Психология лжи. Обмани меня, если сможешь - Пол Экман

Хотя частое моргание и расширенные зрачки и свидетельствуют об эмоциональном возбуждении, мы не можем сказать, какая именно эмоция при этом проявляется – за этим может стоять восторг, гнев или страх. Поэтому моргание и расширение зрачков становятся уликами для верификатора только в случае, если сам факт повышенной эмоциональности говорит о том, что мы имеем дело с лжецом, а не с честным человеком, боящимся несправедливого обвинения. Пятый и последний источник информации – это слезы; они также являются результатом действия высшей нервной системы (ВНС). Однако слезы свидетельствуют далеко не обо всех эмоциях, а только о некоторых из них. Они связаны, как правило, с горем, грустью, облегчением, а иногда – со счастьем и с безудержным смехом. Они могут выдать печаль или горе, когда все остальные признаки этих эмоций подавлены (хотя, на мой взгляд, для этого достаточно и бровей), поскольку, если у человека появляются слезы, опознать скрываемое чувство становится совсем просто; ведь слезы радости невозможны без смеха или улыбки. ВНС вызывает и другие внешние изменения в лице: румянец, бледность, испарина. Их, так же как и все прочие мимические и телесные изменения, производимые ВНС, скрыть достаточно трудно. Пока точно не установлено, является испарина подобно морганию и расширению зрачков, признаком общего эмоционального возбуждения или же она характерна только для одной-двух конкретных эмоций. О румянце и бледности известно и того меньше.

Румянец считается признаком смущения, а также чувства стыда и, возможно, вины. Говорят, что он чаще встречается у женщин, чем у мужчин, хотя причины этого неизвестны. Румянец может свидетельствовать либо о том, что лжец смущен и пристыжен своим поведением, либо о том, что он пытается скрыть сам факт своего смущения. Лицо краснеет также и от гнева, и никто не может сказать, чем этот румянец отличается от краски стыда. Есть предположение, что обе реакции вызваны расширением периферических кровеносных сосудов кожи лица, однако багровая краска гнева может отличаться от румянца смущения степенью, местоположением и длительностью. Я предполагаю, что лицо краснеет только во время неконтролируемой ярости или когда человек еще сдерживает свой гнев, но уже находится на грани взрыва. Если это так, то должны быть и другие признаки гнева на лице и в голосе, а потому можно определить это состояние даже без учета покраснения кожи. При контролируемом гневе лицо может и побледнеть, как от страха. Лицо может побледнеть и тогда, когда все остальные признаки страха или гнева подавлены. Поразительно, что практически не проводилось исследований, анализирующих связь слез, румянца и бледности с проявлением или сдерживанием различных эмоций.

Мы рассмотрели, как можно определить по лицу признаки скрытых эмоций. Теперь давайте перейдем к тем признакам, которые свидетельствуют о фальсификации эмоций. Один случай – то, что верные признаки эмоции могут обмануть нас, если человек обладает талантом Вуди Аллена или пользуется техникой Станиславского, – мы уже рассмотрели. Но есть и еще три вида признаков, по которым можно судить о фальшивости выражения лица: асимметрия, длительность и несвоевременность выражения лица.

При асимметричном выражении одна и та же эмоция проявляется на какой-то половине лица сильнее, чем на другой. Его не следует путать с односторонним выражением, при котором двигается только одна половина лица. Такие односторонние выражения, как правило, не вызваны эмоциями (за исключением презрения, сопровождаемого вздергиванием губы или напряжением угла рта). Они обычно используются в эмблемах, таких как подмигивание или скептическое поднятие брови. Асимметричные выражения не так заметны, как односторонние, зато встречаются гораздо чаще и значительно интереснее.

Ученые, изучающие работу мозга, выяснили, что, поскольку правое полушарие отвечает за эмоциональную сферу, одна сторона лица может быть более «эмоциональной». А так как правое полушарие управляет большинством мышц левой стороны лица, а левое – правой, ученые предположили, что эмоции должны сильнее проявляться на левой стороне. Пытаясь найти противоречия в их экспериментах, я случайно обнаружил, каким образом асимметрия лица может стать признаком обмана. Если одна сторона лица искривляется сильнее, чем другая, это является верным признаком фальшивой эмоции.

Этим открытием я обязан тому, что группа ученых, заявивших о более сильном проявлении эмоций на левой стороне лица, пользовалась фотографиями, одолженными у меня. Поэтому я стал проверять их результаты более внимательно, чем сделал бы это в ином случае, и смог выяснить многое из того, что они не заметили, на основании информации, которую знал только я, так как сам фотографировал этих людей.

Харольд Закайм и его коллеги разрезали фотографии пополам и составляли лица из двух только левых или только правых половинок, делая зеркальные копии частей лица и соединяя их вместе. Все, кому они показывали эти фотографии, признали, что лица, состоящие из левых половин, более эмоциональны, чем те, которые состоят из правых [100].

Но, как я заметил, было одно исключение – лица со счастливым выражением люди оценивали одинаково. Закайм не сделал из этого никаких выводов. Так как фотографии лиц делал я сам, я знал, что фотографии счастливых лиц были единственными, запечатлевшими истинные эмоции. В остальных случаях я просил фотографируемых намеренно двигать определенными мышцами лица. Фотографии же счастливых лиц я делал без предупреждения, в тот момент, когда люди действительно веселились.

Сопоставив эти выводы с исследованиями повреждений мозга и наблюдениями за выражением лиц, о которых я уже говорил в данной главе, я пришел к совершенно другой интерпретации экспериментов по лицевой асимметрии. Исследования показывали, что в произвольных и непроизвольных выражениях лица участвуют различные нейронные цепи, одни из которых могут быть нарушены, а другие – нет, в зависимости от того, какой участок мозга поврежден. Так как произвольные и непроизвольные движения независимы друг от друга, то если одни из них асимметричны, другие не обязательно тоже должны быть асимметричными. Последний шаг моих рассуждений был основан на общеизвестном факте, что полушария головного управляют только намеренными мимическими движениями, непроизвольные же управляются более низшими и примитивными отделами мозга. Поэтому различия между правым и левым полушариями должны затрагивать только намеренные мимические движения.

В соответствии с моими рассуждениями, Закайм обнаружил как раз обратное тому, что хотел доказать. Факты говорят не о том, что эмоциональность одной столица сильнее, чем другой, а о том, что асимметрия имеет место только тогда, выражение лица является намеренным, фальшивым или сделанным по заказу. Если выражение лица непроизвольно, естественно – как это и было на фотографии счастливых лиц, – асимметрия практически отсутствует и свидетельствует о том, что выражение лица не является фальшивым [101]. Мы проверили мои предположения в ряде экспериментов, сравнивая произвольные и естественные выражения лиц.

Вокруг этого вопроса завязался горячий научный спор, и недавно было достигнуто частичное соглашение, правда, касающееся только положительных эмоций. Сейчас большинство исследователей согласны с нашими выводами о том, что в случае фальшивых эмоций мышцы, вызывающие улыбку, на одной стороне лица сокращается сильнее. Когда мы просили людей намеренно улыбаться или изображать веселье, наблюдалась асимметрия; и точно такая же асимметричная улыбка имела место во время просмотра нашего экспериментального фильма. Обычно выражение эмоции проявляется несколько сильнее на левой стороне лица, если человек – правша. В естественных улыбках мы наблюдали асимметрию гораздо реже и не заметили никаких признаков более сильного их выражения на левой стороне лица [102].

Мы также обнаружили асимметрию и в движениях, связанных с негативными эмоциями, когда их проявления были намеренными, а не спонтанными. Иногда выражение было сильнее на левой стороне лица, иногда – на правой, а в ряде случаев асимметрия отсутствовала. Помимо улыбки, опускание бровей, часто выражающее гнев, при намеренном изображении этой эмоции сильнее появляется также на левой стороне лица. Сморщенный от отвращения нос, поджатие и растягивание губ в стороны, свидетельствующее о страхе, обычно, в случае намеренного изображения, более заметны на правой стороне лица. Эти данные только недавно опубликованы, так что неизвестно, убедят ли они сторонников Закайма, предложившего иную гипотезу объяснения асимметрии выражений лица [103].

Поначалу я думал, что все это вряд ли может помочь людям разоблачать ложь. Асимметрия проявляется настолько неприметно, что практически невозможно определить ее без помощи точных измерений. Но я ошибался. Когда мы просили людей определить, является выражение лица симметричным или нет, процент правильных ответов был значительно выше случайного, даже без замедленного показа и повторных просмотров [104].