Мститель - Лайон Де Камп

— Я пришла, чтобы отвести тебя к моей госпоже… Она узнала, что ты прибыл в Айодхию, и очень хочет видеть тебя. Пожалуйста, оденься и пойдем со мной. И, прошу тебя, поторопись!..

Конан подозрительно прищурился:

— Куда нам спешить, девочка? Я хочу спать! Неужели твоя госпожа не может дотерпеть до завтра?

— Днем во дворце моей госпожи многие сразу узнают Конана из Гхора… Моя госпожа совсем не хотела бы, чтобы его привязали к двум слонам и разорвали на части…

Киммериец немедленно насторожился:

— Конан из Гхора? Кто меня здесь знает? Да кто, наконец, твоя госпожа и чего ей от меня надо?

— Этого я тебе сказать не могу. Но, когда я уходила из дворца, она предупредила меня: «Если он усомнится, скажи ему: галзайская девушка с горы Имша хочет отплатить ему за наряд, который он когда-то ей подарил».

Имша!.. Конан вмиг перенесся на тринадцать лет назад, в те незабываемые дни, когда он бросил вызов магам Черного Круга… и однажды в самом деле снабдил некую девушку нарядом, купленным — под угрозой меча, но все-таки действительно купленным за монетку — у девушки-галзайки, шедшей за водой… А та, кому предназначался наряд, была сама Деви Жасмина!

— Так это Деви тебя прислала? — пробурчал Конан, — Что ж ты сразу-то не сказала?

— Да, и Деви просит тебя прийти… Поторопись же!

Конан живо оделся и захватил оружие: ему было не привыкать. Девушка тихо отворила дверь и выглянула в коридор. Потом жестом поманила за собой Конана. Друг за дружкой они бесшумно прокрались вниз по ступеням, а потом наружу, в знойную темноту.

Они шли извилистым, окольным путем. Скоро Конан понял, что слухи о дворцовых интригах были, вероятно, не лишены основания: девушка поминутно оглядывалась через плечо и то и дело сворачивала в узенькие мощеные переулки, как бы стараясь ускользнуть от возможного преследования.

В одном из таких переулков из темной дверной ниши, глухо рыча и скаля слюнявую пасть, на них бросилась громадная собака. Ударом кинжала киммериец отправил ее издыхать в сточной канаве. В другой раз в конце улицы появилась кучка каких-то оборванцев. Они загородили было дорогу, но белозубая улыбка Конана и рука, протянутая к рукояти меча, заставила их удрать без оглядки. Больше двоих путников не беспокоил никто.

Вскоре они остановились у высокой зубчатой стены королевского дворца. Высокие, стройные башни вздымались к самому небу. Из сада, раскинувшегося за стеной, лился аромат зрелых плодов и редких цветов. Внимательно осмотрев каменную поверхность, девушка надавила в двух местах одновременно. Часть стены беззвучно отошла внутрь. Открылся полутемный коридор.

Девушка приложила палец к губам, призывая Конана к молчанию, и повела его вперед. Стена сомкнулась за его спиной. Конан по пятам следовал за провожатой, не снимая руки с рукояти меча. Он был уверен, что Жасмина отнюдь не желала ему зла, — в противном случае, верно, она избрала бы иной способ свидеться с ним, — и все-таки варвар, привыкший повиноваться инстинктам, был настороже.

Они поднялись по каменной лестнице, потом вновь нескончаемо шли темноватыми коридорами, пока наконец девушка не остановилась перед какой-то дверью, заглядывая внутрь сквозь маленькое отверстие на уровне глаз. Потянула рычажок, и дверь открылась. Они перешагнули порог.

— Подожди здесь, господин, — сказала девушка. — Я скажу госпоже, что ты пришел.

И она выбежала вон, прошуршав тонкой тканью одежд. Конан передернул плечами и стал оглядываться.

Комната была обставлена со всей роскошью, присущей восточным владыкам. Шелковые занавеси, золотая посуда, бесценные вышивки, отделанные драгоценными камнями… Впрочем, в комнате царило не только богатство, но и изысканный вкус. Конан тотчас понял, что попал в женский будуар: достаточно было взглянуть на туалетный столик с драгоценным зеркалом туранской работы, уставленный золотыми, серебряными, нефритовыми сосудиками с мазями и бальзамами, приготовленными лучшими искусниками Востока. Женская рука чувствовалась и в убранстве огромной кровати с ее плотными шелковыми занавесями и балдахином шемитского золотого шитья.

Конан не сдержал одобрительного кивка. Сам он был по-воински неприхотлив, но, став королем, научился понимать толк в обстановке покоев…

Звук открываемой двери прервал его размышления. Конан круто обернулся, хватаясь за меч, но рука его тотчас же замерла. Перед ним стояла Жасмина.

В ту первую их встречу ее красота едва расцветала: насколько помнилось Конану, ей не было еще двадцати. Тринадцать минувших лет превратили ее в зрелую женщину. В глазах Деви по-прежнему светился недюжинный ум, позволивший ей удержать за собой трон; но облегающие шелковые одежды свидетельствовали, что хрупкая девичья фигурка приобрела влекущее очарование. Немало поэтов прославилось, воспевая красоту своей Деви. А ядовитые уста злопыхали, что, дескать, на невольничьем рынке Султанапура за нее отвалили бы тысячу с лишним таларов…

Прекрасное лицо Жасмины залилось счастливым румянцем. Она протянула к Конану руки, шепча:

— Мой горный вождь… ты возвратился ко мне…

Кровь гулко застучала в висках киммерийца. Широко шагнув, он оказался подле Деви и подхватил ее на руки. Ее теплое тело затрепетало у его груди.

— Никто не побеспокоит нас, мой горный вождь… Я отослала стражу прочь до утра и крепко заперла дверь. Тринадцать лет я ждала, чтобы ты однажды вернулся… и обнял меня… Я не ведала счастья с того самого дня, когда мы расстались после битвы в долине Фемеш. Обними же меня крепче… Сделай так, чтобы ни один из нас до смертного часа не позабыл эту ночь…

В это самое время в другой части дворца, в богато убранной комнате сидели пятеро мужчин. Прихлебывая из золотых кубков вино, они слушали рослого смуглолицего человека, говорившего:

— Время настало! Сегодня или никогда! Я только что узнал, что Жасмина зачем-то отослала два десятка солдат, которые обычно охраняют ее покои… Женский каприз, не более — но отчего бы им не воспользоваться?

— Государь Ченгир, — вмешался один из заговорщиков, — так ли уж необходимо убивать Деви? Я сражался с туранской кавалерией на наших границах и мечом прорубал себе путь, попав в засаду, устроенную дикими горцами… но стоит мне подумать о том, чтобы пойти и хладнокровно зарезать спящую женщину:..

Смуглолицый Ченгир повернулся к нему:

— А мне, думаешь, это по вкусу, Гхемар? Но что делать, если это необходимо для блага Вендийского королевства! Пора обновить нашу кровь! Надо усилить власть, а для этого необходимы новые завоевания. Мирное правление Деви скоро сделает нацию мягкотелой.