингхэм, стоя на террасе, с обожанием наблюдал за Дорис. Та, спрятавшись от солнца в тени большого голубого зонта, сосредоточенно склонилась над разложенными перед нею на столе бумагами. Она была одета в летнее платье из хлопка, по белому полю которого рассыпаны были мелкие цветочки примулы, ее пышные волосы прикрывала живописная широкополая соломенная шляпа. Оставаясь незамеченным ею, Дэвид подумал о том, как молодо и очаровательно выглядит Дорис. Настоящая красотка! Его сердце переполнилось любовью к ней. Сделав шаг вперед, Дэвид сказал:

— Ты кажешься такой прилежной, дорогая, и так увлечена работой, что мне, право, нестерпимо жаль отвлекать тебя.

Дорис быстро вскинула голову. Ее лицо засветилось при виде приближающегося Дэвида, и дрогнувшим от счастья голосом она ответила:

— Я только что покончила с последними приглашениями на бал, а теперь собираюсь заняться карточками, указывающими гостям их места за столами.

Дэвид сел рядом и взял ее руку.

— Мне казалось, что девочки собирались тебе помочь с этим. Надеюсь, они не забыли о своем обещании. Кстати, где они?

— Купаются, дорогой, и, уверена, они не нарушат своего слова. Скоро они придут протянуть мне руку помощи. Я вовсе не намерена все делать сама в такую жару. Сейчас только и остается, что плескаться в заливе.

— Да, ты права. Но я вижу, что ты хорошо защитилась от солнца, — ласково произнес он, любовно оглядывая ее.

— Это было совершенно необходимо. Если не принимать никаких предосторожностей, то я буду выглядеть на балу пятнистой уродиной.

— Нелегко в это поверить, моя дорогая, — рассмеялся Дэвид, пожимая ей руку.

— Я целую вечность тебя не видела. Чем ты занимался после завтрака?

— Читал английские газеты и «Геральд».

Дэвид скривился, и его лицо сразу стало серьезным.

— Знаешь, ситуация вокруг Суэца становится угрожающей. К сожалению, Насер бойкотировал лондонскую конференцию по Суэцкому каналу на прошлой неделе и отклонил американские предложения о будущем международном использовании канала. Национализировать канал — это одно, но ограничивать мировое судоходство через него — это совсем другое. Провокация — вот единственное слово, подходящее для таких действий Насера.